То, что две женщины немногим старше неё на полном серьёзе и ничуть не смущаясь прямо друг на друге показывали и объясняли, как доставить удовольствие мужчине, совсем не помогало собраться.
– А потом, госпожа, вот так нежно, едва прикасаясь, обводите косточку и ведёте вверх, – руки одной из одалисок следовали за её же словами и мягко оглаживали смуглую, блестящую от масла кожу второй, которая лежала на животе на тёплой мраморной плите и служила наглядным пособием, потому что, разумеется, ни один мужчина не мог находиться на женской половине, да ещё и при таких обстоятельствах.
Обе были практически обнажены, как и Агата. Когда Фадия привела её в хаммам после прогулки, Агата удивилась было, но вспомнила, что таковы традиции Шарракума – женщины часто собирались именно в хаммаме, порой проводя здесь целый день.
Это тоже было странным и непривычным – находиться в тёплом влажном помещении, когда и на улице царила жара. К тому же она не ожидала, что урок будет… таким!
– Как же вам повезло, госпожа! Девушки из гарема говорят, что господин Орхан прекрасный и щедрый любовник!
– Боюсь, что мне сложно даже представить – насколько, – ядовитая горечь оттого, что выхода действительно нет и скоро она вот так же будет ублажать Орхана, всё-таки прорвалась, но, поймав недоумённые от её резкого тона взгляды девушек, она поспешно добавила: – В стране, откуда я родом, совсем иные нравы.
– О, не бойтесь, госпожа! Господин Орхан никогда не позволит себе просить ничего подобного, что может вас отвратить! Вы испытаете лишь истинное наслаждение, госпожа, и мы даже вам завидуем, не то что… – тоненькая одалиска со смуглой кожей даже приподнялась на каменном ложе.
Агата непонимающе приподняла брови, и девушка поспешно добавила:
– Вчера у нас появился клиент, явно из ваших краев. Говорят, что капитан.
Сердце Агаты сладко ёкнуло, и ей стоило огромных усилий не засыпать девушку вопросами, а продолжать бесстрастно слушать.
– Красивый такой, сильный, – она мечтательно прикрыла глаза. – Но его требования!
– Какие ещё требования? – отмерла Агата, внезапно вспомнив, что девушек к ней пригласили не обычных, а из дома наслаждений, а значит, Джонотан…
Она сжала кулаки.
– Ох, не волнуйтесь так, госпожа, – вторая девушка погладила её по плечу. – Господин Орхан никогда не потребует ничего такого. И он намного моложе! И осыплет вас золотом, госпожа. А уж после нашего урока будет весь ваш! А этот капитан хоть красив и щедр, но все-таки старый…
– Орхан моложе? – Агата нахмурилась, внутри всё кипело от гнева. А потом внезапно все детали этого странного диалога сложились в понятную и очень тревожную картину.
– Намного! А этот капитан! Уже седой, но… Ох, у него такие извращённые фантазии… – и обе девушки почему-то захихикали, но уж напуганными и недовольными точно не выглядели. – И он очень, очень богат!
– Он уже оплатил ещё один визит, придёт вечером. Обещал заглянуть к нам сегодня ещё раз, – и они снова весело рассмеялись.
– Он сказал, что он капитан?
– Да, какого-то торгового флота, мы не поняли. Но принёс много золота!
«Ворованного золота», – подумала мрачно Агата, не спеша рассказывать девушкам о том, что они развлекались не просто с капитаном, а с настоящим развратным пиратом. От воспоминаний о том, что он предлагал в качестве сделки, снова кинуло в дрожь.
– И ещё он хотел, чтобы мы были с ним все втроём и… – круглолицая и ладная девушка переглянулась с подругой.
– Перестань, Бадиа, приличной госпоже вовсе не стоит этого знать!
Значит, Вильхельм уже разгуливает в городе на свободе! Не стоило удивляться, что этот предатель выкрутится и из неприятностей с береговой охраной, и ещё поимеет свою выгоду. Снова притворился капитаном и тратит деньги на развлечения, ничуть не опасаясь гнева Орхана или мести Джонотана.
Его команду казнили и головы надели на пики! Кто-то погиб в абордажном бою, но едва ли Вильхельм по этому поводу предавался страданиям или печали дольше минуты – предпочёл, похоже, искать утешение в чьих-то нежных объятиях.
Но где же сам Джонни?! Орхан приказал удерживать его в темнице, чтобы Агата была сговорчивее и не сделала глупостей – если разгадал с Хайратом, что её сердце уже отдано другому?
Её мучительные размышления под весёлую болтовню девочек из увеселительного дома прервала Фадия, которая вдруг начала торопиться и попросила всех одеться.
– Что-то случилось? – поинтересовалась Агата, запахивая шёлковый халат на смазанном маслом теле, таком разнеженном и разгорячённом, что не хотелось куда-то снова бежать.
– Ничего особенного. Правда, ваш этот красавец-капитан, сказали, сбежал из самого подземелья. Так что теперь вам переживать за него нечего, – проворчала Фадия, вместо служанки убирая влажным полотенцем пролитое масло.
– Сбежал?.. – растерянно пробормотала Агата, замерев на месте.
