Меня пробрал озноб. Передо мной был человек с холодным и злобным лицом, в точности как у стригоя. Серые глаза хищника абсолютно бесстрастны. Такие бывают у убийц, не испытывающих ни малейшего сочувствия.
—Ты доставил мне обед?— нарочито хриплым голосом произнес заключенный.— Миленькая девчушка. Но тощая, а я люблю пополнее. Думаю, кровь у нее все равно сочная.
—Лиам,— устало и терпеливо вздохнул Зик.— Ты знаешь, где твоя еда. Он указал на поднос с нетронутыми блюдами — похоже, давным-давно остывшими. Куриные наггетсы, зеленая фасоль и сахарное печенье.— Он почти ничего не ест.— объяснил Зик.— Поэтому такой худой. Требует, чтобы ему дали кровь.
—Но… кто он?— спросила я, не в силах оторвать взгляд от Лиама. Дурацкий вопрос. Лиам определенно человек, но… чувствовалось в нем нечто неправильное.
—Совращенная душа, которая желает стать стригоем,— ответил Зик.— Стражи обнаружили парня среди прислуги этих чудовищ и доставили к нам. Мы пытались перевоспитать Лиама, но безуспешно. Он продолжает твердить, что стригои — великие, он снова вернется к ним и получит заслуженную плату. А пока он делает вид, будто и сам — один из них.
Лиам криво усмехнулся.
—Я буду стригоем,— заявил он.— Меня наградят за верность и страдания. Они пробудят меня, и мое могущество превзойдет ваши жалкие смертные мечты. Я буду жить вечно и приду за вами! За теми! Я буду пировать и наслаждаться каждой каплей вашей крови! Вы, алхимики, действуете исподтишка и думаете, что держите все под контролем. Но вы лжете сами себе! От вас не зависит ничего! Вы — полный ноль!
—Ну, как?— сказал Зик. покачав головой.— Настоящая жуть. Вот что может произойти, если бы не наша работа. Другие люди тоже могли бы превратиться в таких — если бы продали собственные души за пустое обещание бессмертия.
Юноша сделал знак алхимиков, отвращающий зло,— перекрестил плечо,— и я невольно повторила его жест.
—Не люблю находиться здесь, но иногда… Лиам напоминает мне, почему существование мороев и остальных нужно держать в тайне. Нам нельзя поддаваться на их обман.
В глубине души я знала другое. Морои и стригои обращаются с людьми по-разному, и, кстати, разница эта очень велика. Однако я не могла сформулировать никаких доводов, находясь рядом с Лиамом. Слишком он ошеломлял и пугал. Рядом с ним нетрудно было поверить в каждое слово алхимиков. Он — олицетворение всего, с чем мы боремся. Оживший кошмар, которого мы не должны допустить.
Я промолчала. Зик, похоже, и не ждал продолжения разговора.
—Пойдем. Пора,— шепнул он и добавил, обращаясь к Лиаму: — А тебе следует поесть, потом, что до утра ничего больше не получишь. Мне плевать, если все давно остыло. Лиам сощурился:
—Зачем мне людская пища, когда я буду пить нектар богов? Кровь согреет мне губы — твоя и этой милашки.
И он расхохотался. От смеха заключенного мне сделалось совсем неуютно. Киту до Лиама далеко!
Когда Зик вывел меня из комнаты, парень все еще продолжал смеяться. Дверь захлопнулась, и я оказалась в коридоре, ошеломленная до глубины души Зик с тревогой взглянул на меня.
—Извини. Наверно, не стоило мне покалывать тебе Лиама.
Я медленно покачала головой:
—Нет. Ты правильно сделал. Нам полезно видеть такое. Чтобы лучше понимать. Я всегда знала, но не ожидала ничего подобного.
Я попыталась вернуться мыслями к обыденным делам, чтоб стереть Лиама из памяти, и посмотрела на свой кофе. Он уже совсем холодный, а я его даже не пригубила. Я попыталась улыбнуться:
—Можно я сделаю себе еще, пока мы не ушли?
Мне позарез нужно было что-нибудь нормальное, человеческое.
—Да, пожалуйста.
Зик отвел меня обратно в комнату отдыха. Резервуар кофеварки был горячим. Я выплеснула остывший кофе и налила себе свежего. Внезапно дверь распахнулась, и в комнату ворвался взволнованный Том Дарнелл. Он удивился, увидев нас, но прошел мимо, опустился на диван и спрятал лицо в ладонях. Мы с Зиком неуверенно переглянулись.
—Мистер Дарнелл!— позвала я.— Вам нехорошо?
Том ответил не сразу. Он так и не открыл лица, и лишь тело сотрясалось от рыданий. Я уже хотела было уйти, когда он мельком посмотрел на меня невидящим взглядом.
— Они приняли решение,— простонал Том.— Насчет Кита.
—Что?— испуганно переспросила я. Мы с Зиком пробыл у Лиама минут пять, не больше.
Том мрачно кивнул:
—Они отправляют его обратно… в центр переобучения!
Я ушам своим не поверила
—Но ведь я сказала им, он — не союзник вампиров! Он верит… в то же, что и мы все! Он просто сделал неправильный выбор!
—Знаю. Но они заявили, что мы не можем рисковать. Даже если Кит не испытывает к вампирам симпатии — или так считает,— все равно он вел с ними дела. Алхимики считают, что готовность вступать в подобные отношении может подсознательно влиять на Кита. Поэтому лучше позаботиться обо всем заранее. Они… возможно, правы. Так будет лучше.
Мне снова представился Кит — как он бился в стекло и умолял не отправлять ею обратно.
