Через Кадиз проезжать пришлось насквозь, «кольцевую» в северном направлении испанцы где-то спрятали, а Ингольв ее не знает. Не страшно, благо на КПП останавливать нас не стали, сочтя запыленную шведскую «буханку» достаточно законопослушной, соответственно и задержки особой не было, миновали наплавной мост обратно на тот берег Рио-Бланко, объехали промзону и снова выскочили за город. Указатель на Мадрид обнаруживается на ближайшей развилке, туда и едем.
Столица испанской территории прячется в холмах Месета примерно в полутора часах езды условно к северу от Кадиза. «Условно», потому как грунтовка между этих холмов петляет самым немилосердным образом. Автотрафик стал пониже, зато прибавилось дорожных патрулей на армейских «сантанах» с турельными «эмгачами»; один из них тормозит нас, для проформы проверяет айдишки, просит разрешения заглянуть в салон, а бегло осмотрев таковой, извиняется за беспокойство.
– Ищете кого-то? – интересуюсь я.
– Нет, сеньор, тут другое, – на не слишком правильном, но разборчивом английском отвечает испанец. – В Мадриде беспорядки.
Та-ак. Нет, что беспорядки эти не связаны со мной, это стопроцентно, но вот что сеньор Лоренцо Рамирес не в курсе – не поверю ни в жизть. Тем не менее, меня там ждут, значит, вопрос «ехать или не ехать» задавать глупо.
– Постараемся проявить осторожность, – кивает Ингольв.
Еще полчаса, и меж трех холмов открывается озеро, а может, пруд, и на его берегу – кукольно-невеликий городок. Белый Яр под Демидовском, пожалуй, не крупнее будет, здесь и полтысячи душ не уместится.
КПП с опущенным шлагбаумом наблюдаю издалека. Благодаря, не в последнюю очередь, скоплению машин на въезде. Разномастных, цивильных. Беспорядки – это потому что на колесах в город не пускают? Или потому и не пускают, что беспорядки?
Подъезжаем к затору у блокпоста. До самого шлагбаума не добраться.
– Ну что, я попробую пешком?
– Думаешь, я тебя туда одного пущу? – хмыкает гренландец.
– Бросишь тачку на растерзание всем желающим? Жалко.
– Спокойно, и не такие шторма одолевали. Вот, держи, – достает из бардачка коробочку с лейбой «Icom», – как пройдешь КПП – сообщи и жди.
Топаю по дороге к шлагбауму, кожей чувствуя раздраженные взгляды всех автовладельцев. Нет, не потому что я им чем-то насолил, но они вынуждены киснуть в раскаленных машинах, а я сейчас нырну куда-то в тень…
Аусвайс-контроль. Желтый сигнал. Дежурный у шлагбаума – кстати, в отличие от полуцивильных «дружинников» на КПП Виго и Кадиза, здешние в военной форме, да и автоматы «сетме-эле» не в стороне стоят, а висят в предбоевой поперек груди, – заглядывает в журнал записей и что-то говорит по-испански.
– English, if you please, – намекаю я.
Переходит на вполне приличный английский:
– Проходите, мистер Скьербане. Вас ждут по адресу Монтего, шесть. Просили не задерживаться.
– Конечно… – Хочу обозвать бойца по правильному званию, смотрю на погоны – тройная красная «лычка», кажется, это «капрал», но вроде не тот капрал, что у янкесов[103]… – А Монтего – это где? Я в Мадриде, так уж вышло, раньше не бывал.
– Здесь недалеко. Прямо, третий поворот направо, и после белого дома с башенками налево. Минут за десять доберетесь, только сейчас никуда не сворачивайте, на этом маршруте вроде спокойно, а вот в остальных частях…
– Спасибо за совет, капрал.
Отхожу в сторону, по рации связываюсь с Ингольвом.
– Понял, жди, сейчас буду.
Гренландца через блокпост также пропускают, он что-то спрашивает у дежурного, благодарит, бросает мне – погоди еще чуток, – рысцой скрывается за ближайшим поворотом, через несколько минут возвращается уже медленным шагом, держа подмышками два здоровенных бутыля темного стекла в веревочной оплетке. Литра по три, не меньше.
– Щас вернусь.
Сгружает бутыли в лапы двум водилам на автостоянке, чьи тачки рядом с нашей «вольвой», хлопает обоих по плечам и возвращается обратно. Бросает веселую фразу дежурному на КПП, тот кивает, после чего Ингольв подходит ко мне.
– Все, теперь двигаем куда там тебе надо. Отметь себе, плюс восемь экю к путевым расходам.
Восхищенно качаю головой. Ну, жук, ну, профи!
– Пиво как инструмент обретения друзей?
Гренландец ухмыляется:
– Er-a svo gott sem gott kvedha oel alda sona.
– А теперь так, чтобы и я понял?
– Э… – задумывается Ингольв, – в общем, «не так хорошо, как многие говорят, пить много пива»… Клянусь кубком Браги, говорил же я тебе, не переводится «Хавамаль» на английский как следует!
А. Понял. «Меньше от пива пользы бывает, чем думают многие…», так сия фраза звучит в знакомом мне речитативном переводе Корсуна. Насколько точно, тут пусть Всеотец-Один сам решает.
– Так что ж в бутылях тогда было?
– Вино, конечно.
– Ну да, – киваю я, – про вино в Речах Высокого ничего не сказано.
