Всего через несколько дней после того, как Доминик выиграл у Брауна клуб «У Ника», он уехал в Венецию, а вернулся в Лондон лишь позавчера. Скорее всего, Брауну сразу стало известно о его возвращении. В таком случае четырем головорезам, прятавшимся где-нибудь в кустах, нетрудно было заключить, что одинокий джентльмен, который покидает клуб последним, и есть сам Доминик. К тому же в темноте им трудно было разглядеть лицо человека в шляпе.
Доминик поделился своими соображениями с Дрю Батлером; управляющий согласился с тем, что его предыдущий хозяин вполне мог велеть своим подручным избить Доминика для острастки. Все сходилось, за исключением того, что головорезы не довели дело до конца и не убили свою жертву. Дрю предположил, что головорезы, возможно, вовсе не приняли Озборна за Доминика. Может быть, вначале Браун намеренно стремится навредить близким Доминика, чтобы и предостеречь, и припугнуть его, а потом отомстить и самому Доминику.
Доминик поморщился, заранее предчувствуя, как ответит Каро на его следующее предложение.
— Понятия не имею. Но, поскольку на графа Торна напали возле игорного клуба, мы решили, что по крайней мере следующие несколько дней все, кто как-то связан с клубом, должны принять необходимые меры предосторожности.
Каро устремила на него беспомощный взгляд:
— Но мне-то наверняка никакая опасность не грозит? Никто, кроме вас, лорда Торна, Дрю Батлера и Бена Джексона, никогда не видел лица певицы, выступающей «У Ника»… Так вот почему вы набросили мне на голову плащ, когда я выходила из клуба! — внезапно сообразила она, прижимая руки к груди.
Доминик кивнул:
— Каро, я не собираюсь вас пугать… — Видя, как она мрачнеет, он тоже насупился. — Но до тех пор, пока не узнаем всех подробностей, мы с Дрю решили, что дама в маске должна скрыться, исчезнуть. В то же время мы примем все необходимые меры для обеспечения безопасности Каро Мортон.
— Может быть, мне можно будет какое-то время пожить у мистера Батлера?
— Мы с Дрю обдумали такой вариант и вынуждены были от него отказаться, — ответил Доминик. — К сожалению, Дрю Батлер живет в крошечном домике; помимо его жены и дочери, с ним живут его родители и родители жены. Поэтому там просто нет места.
— Вот как… — нахмурилась Каро. — Тогда, может быть, мне следует переселиться в какую-нибудь недорогую гостиницу…
Граф решительно тряхнул головой:
— В гостиницах слишком много народу.
Каро вздохнула от досады. Что же делать?
— Мне в самом деле грозит опасность, или вы просто рады удобному предлогу отправить меня «туда, откуда я приехала»?
Доминик окинул ее задумчивым взглядом:
— А если я все же вынужден буду предложить вам такой выход?
— Я никуда не уеду, — решительно ответила Каро.
— Значит, нет… — проговорил Доминик.
По правде говоря, об отъезде из Лондона сейчас тоже не могло быть и речи; если за сегодняшним нападением в самом деле стоит Браун, скорее всего, он уже знает, кто такая Каро на самом деле. Несомненно, у него есть шпионы и наушники повсюду. В таком случае в дороге Каро подвергается большей опасности, чем в столице.
— Мы с Дрю придумали другой выход из положения.
Каро смерила его настороженным взглядом:
— Что же это за выход?
— Сейчас мы поедем к вам на квартиру. Вы соберете вещи и поедете со мной в Блэкстоун-Хаус.
Сам Доминик вовсе не считал свое решение идеальным. Зато у себя дома ему проще будет заботиться о безопасности Каро. Доминик старался не думать о том, что, живя с Каро под одной крышей, он едва ли сможет оградить ее от собственного желания.
Ничего удивительного, что Каро смотрит на него так недоверчиво!
На его лице появилось вопросительное выражение.
— Если вы решите сопровождать меня в Блэкстоун-Хаус, — продолжал он, — я сделаю все, что в моих силах, чтобы ваше пребывание там стало лишь временным. Если окажется, что вам придется пробыть там дольше, чем два или, возможно, три дня, я постараюсь подыскать вам другое жилье. Во всяком случае, мое предложение основано исключительно на целесообразности. Грубо говоря, мне как-то не хочется находить на пороге клуба трупы своих служащих.
Каро побледнела.
— Вы в самом деле считаете, что злоумышленники нападут снова? — Она пришла в совершенное замешательство. Что делать? Ей почти без труда удалось бежать из Гэмпшира, но, зная старшую сестру, она понимала, что Диана так дела не оставит, несмотря на прощальное письмо. Как только Диана обыщет весь Гэмпшир и поймет, что Каро там нет, она расширит область поисков и скоро доберется до Лондона.
Трудно даже представить, как разгневается Диана, узнав, что ее сестра живет в доме молодого знатного холостяка… Пожалуй, ее гнев по силе вполне сравним с гневом Доминика!
Каро покачала головой и спросила:
— Мистер Батлер наверняка не согласился с вашими замыслами?
— Наоборот, по здравом размышлении Дрю согласился, что пока ваша безопасность важнее вашей… репутации. — Губы Доминика дернулись в презрительной усмешке.
