– Выпорю! Ты – моя!
Агата задохнулась от его гнева и жаркой волны. Сузила сердито глаза и опустилась на колени, вздымая высоко руки, пробежала пальцами одной руки по другой, обвела грудь и послала нежную улыбку Орхану, который не сводил с неё горящего взгляда.
Джонотан остался за спиной, и она прогнулась назад, прижимая раскрытые ладони к груди, запрокидывая голову так, что косы змеями свились на полу. Только бы убедиться, что ей не почудилось, что это и правда Джонотан, её Джонни.
– Ты мне не указ! – дерзко шепнула Агата, чувствуя, как цепочки скользят по обнажённому телу.
– Хороша, – прошелестел его голос практически над ней, когда все тени склонились над её распростёртым телом, закрывая от чужих взглядов. – Непокорная…
И хотя в голосе Джонотана звучало бешенство, Агата улыбнулась и легко поднялась на ноги, оборачиваясь несколько раз вокруг себя, чтобы проследить взглядом за Джонни, который вместе с другими тенями в стремительной пляске теперь обходил её по кругу.
Он был немного бледнее остальных, чуть менее смуглая от солнца кожа, но двигался так же ловко и уверенно, словно всегда был одним из них. Блестел пот на обнажённом торсе, красиво перекатывались сильные мышцы, и сабля в руке Джонотана лежала так, что не стоило сомневаться: он прекрасно ей владеет. Она видела это ещё на борту корабля, в сражении с пиратами…
На мгновение закружилась голова, и Агате пришлось выставить руку вперёд, чтобы удержать потерянное шаткое равновесие. Кончики пальцев мазнули по горячей коже, и она, словно очнувшись, отступила на шаг от тяжело дышащего Джонни, опуская руки и разжимая пальцы, придерживающие последнюю вуаль, которая лужицей розового шёлка стекла по её ногам, оставляя совершенно обнажённой.
– Всех убью, – хрипло просипел он, прежде чем склониться перед ней вместе с остальными тенями.
Но музыка и грохот барабанов ещё не смолкли, и Агата, пылая, с колотящимся сердцем, продолжала танцевать, вспоминая картинки из книги. Она, как могла грациозно переступила с ноги на ногу, качнув бёдрами, цепочки скользили по влажной от масел и пота коже.
Посмотрела на Орхана. Тот едва заметно улыбался, глаза его неотрывно следовали за её движениями. Агата почувствовала приятное, пьянящее чувство власти: кажется, у неё получилось. Впервые с её ночного побега Орхан выглядел довольным. Но о чём же теперь просить? Что задумал Джонотан?
Она повернулась, вновь отыскивая Джонотана в кругу теней, отвлеклась и наступила на уже сброшенное покрывало. Ноги поехали, Агата взмахнула руками в отчаянной попытке удержать равновесие и не рухнуть позорно, всё испортив.
Она уже сжалась, прикрывая глаза и предчувствуя неминуемое падение, когда горячие уверенные ладони скользнули по её талии, и она с размаху впечаталась в твёрдую грудь.
– Джонотан! – выдохнула Агата ему практически в губы.
Она ухватилась за его плечи, чтобы не упасть, её обнажённая грудь прижалась к его голому торсу так, что цепочки впились в кожу.
– Танцуй, дикарка моя, – прихрипел Джонотан. Его ладони скользнули по пояснице, пальцы на мгновение сжались, словно он не мог заставить себя выпустить её из объятий. – Или нам отрубят головы.
Агата отпрянула и послала подавшемуся вперёд Орхану самую соблазнительную улыбку. Хотя её потряхивало от страха и возбуждения, от близости Джонотана и того, с какой готовностью всё внутри отозвалось на его прикосновение, она больше не смотрела на него.
К счастью, музыка затихала, барабаны прогрохотали в последний раз так громко, что внутренняя дрожь рассыпалась ощутимыми мурашками. Агата замерла на мгновение с высоко поднятыми над головой руками.
Кажется, смолкла музыка, и послышались овации, а может быть, ей всё это чудилось, потому что в ушах гудело, а перед глазами поплыло.
Агата качнулась вперёд, приложила руку к груди, чувствуя, как бьётся под ладонью сердце, и склонилась в поклоне перед Орханом.
Глава 33Последняя просьба
– Моя невеста – удивительная девушка, – поднявшись, начал Орхан на своём языке, – раз знает о древнем танце, посвящённом богине Луны.