Гренландец смеется.
– Это верно, не сказано. Ну а им теперь не так скучно будет сидеть на жаре, заодно и за машиной приглядят, всем хорошо.
У первой встречной колонки смываем дорожную пыль с физиономий и шагаем по указанному маршруту.
Мадрид действительно возведен с кукольной тщательностью. Нормальных двухэтажных домов пока не попадалось, исключительно одноэтажки, иногда с полухозяйственным чердаком; зато надстройки над основным этажом порой совершенно безумные. Скажем, миниатюрная, метров пять, Эйфелева башня – понятно, что работает громоотводом, как в общем и оригинальное сооружение, однако сама идея! Ну и купола от всяких там Альгамбр и прочих местных, в смысле заленточных испанских, архитектурных шедевров, также в уменьшенном формате, но условно узнаваемые. Условно – потому как я в Старом Свете на Иберийском полуострове побывать не успел, а картинки кое-какие хоть и видел, но не настолько, чтобы уверенно опознать, какой шедевр здешнего зодчества откуда уперт…
Та-ак, а это что такое? А это я явно недопонял испанского капрала, он-то определенно имел в виду ориентиром «Белый Дом с башенками». Тот самый, отчетливый вашингтонский, только в один этаж, зато полукруглый портик у фасада присутствует. И по углам фасада две стандартные пулеметные башенки, на которых установлены – кто бы вы думали? «гочкисы», знакомый крупноребристый радиатор вокруг ствола ни с чем не спутаешь! Я, конечно, понимаю, что во время оно испанцы воевали именно с этим станкачом, но сейчас-то он иначе как в музей особо ни для чего и не годен… И какой поклонник музейного дела у нас тут, интересно, обитает – не минобороны, надеюсь? Нет, на деревянной табличке перед «Белым Домом» обозначено хотя и «MINISTERIO», сиречь «министерство», но дальше-то «DE FOMENTO», и как бы плохо я ни знал испанский, но «оборона» на ем как-то вроде «defensia», то есть совсем иначе[104].
А людей на улицах, кстати, немного. Понимаю, что сиеста, но все же. Видно, в городе и впрямь беспорядки, и народ старается не отсвечивать…
Дом номер шесть по улице Монтего выстроен из скромного желто-бурого кирпича, большие окна снаружи оклеены «противосолнечной» поляроидной пленкой – для офисных зданий Старого Света дело обычное, а вот в Новой Земле сей элемент дизайна встречается почему-то нечасто, хотя удовольствие вроде не из дорогих. Ни перед домом, ни на дверях никакой информирующей таблички нет. За дверью короткий, метра полтора, коридорчик, будка вохры и «вертушка».
Из будки раздается испанская фраза – ну ясно, «чего вы здесь забыли, господа хорошие». Отвечаю по-английски:
– Влад Щербань. Меня должны ждать.
– Позвольте взглянуть на ваш Ай-Ди, – по-английски же отвечает невидимый вохровец. Протягиваю в узкое окошко идекарту, изнутри доносится знакомый писк сканера. – Все в порядке, проходите по коридору направо, седьмой кабинет.
Прохожу через «вертушку», останавливаюсь.
– Пропустите и моего спутника, пожалуйста.
Ингольв предъявляет свой документ, но на сей раз охранник возражает.
– Сожалею, его в списках допущенных персон нет.
– Даже под мою ответственность?
– Извините, такого права нет у вас.
– Не парься, Влад, обожду снаружи, – говорит гренландец, – недалеко кафешка была, присмотрю за входом. Рация у тебя есть.
Ладно, действительно, с вохрой спорить бессмысленно, а если дело обернется совсем худо – на чужой территории один телохранитель, даже хороший, меня не спасет.
– Добро, Ингольв, до связи, – киваю я и сворачиваю направо, в полумрак коридора.
На простых деревянных дверях такие же простые белые таблички с номерами. Вот и седьмая дверь. Стучусь, открываю.
Кабинет-переговорная, за столом пятеро – женщина и четверо мужчин, ни одного не знаю, все неопределенного возраста «от сорока до шестидесяти», одежда скорее цивильная, чем военная, галстуков и пиджаков не наблюдается. На столе рабочий бумажный бардак.
Рядом с дверью с сонным видом подпирает стенку шкафчик-телохранитель; при моем появлении он просыпается и решительно воздвигается передо мной, что-то настороженно заявляя по-испански. Куда, мол, прешься, не видишь, совещание у важных людей… – ну если и не дословно, то нечто в этом роде.
Повторяю по-английски:
– Влад Щербань. Меня должны ждать.
Мгновение молчания.
– А, это вы от Рамиреса, – произносит женщина почти без акцента. – Наконец-то. Педро, пропусти. Проходите, сеньор, присаживайтесь.
Прохожу, присаживаюсь на один из свободных стульев.
– Habla usted Espanol? – интересуется мужчина слева.
– Увы, – честно развожу руками, – с испанским у меня все очень плохо. Английский, немецкий, русский или украинский. Переводчика моего охрана не пропустила.
– Ладно, обойдемся пока без переводчика, – хмыкает он. Его английский даже лучше моего. – И давайте сразу договоримся, без церемоний, времени и так ни на что нет. Главная тут у нас Санча, – это женщина, – а дальше сидят Диего, Хуан и Роберто, – все трое чуть наклоняют головы, тем ритуал знакомства и исчерпывается, – ну а я Конрад.