Плюс три к предвидению, замираю я за двести шагов до пирса, нырнув за вечнозеленые кусты декоративной изгороди. Ножом расчищаю дыру на пару ладоней от земли. Ну, не богомоловский «Момент истины», но сойдет.
Рюкзак снять, пусть валяется, чтобы не мешал, когда придется быстро отступать. Пломбу с баула долой, вооружиться. Все, баул в сторону, пока тоже не нужен – да там и остался-то коллекионный незаряженный «штейр» и пара коробок запасного боекомплекта. Магазины к австробельгийцу снаряжены, их у меня всего четыре, но больше сейчас и не потребуется; вставить один в винтовку, три ожидают своей очереди, нормально. Сектор обстрела невелик, опять же – достаточно, весь пирс спереди-слева у меня под прицелом. Равно как и легкая стеклопластиковая посудина – скорее яхта, чем траулер, хотя в плавсредствах я не копенгаген, метров десять в длину, в блекло-синих тонах; не морской камуфляж, но что-то схожее с.
И судя по несущему у сходней вахту усатому типусу в плаще-штормовке и с австрийской трещоткой «штейр-ТМП» на груди, прикида и вида аж никак не орденского – позиция и мишень выбраны правильно.
Стоп. Другое неправильно: поддержать огнем меня тут некому, и очень вряд ли я сумею уложить ВСЕХ, так что срочно, пока не началось, проверяем путь отхода. На получетвереньках, пятясь, тихо, чтобы вахтенный не засек – ага, и вот сюда, в промзону, там на входе будка с «вертушкой», открывается отдельным пропуском, которого у меня нет, ну и не надо, проползти и так могу. Только проверить еще, что там в промзоне, так, мельком, просто нужна следующая позиция, вряд ли за мной полезут сюда, но лучше потрачу пару минут сейчас, чем уползая под пулями…
…и едва успеваю уклониться от летящей мне в голову железки, которая с лязгом вышибает искры из бетонного забора.
– Тихо ты! Свои! – выплевываю в сторону лысого бугая в мятой орденской песчанке.
– Какие, строгать-колотить, свои?.. – шипит он.
– Те свои, которые против этих.
Максимально коротко и информативно, ага. Но кажется, дошло, глаза уже не сверкают, как у загнанного бобра.
– Влад Щербань, Патрульная служба Порто-Франко. – Между прочим, не вру, я там был «внештатником», правда, еще в том году, однако никакого уведомления об увольнении мне не присылали. – Кто таков?
– Фил, сэр. Фил Лещински, грузовое отделение.
– Гут. Оружие где? – Ясно, что не при нем, иначе встрелил бы меня пулей, а не арматурой.
Фил с досадой отмахивается:
– В раздевалке, а она там…
– Ладно. – Действительно, какая сейчас-то разница.
Снимаю кобуру с «кольтом», благо пистолет мне на основной позиции не сильно потребен, на «очень крайний случай» в кармане есть револьвер. Да, сие против правил Базы, но мне так привычнее… и спокойнее. Протягиваю «кольт» грузчику:
– Держи. Я работаю там, отступаю сюда, ты прикрываешь. Все понял?
– Да, сэр!
– Без всяких там «сэров», просто Влад. Сидишь ровно и ждешь меня. Никакой лишней инициативы.
– Ясно, Влад. – Потомок поляков-эмигрантов изображает стойку «смирно» не так чтобы удачно, зато «правительственную модель» проверяет привычно, а это важнее.
Возвращаюсь обратно к кустам, снова протирая коленки по гравию. Массаракш, похоже, придется потом прикупить у Алека еще одни штаны… или взять в «Аммотсе» новые, с вшитыми наколенниками? Ладно, там разберемся.
Ясное дело, затяжного боя мне одному тут ни разу не выдержать. Однако снять парой очередей нескольких отступающих «зеленых» я смогу, дальше они, само собой, врассыпную, чай, не дураки – ну и я отползаю за угол склада, а там ныряю под «вертушку» в промзону. Фил прикроет, попрутся следом – встретим в два ствола, но что-то мне подсказывает, что преследовать меня уже не будут… расклад-то у «зеленых» скорее всего выверен посекундно, в особенности – план отступления, и с обеспеченной мною задержкой к веселью могут-таки успеть и орденские вояки.
Нормально. Приступаем.
Лежу, наблюдаю, жду.
Пять минут жду, десять, пятнадцать…
А на семнадцатой слышу дружный топот группы разношерстных лосей и хруст гравия, которым на Базе аккуратно посыпаны все дорожки. Вжимаюсь в кусты – часовой у сходней подбирается, перехватывает «штейр» за переднюю рукоять, – в секторе работы появляются те самые «лоси», они же, видимо, мои «зеленые», кто в таких же плащах, кто в бурнусах вроде арабских, в общем, свободные одежки, под которыми даже у среднего человека легко скрывается компактная трещотка. Как раз как у двоих задних, «скорпион» и такой же штейровский «тактише машиненпистоле»… а еще среди «зеленых» девчонка – даже не девушка, угловатая, по староземельному счету от силы лет пятнадцать, джинсы со стразиками и розовые кроссовки… и связанные за спиной руки.