Каро снова покачала головой:
— Но я не могу…
— Каро, мне надоело слышать, что вы можете или не можете делать. — Он наклонился вперед, и их лица очутились почти рядом. Его светло-серые глаза мерцали в тусклом предутреннем свете. — Я уже предлагал вам несколько возможностей…
— Ни одна из которых мне не подходит!
Он натянуто улыбнулся:
— Значит, придется вам выбирать меньшее из двух зол!
Каро понимала, что Доминика очень расстроило нападение на друга и ущерб, причиненный его игорному клубу; он наверняка боится, что пострадают его служащие и имущество. С другой стороны, целых двадцать лет ей внушали, что она должна быть покорной, учили, что ей можно, а что нельзя, и она подчинялась из любви и уважения к отцу. Больше она терпеть не намерена. Она не будет повиноваться ни своему недавно назначенному опекуну, ни тем более человеку, с которым познакомилась только вчера.
— А если я откажусь и ехать домой, и переселяться к вам?
Доминик с самого начала восхищался ее храбростью. Ценил ее смелость, отсутствие благоговейного страха перед ним и перед его титулом. Ему нравилось, что она так пылко с ним спорит. Но сейчас ему хотелось только одного: чтобы она хотя бы на время смирила свой нрав и стала более послушной и покорной!
— Уже поздно, Каро… вернее, рано, зависит от того, как посмотреть. — Он устало вздохнул. — В общем, сегодняшняя ночь была богатой на события. Давайте подождем, подумаем обо всем, а решение примем попозже. Что вы на это скажете?
Она кивнула:
— Значит, условимся, что вы везете меня ко мне на квартиру, и я остаюсь там, пока мы чего-нибудь не надумаем?
В своем уродливом коричневом капоре, скрывавшем волосы, Каро походила на чопорную старую деву. Доминик окинул ее бесстрастным взглядом. Сейчас она совсем не напоминала ту полуобнаженную красотку, которую он страстно ласкал еще так недавно. Что ж, наверное, это и к лучшему! Доминик хотел проучить ее, преподать ей урок, а вместо того сам кое-что понял: Каро Мортон представляет серьезную опасность для его самообладания.
— Мы еще ни о чем не договорились, — возразил Доминик, решив больше ни за что не спорить с ней. Вместо этого он побарабанил по крыше кареты и отдал распоряжение своему груму, чтобы тот ехал прямо в Блэкстоун-Хаус. — Позже я пошлю к вам на квартиру за вашими вещами, — сообщил он.
— Вы…
— Каро, уверяю вас, если мои розыски займут больше двух-трех дней, я непременно устрою вас в другом месте; и давайте на этом покончим. — Он устало откинулся на спинку сиденья, вызывающе подняв черную бровь.
Его спутница охотно приняла вызов:
— Вы и в самом деле намерены — пусть и временно — поселить меня в своем доме?
— В самом деле, — ответил Доминик.
Каро презрительно фыркнула:
— В каком качестве, позвольте спросить?
— Если кто-то потребует разъяснений… — Судя по его тону, он и мысли не допускал о том, что кто-нибудь посмеет требовать разъяснений от графа Блэкстоуна! — Тогда мы представим вас моей овдовевшей бедной кузиной. После битвы при Ватерлоо в Англии осталось очень много молодых вдов. Мы скажем, что вы только что приехали в Лондон и некоторое время поживете у меня, а я тем временем подыщу для вас в столице какое-нибудь скромное жилье.
— Я приехала в Лондон без багажа и без служанки? — нахмурилась Каро.
Доминик равнодушно пожал плечами:
— Бедной вдове служанка не по карману — разве что я подыщу ей кого-нибудь… А ваши вещи доставят позже.
Каро раздраженно спросила:
— Разве у графа Блэкстоуна имеется овдовевшая бедная кузина?
— Нет.
— А вообще кузины у вас есть?
— Нет.
Она с озадаченным видом вскинула голову:
— Но хоть какие-нибудь родственники у вас, наверное, есть?
— Ни единого.
Каро не представляла жизни без своих двух сестер. И пусть сейчас она от них далеко, она твердо знала, что вернется к ним, как только Диана убедит Гейбриела Фолкнера, что ни одна из сестер Коупленд не намерена выходить за него замуж.
Заметив выражение ее лица, Доминик помрачнел и сказал:
— Не тратьте на меня понапрасну свою жалость. Я часто наблюдаю многочисленные трудности, которыми бывают отягощены родственные узы, и потому склонен считать отсутствие у меня родни не недостатком, а, наоборот, большим достоинством.
Каро задумалась. Неужели он говорит правду? Неужели Доминик в самом деле предпочитает жизнь, лишенную каких бы то ни было родственных уз? Жизнь, в которую он не впускает никого, кроме нескольких близких друзей вроде лорда Торна?
Однако думать о характере Доминика, как и о чем-либо другом, у нее больше не было времени, потому что карета вдруг остановилась. Выглянув из окошка, Каро увидела большой особняк в фешенебельном, судя по всему, квартале Лондона — наверное, в Мейфэре или возле Сент-Джеймсского парка… Как бы там ни было, таких величественных зданий, как Блэкстоун-Хаус, она еще не видела.
Шорли-Холл являл собой полуразрушенный дом из красного кирпича, который был воздвигнут в шестнадцатом веке по приказу первого графа Уэстборна. Наследники первого графа пристраивали к дому крылья и о