Куда же он делся?! Джонотан ди Арс должен… Нет, он просто обязан вытащить её отсюда, если не хочет узнать, что она дошла до самого низкого – должна склониться к ногам Орхана и ублажать его, как любая наложница гарема!
Он сбежал вместе с Вильхельмом? У них же были какие-то совместные дела. Возможно, ради свободы Джонотан мог с ним объединиться?
Думать так о Джонотане, её храбром Джонни, было тошно, но если он будет жив и свободен, то она простит ему даже временное сотрудничество с пиратом.
Агата снова прокрутила в голове всё, что знала. Отец говорил, что в темнице Джонни с Вильхельмом оставались вдвоём, когда его самого освободили. Вильхельм один на свободе… Он должен что-то знать про Джонотана!
– Да. И теперь, раз он нарушил приказ нашего светлейшего – да будет небо над его головой всегда ясным, – этому твоему Джонотану, или как его там, не сулит ничего, кроме отрубленной головы. Это Восток, деточка. Здесь не потерпят лжецов и преступников. Вот видите, я говорила вам, что не стоит беспокоиться о том, кто не стоит и вашего пальца, дорогая.
Глава 25Орхан всемогущий
– Кирия, успокойтесь же, кирия! – Элен, пыталась хоть как-то остановить мечущуюся по покоям Агату.
Она уже раскидала в бессильной злобе все подушки, отказалась от предложенных служанками фруктов и теперь кружила, пытаясь хоть что-то придумать, пока Фадия отправилась, как она сама выразилась, «обрадовать» девушек из гарема обедом с господином Орханом в честь того, что Агата приняла золото и помолвка состоялась. Как будто у неё был выбор!
– Кирия, да остановитесь же! – взмолилась Элен, схватив её за руку и усаживая перед зеркалом. – Не можете же вы такой растрёпанной явиться на обед с женихом! Что скажет кириос ди Эмери?!
– Плевать, что он скажет, – Агата рванулась было, чтобы вскочить, но Элен удержала за плечи и принялась расчесывать её ещё влажные после хаммама волосы. – Он продал меня в гарем! Кирия, вы же понимаете, что он спит со всеми этими женщинами!
– Придержите язык, кирия, – сурово одёрнула Элен. – Если все тут с ума посходили, что допускают подобное, это не значит, что и вы должны опуститься и вести себя подобным образом! Вы благородная кирия, а не девица из публичного дома!
– Неужели? – Агата поддерживала кипящую в груди злость, чтобы не разрыдаться и не смириться с происходящим, рано ещё сдаваться. – Чем гарем отличается от публичного дома?! Тем, что хозяин один и надо ещё подраться за его внимание и благосклонность?
– Будьте благоразумны, кирия, – сказала Элен, ловко заплетая ей косы, и неожиданно нежно погладила по голове. – Посмотрите, как пройдёт обед. Может быть, всё не так плохо и вы найдёте общий язык с господином Орханом. Хоть нравы здесь чудовищные, – Элен поджала губы, – но, возможно, вам достаточно будет дать понять Орхану, что такая красавица и умница, как вы, может быть только единственной. И что к вашему мнению он прислушаться обязан, мало ли какие тут традиции.
Агата так удивилась словам всегда строгой и брюзжащей Элен, что даже злость поутихла, словно свернулась глубоко внутри ядовитой змеёй. Она посмотрела в зеркало в тяжёлой золотой оправе, изображающей сплетение ветвей, свет от светильников оживил чёрный глаз искусно сделанной пичужки, и вздохнула, успокаиваясь:
– Кирия Элен, подайте мне, пожалуйста, те украшения, которыми вчера столь щедро одарил меня жених.
И всё время, пока Элен, бормоча что-то недовольное в адрес хозяина дома, помогала ей застегнуть тонкие цепочки, и когда они следом за Фадией шли в сопровождении безмолвных стражей через богато убранные комнаты, Агата больше не проронила ни слова. Она подумала, что может быть, ей стоит довериться Элен. Всё-таки та была сейчас её самым близким человеком, у них одна Родина и одна вера, а разногласия пусть останутся в прошлом. Пришло время объединиться против общего врага.
Агата хмыкнула сама себе, не определившись, кого именно назвала в мыслях врагом в первую очередь: властолюбивого и самоуверенного Орхана, отца, который сам не ведал, на какую сделку соглашался, Вильхельма, по чьей вине Джонотан в опасности, или всех их вместе.
Только Элен, очевидно, не поддерживала того, что происходило, а гарем и обычаи Востока и вовсе приводили набожную компаньонку в ужас. Агате хотелось верить, что отец нарочно взял с собой именно Элен, но она не позволила надежде смягчить её сердце.
О том, как отец мог поступить так с ней, она подумает потом: либо, когда окажется на свободе, либо, когда все закончится так, как он и запланировал. А пока ей нужен хоть какой-то план. Может быть, стоит попробовать соблазнить Орхана? Не зря же она выслушивала этих одалисок – прислужниц в гареме.
Сердце неприятно сжалось, когда она представила себя у ног Орхана и после, натирающую его тело маслом… Мысли перескочили на Джонотана. Хорошо, что он сбежал! Наверняка он её ищет, но до обряда осталось каких-то полтора дня. А этот Вильхельм… он словно в насмешку разгуливает на свободе и развлекается с местными девицами, хотя вот чья голова по праву должна украшать стены этого дома!