– А ещё я буду сидеть вот в этих комнатах, – Агата резким жестом обвела пространство вокруг рукой, – ходить на цыпочках перед этим Орханом, а если ему что-то не понравится, то он либо отдаст меня братьям, либо моя голова украсит его стену! Не так ли? Тебе это кажется отличной сделкой? Я была уверена, что вы просто заключаете контракт! Что я смогу помогать тебе с делами! Я училась! Я делала всё, чтобы помогать тебе!
– Ты женщина! Никто не будет заключать с тобой сделок! – отец вскочил было, но сразу же устало опустился обратно и продолжил уже спокойнее: – Никто не будет смотреть, насколько ты образованна и насколько хорошо разбираешься в нюансах, все будут видеть только богатую наследницу рода и жаждать заполучить тебя и вместе с тобой прибрать к рукам моё дело.
– И ты нашёл покупателя подороже.
– Орхан – отличный торговец, – кивнул отец, словно не заметив яда в её голосе. – Целая торговая империя в его руках. Золотые рудники, плантации специй, драгоценные камни и редкие ткани. И я буду его единственным партнёром и представителем в Энарии.
– Что станет с твоим делом потом? Ты не вечен, отец, – слова прозвучали жестоко, но Агата нарочно не стала их смягчать.
– В договоре с Орханом прописано, что если от вашего брака родится наследник, он останется с отцом, если девочка, её я возьму к себе на воспитание и подберу ей достойного жениха, которому и передам все дела. Таким образом наш род будет процветать и дальше ещё долгие годы после меня.
Агата села, вцепившись пальцами в прохладный шёлк обивки. Бесполезно возражать и что-то доказывать. Бесполезно объяснять отцу, что так поступать нельзя, что она не вещь и не строчка в договоре. А вот выяснить то, что поможет ей как-то выбраться из этой сделки, стало острой необходимостью.
– А всё-таки, что произошло между тобой и Вильхельмом?
Кажется, отец не ожидал столь внезапной смены темы, потому что он моргнул, словно пытаясь понять, о чём она.
– Как я уже сказал, это давнее дело, но раз тебе так любопытно… – он бросил на неё быстрый взгляд, словно оценивая, как много может рассказать. – Мы были торговыми партнёрами, Вильхельм вложился в одно невыгодное дело. Я отговаривал его, конечно. Но в итоге сдался и согласился помочь. Предчувствие меня не обмануло: кроме того, что большой прибыли там ждать не приходилось, корабли попали в шторм. В тот день Вильхельм потерял все вложения и обвинил в этом меня, потому что деньги я вносил от его лица. Он тогда был честным, но не слишком крупным торговцем, чтобы ему позволили зафрахтовать судно без дополнительных рекомендаций.
– Почему он всё потерял? – нахмурилась Агата. – Ведь страховка…
– У него её не было. Я же говорю, он не располагал достаточными средствами и не разбирался…
– Ты не подсказал ему, что надо обязательно страховать груз? – не поверила Агата и добавила после небольшой паузы: – Ты сделал это специально.
Она сжала руки на коленях, прокручивая в голове всё, что знала о морской торговле. Конечно, намеренно, вряд ли Вильхельм был настолько наивен. Скорее, он просто доверился старшему и более опытному партнёру. Отец пустил его по миру, скорее всего, прибрав оставшееся по векселям себе, в счёт оплаты расходов. А Вильхельм остался кругом должен. То, что его подставил отец, не делало пирата в её глазах лучше и никак не обеляло всё, что он позволил себе с ней, но Агата почувствовала что-то вроде… сочувствия? По крайней мере, он хоть и развлекался за её счет, но в целом повёл себя относительно благородно.
– Я знаю, что ты сейчас меня осуждаешь, – проговорил отец, нарушая сбивчивый ход её мыслей, – но это торговля, моя дорогая. Я не могу позволить себе вытаскивать каждого неудачливого партнёра, иначе моё собственное дело пойдёт под откос.
Агата хотела съязвить относительно незавидной участи Джонотана, но одёрнула себя: если бы произошло что-то непоправимое, отец, скорее всего, сразу бы сказал, а пока нужно не давать волю эмоциям и помочь себе. Хотя бы сведениями.
– Что это за артефакт? – она приподняла и развернула ногу, на которой теперь красовалась золотая цепочка. Повинуясь порыву и чтобы хоть как-то молчаливо выразить протест, Агата сняла слишком длинный для её тонкого запястья браслет и надела на щиколотку. Если Орхану он так нужен, вот пусть и снимает его оттуда. Мелочно, но это помогло успокоиться.
– Большая ценность, – скупо отозвался отец и тревожно огляделся, словно проверяя, что они действительно одни. – Он всегда принадлежал роду аль Гаффар. Все в роду обладали способностями: кто-то даром убеждения, кто-то мог укрощать пустыню… Говорят, отцу господина Орхана особенно благоволили боги, но на самом деле он был выдающимся магом.
– Откуда ты знаешь?
– Мы пробовали наладить с ним связь много лет назад, ещё до трагедии, которая произошла с твоей матерью и родителями Джонотана, когда они погибли в шторм. Отец Джонотана, как ты знаешь, был талантливым моряком, они с женой тогда доплыли до берегов Шарракума.
