Впрочем, когда она приблизилась, старательно опуская глаза, изображая застенчивость и прислушиваясь к разговору, оказалось, что страж действительно заинтересовался Элен, а точнее – Фадией, потому что расточал комплименты и витиевато, но очень настойчиво приглашал как-нибудь вместе выкурить кальян.
Элен же придерживалась плана и, хотя голос её был не таким громким и уверенным, как обычно, бросила:
– Тутахы… халидах, – выдала Элен и сбилась, перепутав всё на свете. Но тут же закашлялась, будто подавилась и поэтому так проговорила. – Тухаты дхалика, ва ана еасхалат! Хади, хади, – бросила она вслед, старательно по-восточному размахивая руками, нетерпеливо прогоняя стража прочь и делая вид, что сейчас рассердится.
Акцент у Элен был ужасающий, но она так старательно басила, подражая Фадии, что несоответствие практически не слышалось.
Агата едва не рассмеялась: бедный страж, гордая Фадия так торопится, так торопится! Элен надо было спасать, поэтому Агата приблизилась и аккуратно дотронулась до её локтя.
– Кирия ди Эмери! – с облегчением воскликнула Элен, едва ли не бросаясь на Агату с объятиями.
– Мы, кажется, спешим, Фадия, – Агата практически выдернула из рук компаньонки абаю, поспешно накидывая на плечи. – Благодарю, что захватили мою одежду. Было так приятно прогуляться по саду.
Элен поймала пристальный взгляд стража, направленный на её госпожу, и, сурово нахмурившись встала к нему спиной, закрывая Агату и помогая той накинуть покрывало.
– Тухаты дхалика, ва ана еасхалат! – очень сурово повторила Элен.
Агата фыркнула, сдерживая смех, и сделала страшные глаза – больше ничего под покрывалом всё равно не было видно.
– Поторопитесь, кирия, господин Орхан не любит, когда его приказы нарушают, – пробасила Элен, подражая голосу Фадии.
Кажется, их уловка удалась, потому что, когда компаньонка решительно оттёрла плечом стража, направляясь к массивным и, конечно же, запертым в этот час воротам, тот почтительно поклонился и поспешил открыть для них маленькую калитку, врезанную прямо в створку ворот.
– Свет очей моих, – проговорил он, глядя на Элен в образе Фадии, как на величайшее чудо, – луна моих ночей, я буду ждать, когда хлопоты ваши станут меньше и вы выделите немного своего времени вашему покорному слуге.
– Тухаты дхалика, ва ана еасхалат! – отрезала Элен, умудряясь одной и той же фразой отбиваться от настырного стража с разными интонациями, и, схватив вздрагивающую от смеха Агату за руку, буквально вытащила её на улицу. И даже там она не затормозила и продолжила тянуть за собой Агату к центру города – судя по всё более плотной застройке и высоченным башням местных храмов.
– Элен, остановитесь же! Нам надо решить, куда идти и где теперь искать этот…
Агату на миг охватил страх. Она держалась до последнего, сосредоточив все силы и мысли на том, как вырваться из «дворца» Орхана и получить вожделенную свободу, но мало размышляла о том, как они найдут нужное место, как отыщут там Вильхельма и получится ли потом не попасть на глаза городской страже, если за ними объявят погоню.
– Предоставь это мне, – важно бросила на ходу «Фадия», деловито проталкиваясь по оживлённой даже в этот поздний час улице и ворча под нос на энарийском, когда кто-то вставал на её пути. – Если думаешь, что Элен ни на что не способна, то напрасно, деточка. Я, может, не разбираюсь в этом ануарском и никогда ниоткуда не сбегала, но не позволю каким-то раскрашенным полуголым девицам диктовать мне, что делать!
– Так вы знаете, где этот публичный дом?!
– За что меня всегда ценил твой отец, Агата, так это за умение внимательно слушать! – важно подняла палец Элен, подражая повадкам Фадии. – Этот дом называется «Чайная», и он прямо за главным храмом Ануара, неподалёку от порта. А, значит, – она снова бегло осмотрела окрестности, – нам во-от туда.
Сердце Агаты забилось быстрее: порт! Порт – это свобода, всего-то надо будет найти подходящее судно и попасть на борт.
До этого момента она действовала не слишком продуманно и даже не думала, что будет делать, когда найдёт Джонотана. Но теперь мысль о том, что можно и вовсе не возвращаться в дом Орхана, стала необычайно ясной.
У неё есть золото, а значит, надо каким-то образом обменять его на деньги. Сразу же, как только она выяснит, что с Джонни. Мысль о том, как они вместе уплывают, воодушевили настолько, что Агата прибавила шаг, не обращая внимания ни на толпу, ни на мелкие камешки, попадающие в туфли, пригодные только для неспешных прогулок по мраморным полам.
Удивительно, но улицы не были пусты. Ночь пусть и не принесла прохлады, но лунный свет не разогревал кожу и не палил нещадно. Всё вокруг казалось сказочным, зыбким.
Пахло специями и душным, сладким дымом кальянов, и даже окрики торговцев звучали мягко, маняще, словно неведомые заклинания на древнем языке. Агата даже замерла на мгновение у одного из прилавков – так красиво в неверном свете луны и факелов блеснула оружейная сталь.
