– Не смей ко мне прикасаться! – проснувшаяся злость пробудила в Агате настоящую демоницу. – Или злишься, что сам повелитель склонил передо мной колено… в то время как ты ползаешь у него в ногах, вымаливая милость?
– Замолчи! Ай, ты делаешь мне больно! Она напала на меня! – выступившие на глазах явно картинные слёзы не помешали Айре пребольно наступить Агате на ногу и вцепиться ногтями ей в руку.
– Это ложь, – Агата со всей силы отпихнула ненормальную, но та держалась крепко, а дурацкие расшитые тапочки, наоборот, едва не сваливались с ног.
«Только бы не разбить голову», – подумала Агата, когда они обе повалились на пол.
Она сильно приложилась локтем, зато второй, судя по придушенному сипу, угодил внезапной сопернице в живот.
– Я тебе лицо расцарапаю! – заорала та и действительно кинулась на неё с кулаками.
– Убью, – мрачно и решительно отозвалась Агата, чувствуя внезапный азарт.
После шторма, плена, волнения за судьбу отца и Джонотана, унизительной встречи с Орханом оказалось неожиданно легко и приятно дать волю своей злости, вцепиться противнице в волосы, отдирая от себя, и орать, катаясь с ней по полу. Боли Агата не замечала: когда они были подростками, Джонотан считал её партнёром по играм, а не хорошей девочкой, и мутузил так же, как всех своих товарищей.
– Спасите! Она на меня напала! – завизжала Айра, и ей завторила низким голосом Элен, когда Агата ловко вывернувшись, заломила руку внезапной соперницы за спину. – А-ай, больно!
– Агата, кирия! – оклик Элен отвлёк на мгновение, и этого хватило скользкой девице, чтобы вывернуться из захвата и ухватить Агату за одну из кос.
Жалобно звякнули цепочки, драгоценный венец упал с головы, но Агата только сжала зубы, хотя больно было ужасно.
– Ах ты змея! – она вспомнила, как Джонотан учил её правильно сжимать руку в кулак, и со всей силы ударила вцепившуюся в её волосы Айру в плечо.
Костяшки пальцев больно заныли, мерзкая цепочка-ошейник впилась в шею от резкого движения руки, но наградой ей был вопль противной девицы и её некрасиво скривившееся лицо.
Вот только порадоваться Агата не успела: удар вышел на удивление сильным, а Айра, так и не выпустив её косу из рук и не удержавшись на скользком полу, с воплем спиной полетела в бассейн с рыбками, увлекая её за собой.
Агата приземлилась прямо сверху, зажмурившись от плеснувшей во все стороны воды. Богато расшитый халат сразу же намок и потяжелел, а тонкая блуза облепила грудь, приятно охлаждая разгорячённую кожу. Вот только цепочки подаренного украшения зацепились за вышивку на рубашке Айры, и встать никак не получалось.
– Ты… ты, – задушенно просипела Айра, расцарапывая Агате руки в попытке спихнуть с себя.
– Ну, я, – согласилась Агата, рванула цепочки посильнее, наплевав на боль в шее и надеясь, что замысловатое украшение порвётся наконец. Но оно выдержало, в отличие от драгоценной вышивки.
Нитки порвались, брызнули во все стороны жемчуг и яшма, украшавшие вырез Айры, на которой Агата удобно устроилась верхом.
Воды в мелком бассейне почти не осталось, и она на секунду пожалела, что у местной красотки нет никаких шансов захлебнуться. Что-то злое и жестокое разливалось в груди, подстёгнутое болью. От правого запястья расходилось, вызывая колючие мурашки, странное тепло. Агата почти не слышала ни визгов девушек вокруг, ни окриков, даже придушенные всхлипы Айры доносились как сквозь вату.
– Ещё раз сунешься ко мне – убью, – просипела Агата, тряхнув головой, сбрасывая наваждение и одной рукой удерживая девицу, а второй растирая шею, на которой точно должен был остаться след от ожерелья.
– Тебя накажут! Орхан так…
– Я предупредила! – прошипела Агата и, скинув ненавистные тапочки и оскальзываясь на мокрой мелкой плитке, поднялась.
Она готова была к выволочке от Фадии, да к чему угодно, потому что нервное напряжение, сковывающее всё тело, отпустило после драки. И пусть приличные кирии так не поступают, Агата чувствовала глубокое удовлетворение от столкновения с противницей, которая была ей… равна по силам. Потому что теперь, пожалуй, ей хватит уверенности и на противостояние с сильными мира сего. А всего-то надо было – помахать кулаками!
Агата усмехнулась, откидывая с лица влажные волосы, и замерла, когда услышала хлопки за спиной.
– Восхитительно! – раздался весёлый голос. – Сколько страсти!
Агата резко развернулась, чувствуя, как невольное смущение заливает щёки: в дверях, довольно скалясь, стояли три брата Орхана. Здоровенные, как на подбор, и одинаково восхищённые увиденным зрелищем. А вообще, с какой стати они так свободно заходят на женскую половину?! Агата сердито запахнула полы мокрого халата, прикрывая почти обнажённую грудь.
– Что вам нужно?! – бросила она с привычными нотками хозяйки большого дома и наследницы одного из самых больших состояний их земель.