Вдох, выдох, приклад у плеча. Заложница или пленница, не знаю, однако ее лучше бы не зацепить. Та-ак…
Передовая часть группы обменивается с часовым условными паролями, он отступает в сторону – и с него-то я и начинаю. Наискось слева направо, еще очередь, голова-корпус, резко перевести огонь на арьегард «зеленых» и остаток магазина добить по ним, на третьей скорости отползаю – пули рвут кусты там, где я только что лежал, засекли, но поздно, – сбрасываю пустой магазин и прищелкиваю свежий, так, быстрее, быстрее, за угол…
Успел. Фил – на колене за шлакоблоком, держит «кольт» обеими руками – контролирует «вертушку», я отступаю уже спокойнее, не брызгая адреналином во все стороны. Пристраиваюсь за погрузчиком в дюжине шагов от Фила, ствол на колесо, беру под прицел ту же «вертушку». Ну, появится погоня?
Нет, не появляется.
– Отходи, прикрою, – предлагаю грузчику. – Заодно покажи, как отсюда лучше выйти обратно в жилую часть Базы… другим путем.
– Если другим, проще всего через чугунку, на вокзал.
– Нормально. Веди.
– Влад, а если все-таки полезут?
– Тогда их зажмут с двух сторон, Патруль небось уже в деле… вот пусть профи и работают, я-то сотрудник кабинетный.
Фил лишь хмыкает, но оставляет без комментариев. Правильно, жизнь на новоземельном фронтире такая, что даже в кабинете иногда нужен пулемет.
Территория Ордена, база «Европа». Четверг, 03/04/22 12:11
Пока мы пробираемся по промзоне вдоль железки, вокруг непривычно тихо. А потом где-то позади снова вспыхивает перестрелка, рявкает крупный калибр – ого! пятидесятый, кажется, у кого-то в кармане оказался «барретт» или его одноклассник!.. – а вот и характернейшие гранатные разрывы…
– Охранная служба, мордой в землю, бросить оружие!.. – разносится начальственное рявканье через мегафон.
Все. Кавалерия прибыла, дальше точно разберутся без нас.
Выбираюсь с рельсов на платформу… и задумчиво останавливаюсь. Потом передаю винтовку грузчику – он все-таки в орденском прикиде, в отличие от меня.
– Фил, подержи пока у себя, ладно?
Озадаченно моргает, потом до него доходит. Кивок.
– Хорошо.
Проход с платформы в вокзальный терминал почему-то закрыт, отзывается только на универсальный пропуск Фила. «Таможенника», который должен там сидеть на аусвайс-контроле, на месте, разумеется, нет – а в зале ожидания толпится нервный народ. Очень нервный. На нас при этом вроде особого внимания не обращают, смотрят на закрытые двери основного выхода, который на территорию Базы.
У каковых дверей валяются два трупа в орденской песчанке. Что трупы, практически стопроцентно; дырку во лбу и развороченную в упор грудь и отсюда вижу, может, если б сразу положили на операционный стол, какой-то шанс у второго и был, однако час спустя – их же небось постреляли «первой волной»… понятно, в общем, огорчительно, но понятно. Ну, что народ в стороне от убитых – ясно, ведь в основном тут наверняка мигранты из цивилизованных европейских стран, а хоть бы и из Австралии или Южной Африки, которые с точки зрения орденского деления по условным приемным сегментам тоже «Европа» (тема отдельная, мне известно само деление, но не причины «почему именно так»), там трупы на улицах тоже штабелями не валяются. Но почему никто не пытается бочком-бочком да наружу?
Через несколько минут снаружи двери и открывают.
– Не-е-е-ет!!! – отчаянный дружный вопль.
…по бетонному полу катятся железные шарики…
…прыгаю назад, изворачиваясь, чтобы приземлиться хотя бы на бок, однако еще до того срабатывают запалы, и взрыва я уже не слышу…
Поднимаюсь на колени, отряхиваюсь. Ушиб локоть и колено, в остальном невредим; в голове, конечно, еще шумит, но взрыв виноват или общий ор, не могу сказать с полной уверенностью. Кто-то уже наводит порядок, краткими армейскими командами распределяя «раненые на выход, живые направо». Чуть не спотыкаюсь о корзину, которой тут раньше не было – а в корзине заходится надсадным плачем сверток, перевязанный пышным красным бантом. Да кто ж с такой крохой переселяется в иной мир, массаракш, малышке небось и двух месяцев нету…
– Чшшш, маленькая, уже все кончилось, – покачиваю люльку. – Разбудили и напугали, да? Шум, взрывы, все боятся и мельтешат, а маленькой хорошей ребенке никто не уделяет внимания, да?
Беззубый ротишко закрывается, меня удостаивают мрачно-серьезного взгляда: а ты еще кто такой? И вообще, где мама-папа?
А правда, осматриваюсь я, где?
Массаракш. Очень похоже, что корзину метров на несколько от места взрыва мать и отпихнула, дочку спасла, а сама… массаракш, совсем девочка была, чуть не вдвое моложе меня… Надеюсь, что я ошибаюсь, но если это и правда она – есть в Новой Земле, практически на всех цивилизованных территориях, один очень правильный обычай. Если вдруг родители умирают, а дети остаются в живых – им мгновенно находится опекун, он же и новый родитель. Либо тот, кто спас, либо, если решение принято на уровне общины, кто-нибудь из «уважаемых граждан». Никаких указок партии и правительства, люди сами решают, а местные чиновники подобные дела оформляют в две минуты и вне очереди. В общем, детские дома и сиротские приюты для Новой Земли нечто из области заленточной литературы, не более… Здесь – орденская База, на которой детям по определению не место, так что если у крохи среди переселенцев родни не осталось – передадут на удочерение. А раз так… Пихнули корзину ко мне, значит, мое и будет.