– Не отставайте, госпожа, – старательно понижая голос, пробасила Элен, хватая её за руку и утягивая за собой. – Тухаты дхалика, ва ана еасхалат!
Агата рассмеялась, потому что уж очень хорошо Элен вжилась в роль, и, зазевавшись, налетела на мужчину, закутанного в чёрные одежды.
На мгновение её окатил пряный запах – что-то тягучее, словно разогретая на солнце смола, и свежее, как морской ветер одновременно. Незнакомец, кажется, от неожиданности поддержал её, чтобы она не споткнулась. И, услышав гневное цыканье Элен, поспешно убрал руки.
– П-простите, – пробормотала Агата на ануарском, опуская глаза и торопясь уйти.
– Не зевайте, госпожа, – тихо посоветовала Элен, оглядываясь. – Две женщины в такой час и так могут вызывать вопросы, а это был один из стражей.
– Откуда ты знаешь?
– Вам было не до того на корабле, но именно они остановили пиратов, помните? Все в чёрном, скользят бесшумно, как тени, аж жуть.
Агата поёжилась от зябких мурашек, несмотря на жару, и оглянулась через плечо, но человека в чёрном уже скрыла толпа.
Глава 29Вильхельм, бордель, веселье
– Барра! Ахлас! – гаркнули над ухом, и Агата вздрогнула, хоть обращались явно не к ней.
Ругательства на ануарском летели в адрес прощелыги в подранной одежде, который пытался просить милостыню у богато одетого господина. Будто надеялся, что под нежным светом повёрнутой набок Луны – покровительницы женщин, олицетворения мягкой силы, – щедрый прохожий смягчит и свой нрав.
– Элиф аир аб Тизак! – ощерился в ответ бродяга.
Районы, имевшие выход к морю, ни в одном городе не считались респектабельными. И та часть Шарракума, что раскинулась вдоль береговой линии за внушительной громадой храма богов пустыни, что белела в свете луны и звёзд, не была исключением.
Агата осторожно ступала по мощенной булыжником улице. Здесь многие не считали зазорным бросить мусор прямо на дорогу. Оживлённые торговые ряды, пестрящие красками даже ночью, сменились более бедными простыми домами, высокие каменные ограды – приземистыми заборами из грубых глиняных блоков. Зелени и питьевых фонтанов и вовсе не стало, только низкие пальмы качались, шелестя на ветру засыхающими листьями. В неверном лунном свете они казались руками, протянутыми к усыпанному звёздами бархатному небу в безмолвной мольбе.
Агата усмехнулась про себя. Похоже, ануарская ночь действует своей магией на всех, кто ступил на эти берега. Она успела за эти дни привыкнуть и к горячему нраву местных, и к странному говору, и к благовониям, которые повсеместно жгли на прилавках, отпугивая мошкару.
Здесь всё ещё было много народу на улицах, но уже не было приветливых торговцев-зазывал и праздно прогуливающихся горожан. Хотя мимо прошла хохочущая разнузданная компания. Элен уверенным жестом задвинула Агату себе за спину, и та не возразила.
Они остановились на перекрёстке, прячась от лунного света в тени домов и молча пропуская двух стражников-теней из береговой охраны. Те скользнули бесшумно мимо, свернув в узкий проулок, только внимательные глаза блеснули в свете луны.
– Куда дальше? – рядом никого не было, но Агата всё равно говорила шёпотом.
– Подозреваю, что те господа, – Агата была готова поклясться, что Элен поджала губы, – шли как раз оттуда, куда вы так стремитесь попасть.
В её голосе слышалось осуждение, и казалось, что Элен начнёт её отговаривать, но, видимо, нравы, царящие в доме Орхана, столь поразили компаньонку, что та вновь уверенно двинулась по самой широкой и неплохо освещённой чадящими факелами улице.
Пахло солью и морем, и Агата приняла это за добрый знак: как минимум улица должна была вести в порт, а где, как не по направлению к порту, стоит искать злачные места?
Они поравнялись с очередной чайной (на вывеске был весьма искусно изображен двухъярусный чайник, традиционный для Ануара), когда Элен ухватила Агату за руку:
– Ох, стыд-то какой, – пробормотала она.
Агата проследила за её взглядом и увидела, что из чайной выглянула девушка в слишком уж откровенном наряде – прозрачные шаровары и короткая, открывающая живот полупрозрачная блуза почти не оставляли простора для воображения.
– Нам сюда, – уверенно заключила Агата, решительно направляясь к девушке.
– Кирия, постойте! – попробовала было остановить её Элен. – Агата!
Но Агата уже практически вцепилась в испугавшуюся такого напора девушку:
– Мне срочно нужно увидеть Бадию! – заявила она на ануарском. – Это приказ самого господина Орхана, да будут тверды его… а, в общем, Луна ему покровительница. Веди!
Кажется, от упоминания Орхана девушка совсем растерялась:
– Но… но кто вы?
– Невеста его! – рявкнула Агата, начиная нервничать, потому что на другом конце улицы показались фигуры и сложно было понять, стража это или простые гуляки.
Рисковать и дожидаться, пока её спохватятся, Агата не собиралась, они и так потратили кучу времени, пока добрались сюда. А если уж эта змея Айра решит что-то рассказать! Поэтому она решительно потащила девушку внутрь.