Один из братьев, Ахмад или Ахмед, даже оторопело округлил глаза. Только сейчас Агата заметила, что все девицы мигом смолкли, и даже Айра, барахтающаяся в воде, перестала зло фыркать и отплевываться, а молча выбралась и тоже опустила глаза.
Братья заговорили все разом на ануарском с размахиванием руками, и Агата перестала их понимать, но тушеваться и просить прощения даже не думала. В конце концов, это их – восточные – традиции пресмыкаться перед мужчинами и падать ниц каждый раз, когда один из «озарённых Солнцем» криво посмотрит или что-то скажет.
Ахмад, или Ахмед, или Ахмет – кто-то из них – шагнул к ней и требовательным кивком позвал за собой, не забыв эмоционально поцокать и помахать второй рукой.
– Куда? – Агата нахмурилась, продолжая держать руки скрещёнными на груди и прижимать локтями мокрый халат, с которого капало на мраморный пол.
Ахмет-Ахмад-Ахмед выразительно покачал головой и принялся повторять:
– Кириос… Кириос Эмери! Эмери, понимаешь? Твой папА! – с ударением на последний слог наконец выговорил ануарец. – Хади, хади!
– Я иду с госпожой, – Элен наконец ловко вывернулась из хватки Фадии и бросилась к Агате, осматривая её со всех сторон и всем своим видом показывая, что больше никому не позволит обидеть вверенную ей госпожу.
– Нетъ, – попытался было возразить Ахмед-или-кто-из-них, прихватывая Агату за локоть, – только ты.
– Элен идёт со мной, ясно?! – Агата снова закипела. – Идём! Сейчас мы поговорим наконец с отцом и закончим всё это! Сумасшедший дом.
– Сначала я выдам ей сухую одежду! А вы отвернитесь немедленно, бесстыдники! – замахала Фадия руками. – И вон, вон отсюда! – встала вдруг она на их сторону и повела Агату с Элен прочь из зала, не преминув перед уходом угрожающе погрозить пальцем притихшим девушкам и грозно нахмурить брови.
Глава 23Послушай
– Ох, ох! Мне придётся потрудиться с тобой, – причитала Фадия себе под нос, шагая впереди и уводя их к череде комнат.
И всё же в её ворчании Агата различила будто горделивые нотки, словно та давно мечтала, чтобы кто-то поставил зарвавшуюся любимицу Орхана на место.
– Что за поведение! Тоже мне, благопристойная госпожа! Ах! Хорошо, что это не видел господин, иначе надрал бы уши вам обеим – собственноручно! Не посмотрел бы, что ещё лишь невеста! Нет, милочка, попала сюда – забывай старые привычки, забывай скорее! Иначе не сносить тебе головы!.. – всплеснула руками Фадия.
При упоминании головы и Агате, и, судя по всему, Элен сразу поплохело. Слава богам, Фадия не повела их снова через тот злосчастный сад. Интересно, как долго Орхан собирается упиваться собственной жестокостью?!
Но времени и сил на жалость к казнённым пиратам не хватало. У Агаты было о ком переживать – помимо себя! И если судьба отца сейчас её беспокоила всё меньше, то о жизни Джонотана она думала каждую минуту.
Фадия привела их в отведённые Агате роскошные покои. Высокие потолки, выложенные мозаикой, как в зале, где Орхан навешал на неё золото, мраморный пол, устланный ковром с таким мягким ворсом, что ноги в нём утонули по щиколотку.
Здесь было достаточно прохладно: в забранное решёткой приоткрытое окно с мелкой витражной расстекловкой влетал свежий, пахнущий солью и свободой ветер. Изящная мебель то ли из светлого дерева, то ли из слоновой кости, множество цветных подушек и воистину огромная кровать тонули в зыбком полумраке – солнце совсем село, и в комнате кто-то зажёг свечи в небольших подвесных светильниках, украшенных мелкими стёклышками. Свет дробился и создавал причудливые тени на тонкой занавеси светлого, лёгкого балдахина, скрывающего кровать. Агата подумала, что было бы чудесно выспаться как следует после всего произошедшего. Может быть, утром окажется, что это всё сон после лишнего бокала на приёме в честь её дня рождения?
Но Фадия и Элен, кажется, воодушевленные тем, что Агата смогла за себя постоять, тормошили её и споро помогли переодеться в сухое.
Новый наряд оказался таким же, как прежде, только халат теперь был из шёлка глубокого синего цвета, расшитый звёздами на плечах и диковинными цветами и птицами по подолу, словно волшебный сад ночью. Вышивка была изумительной – серебряная нить и мелкий бисер, который в свете свечей стал похож на настоящие капли росы.
– Надо поскорее приказать, чтобы доставили ваш багаж, кирия, – Элен придирчиво разглядывала наряд, задержавшись на откровенном вырезе тончайшей блузы, ворот которой удерживался только волей богов и ненадёжной брошью в виде крошечной остроконечной звезды, повторяющей те, что были вышиты по вороту и груди. – Это же разврат!
– Не слушай, птичка, – Фадия оттеснила Элен в сторону и материнским жестом приобняла Агату за плечи. – Ты прекрасна, словно Луна тихой ночью. И это чудесный наряд! Разумеется, он только для гарема и для глаз Орхана и родственников. Ни один посторонний мужчина не увидит тебя такой. Ты дома, и в безопасности!
– Но слуги!
– Они просто слуги! – отрезала Фадия. – Их не пустили бы даже на порог женской половины, если бы они могли причинить вред!