– Но ты никогда не ходил с ними в плавание, – ввернула Агата, и отец кивнул, подтверждая сказанное:
– Морская болезнь, будь она неладна! К тому же, твоя мать уже носила тебя и боялась оставаться на столь долгий срок одна. Если бы не это, возможно, все эти годы мы бы уже успешно торговали с Шарракумом.
– И не пришлось бы меня продавать? – язвительность всё-таки прорвалась, и Агата заставила себя прикусить язык: подобных историй она раньше не слышала, как и не знала того, что её отец был настолько дружен с отцом Джонотана.
Джонни рос в их доме, но на половине слуг, учился с Агатой, но его никогда не приглашали на совместные прогулки и в поездки. А как только он подрос, отец отправил непокорного и дерзкого воспитанника в морское училище.
Значит, его отец был простым моряком… Странно, что простому моряку её отец доверил заключение подобной сделки. И какая жестокая ирония, что Джонотан тоже пришёл к этим берегам, но, в отличие от своего отца, в этот раз привез кириоса ди Эмери. На свою же беду!
Страх за судьбу Джонотана, эта полнейшая неизвестность снова заставляла сердце колотится, но Агата силой воли никак не выдала тревогу и продолжила расспрашивать отца с демонстративно равнодушным видом:
– Так что за артефакт? – вновь вернула она разговор к необходимой ей теме. – И как он оказался у нашей семьи? И зачем понадобился Орхану?
– Артефакт усиливает или проявляет магические способности. А Орхан – единственный в их роду – родился без дара.
Агата распахнула глаза, посмотрела на отца и перевела взгляд на цепочку, почти неощутимую на щиколотке.
– То есть я сейчас могу… – она оборвала себя, прислушиваясь к ощущениям, но нет, всё было как прежде. – Но я ничего такого не чувствую!
Отец вновь тревожно огляделся, глаза забегали, и наконец он проговорил так тихо, что Агате пришлось наклониться к нему, чтобы расслышать сказанное:
– Он не работает.
– Что? – Агата растерянно посмотрела на отца. – Как это – не работает? Но Орхан… О боги! Ты всё это время знал, что он не работает!
– Тш-ш, не кричи так, – отец дёрнулся к ней, как будто готов был закрыть ладонью ей рот. – Никто об этом не знает, кроме меня. А Орхан и так влиятелен и богат, и все слушаются каждого его слова. Скорее всего, он и не заметит, что артефакт не работает.
– Как можно этого не заметить!
– Для этого я и хотел с тобой поговорить, – шёпотом произнёс отец, и они оба склонились над низким столиком с позабытыми яствами, словно два заговорщика. – Будь милой и покладистой, убеди Орхана в том, что артефакт работает, и его магия – дар убеждения. Это легко будет провернуть. Я соглашусь на несколько уступок по договору, чего от меня точно не ожидают, а ты впредь будешь слушать его и делать всё так, как он захочет. Договор с Орханом будет подписан сразу после обряда, я здесь именно для этого, после сразу же отправлюсь домой. И так за время моего отсутствия совершенно точно уже полный бардак в делах. Поэтому сделай всё как должно!
– То есть я ещё и должна покрывать твою ложь! А Вильхельм?! Он точно знает, что артефакт не работает, иначе оставил бы его себе!
То, что отец бросит её здесь, даже не удивило. Отец просто считал, что передаёт её мужу. Вот только сердце сжалось на мгновение. Не ожидала она, что долгожданное путешествие обернётся вот так. Хороший же подарок на день рождения он ей преподнёс!
– Вильхельма скоро повесят.
– Что с Джонотаном? – быстро вставила Агата и вздохнула, чтобы загнать подступающие слёзы: она осталась совсем одна.
– Последний раз я видел и его, и Вильхельма в темнице. Надеюсь, они оба там и остаются.
Агата вскочила, сжимая кулаки.
– Но Джонотан ни в чём не виноват! Он спас меня! И тебя спас!
– У него были какие-то дела с пиратами. Он сам подтвердил, что знает Вильхельма, не так ли? – отрезал отец гневно. – А значит, его место – на виселице!
Глава 24Тайны и секреты одалисок
Не успела Агата возразить упрямому отцу, как в комнату постучали, а потом без ожидания вошла Фадия:
– На сегодня всё, всё, мои дорогие! – Она повелительно хлопнула в ладони: – Время спать! Завтра нашей дорогой невесте надо сиять, как начищенный бриллиант, а известно каждому, что лучший способ для девушки выглядеть привлекательно и свежо – глубокий и здоровый сон.
– Вы правы, – отец тяжело поднялся с места.
Фадия отвесила ему не очень почтительный поклон и мягко выпроводила из комнаты:
– Завтра, завтра, все разговоры завтра – и не раньше, чем придёт время обеда.
Агата поняла, что спорить со строптивой надзирательницей – не то же самое, что лукавить перед набожной Элен, поэтому глубоко вздохнула и бахнулась на кровать, накрыв лицо лёгкой, почти невесомой подушкой.
Глаза устало горели, и всё происходящее с каждым часом ещё больше напоминало восточную сказку, в которую сама Агата так нелепо угодила. Отец продал её на Восток – богатейшему местному властелину земли и воды и чего-то там ещё, они едва вырвались живыми из лап пиратов, угодили в шторм, а теперь Агата вроде принцессы, запертой в башне, только вот прекрасный принц тоже окружён врагами и посажен за решётку!