—Мне очень жаль, мистер Дарнелл»*
Взгляд Тома сделался чуть более сосредоточенным.
—Не стоит. Сидни. Ты столько сделала… для Кита. После твоих слов они решили уменьшить его срок в центр переобучения. И это очень много значит для меня. Спасибо тебе.
У меня заныло под ложечкой. Из-за меня Кит потерял глаз, а затем и вовсе попал на переобучение. У меня снова возникло знакомое ощущение — Кит заслужил наказание, но не такое тяжелое!
—Они правы насчет тебя,— добавил Том. Он попытался улыбнуться, но безуспешно.— Ты настоящий образец для подражания. Эталон преданности делу. Твой отец должен гордиться тобой. Я не представляю, как ты изо дня в день живешь бок о бок с этими существами и сохраняешь спокойствие. Другим алхимикам есть чему у тебя поучиться. Ты понимаешь, что такое долг и ответственность.
Вообще-то, с тех самых пор, как я улетела в Вирджинию, я много думала о тех, кого оставила и Палм-Спрингсе,— конечно, кроме тех моментов, когда полностью сосредотачивалась на пленниках алхимиков. Адриан, Эдди, даже Ангелина — хотя они иногда и бесили меня, но постепенно я научилась понимать их и заботиться о них. Несмотря на хаос, который они сотворили, я начата скучать по нашей разношерстной компании уже в салоне самолета. Когда их не было рядом, у меня внутри делалось пусто.
И сейчас эти чувства поставили меня в тупик. Неужели я размываю границы между долгом и дружбой? Если Кит попал под арест из-за одной незначительной связи с вампиром, то насколько хуже его поступила я? А теперь нам грозит стать такими, как Лиам?
В памяти моей всплыли слова Зика: «Нам нельзя поддаваться на их обман». И только что прозвучавшие слова Тома: «Ты понимаешь, что такое долг и ответственность».
Мистер Дарнелл выжидающе смотрел на меня, и я. кое-как совладав со страхами, заставила себя улыбнуться.
—Спасибо, сэр,— ответила я.— Делаю то, что могу.
Глава вторая
Ночью я не спала. Отчасти просто из-за смены часовых поясов. Обратный самолет в Палм-Спрингс улетал в шесть утра — но, по мнению, моего организма, в три ночи. Спать казалось бессмысленным.
И, разумеется, играла свою роль еще одна крохотная и жуткая подробность. Трудно расслабиться после всего того, что я повидала в бункере. То мне мерещились безумные глаза Лиама, то звучали в ушах предупреждения о том, что случается с теми, кто слишком сближается с вампирами.
Мой электронный почтовый ящик оказался забит письмами от палм-спрингской компании, и это отнюдь не улучшало ситуацию. Я привыкла машинально поверять почту с мобильника. Теперь, сидя в гостиничном номере и глядя на множество посланий, я начала терзаться сомнениями. Профессиональны ли мои поступки? Не чересчур ли я дружелюбна? Не перехожу ли границы принятых среди алхимиков правил этикета? После истории с Китом стало еще очевиднее, чем прежде, что с моим темпераментом мне проще простого завязнуть в проблемах.
Одно послание было от Джилл, Заголовок гласил: «Ангелина… (грустный смайлик)». Я не удивилась и решила пока не читать письмо. Ангелина Доус дампирка, которую приставили к Джилл в качестве соседки по комнате и дополнительного рубежа обороны, не могла вписаться в Амбервуд. У девушки постоянно возникали трения и сложности, но я понимала, что в Вирджинии я бессильна, что бы там у них в Калифорнии ни стряслось.
Следующее сообщение — от самой Ангелины. В заголовке было написано: «ПРОЧИТАЙ! ТАКОЙ ПРИКОЛ!» Девушка советы недавно открыла для себя электронную почту. Но, похоже, до сих пор так и не научилась отключать клавишу Laps Lock. Она с равным энтузиазмом лепила заглавные буквы, пересылая интернет-шутки, жульнические предложения и предупреждения о вирусах. Кстати, о последнем… Нам, в конце концов, пришлось поставить на ее ноутбук защитную программу для детей, чтобы перекрыть доступ на определенные сайты, и отключить рекламу — после того, как Ангелина загрузила одним махом сразу четыре вируса.
Но последнее письмо заставило меня призадуматься. Адресат — Адриан Ивашков, единственный в нашей компании, кто не числился учеником Амбервудской школы Морою Адриану исполнился двадцать один год, и ему оказалось сложновато выдавать себя за школьника. Адриан попал к нам из-за того, что между ним и Джилл существовала сверхъестественная связь, возникшая непроизвольно в тот момент, когда Адриан посредством магии спас жизнь Джилл. Все морои владели той или иной разновидностью стихийной магии. Стихией Адриана был дух — загадочным элемент, связанный с разумом и исцелением. Такая связь позволяла Джилл воспринимать мысли и чувства Адриана, что осложняло жизнь им обоим. Его пребывание неподалеку от Джилл помогало им справляться с общей странностью. И, честно говоря, Адриану больше нечего было делать.
Сообщение было озаглавлено: «НА ПОМОЩЬ, СРОЧНО! В отличие от Ангелины Адриан отлично знал правила употребления заглавных букв и воспользовался ими сугубо для драматического эффекта. Еще я поняла, что если у меня и оставались сомнения насчет того, какие из писем явно относились к моей работе, то его послание, несомненно, било самым личным и непредсказуемым. За Адриана я не отвечала ни с какой стороны. И тем не менее я открыла письмо.