– Я знаю, господин, – проговорила Агата на ануарском, вызывая удивление всех собравшихся. Даже Хайрат, сверлящий её убийственным взглядом, явно был сбит с толку.
Непривычные слова с трудом складывались в предложения, но тем лучше: пусть оценят её старания и трудности, ведь она так готовилась к этому дню.
Агата коснулась сложенными руками почти полностью обнажённой груди, посылая горящий взгляд Орхану.
– Это мой подарок, о Солнце моей жизни. Если мне суждено провести жизнь на Востоке, я сделаю всё, чтобы стать одной из вас. Великая богиня Луны снизошла ко мне этой ночью и научила…
Вильхельм одобрительно цокнул, разглядывая её безо всякого стеснения, отец отчаянно отводил взгляд и искал поддержки у сидящей рядом Элен, но Агата снова смотрела только на Орхана, способного определить её судьбу.
– Ты говоришь на ануарском… – медленно и задумчиво заметил он.
– Богиня Луны снизошла до моих просьб, – проговорила Агата, – наставила меня и открыла, как доставить тебе удовольствие, мой господин.
Ей показалось или сзади кто-то дёрнулся было к ней? Оглянуться и посмотреть она не могла: что бы Джонотан ни придумал, сейчас ей надо дойти до конца. Она не может попросить свободы для себя: здесь, в кругу всех этих гостей, подобное станет оскорблением хозяина дома, к тому же оскорблением от женщины.
Сейчас Орхан смотрел благосклонно, хоть и задумчиво: ему явно понравился и танец, и то, что он видел. И удивило её знание языка… Но Агата отметила, что никто не торопится помочь ей прикрыться. И в целом никто, кроме разве что отца и Элен, не выглядит шокированным. Да, взгляды были заинтересованные, оценивающие – она почти физически ощущала их на себе. И это заставило распрямить плечи и убрать руки от груди.
– Богиня Луны подсказала, что после этого танца господин выполнит любую мою просьбу, – проговорила она ровно, прямо глядя на Орхана.
– Да нерушима будет её воля, – проговорил Орхан, сощурившись, и улыбнулся. – Проси!
Агата облизала пересохшие губы, борясь с желанием оглянуться на Джонотана, и, стараясь, чтобы голос не дрожал от волнения, медленно проговорила:
– Позволь мне, о господин, быть рядом с тобой не одной из многих, но единственной женой по праву и…
По залу пронёсся шепоток, сзади раздалось приглушённое восклицание, и Агата почувствовала, как горячие пальцы коснулись её обнажённой спины, заставив сделать крохотный шаг назад. Следом она услышала лихорадочный шёпот:
– Агата, не смей!
Но и сейчас она не обернулась, глядя в глаза Орхана, который задумчиво потирал подбородок, ожидая окончания просьбы.
Хайрат склонился было к его уху, начиная что-то нашёптывать, но Орхан отмахнулся. Хайрат исподлобья посмотрел на Агату, а потом нахмурился, словно что-то почувствовав. Его взгляд скользнул куда-то за её спину. Агата переступила с ноги на ногу. Сердце забилось где-то в горле, а кожу покрыл холодный пот.
Она шагнула в сторону, пытаясь закрыть собой Джонотана, уже понимая, что произошло. Цепочки звякнули, но этот тихий звук потонул в приказном крике Хайрата, указавшего за спину Агаты:
– Взять его!
Стражи Орхана в белом среагировали так стремительно, что не более вздоха прошло, когда Джонотана скрутили и бросили на пол, заставив склониться перед Орханом. Чёрную повязку, прячущую его лицо, сорвали – и теперь ничего не скрывало лицо Джонотана ди Арса, знакомое многим в этом зале.
– Пират пойман, господин, – ухмыляясь, поклонился Хайрат. – Прикажи казнить прямо здесь?
– Он не пират! – крикнула Агата и шагнула было вперёд, но стражи в белом окружили её, оттеснив теней. – Это он – капитан, доставивший нас с отцом к этим землям, защищавший нас и спасший меня от пирата!
Кожу неприятно закололо, то ли от множества взглядов, обращённых на неё, то ли это Хайрат дал волю своей магии. Уголки его губ кривились в издевательской усмешке:
– Чего стоят слова глупой женщины? – презрительно бросил Хайрат, шаг за шагом спускаясь с возвышения, где сидел Орхан, к центру зала. – Она, увы, видит лишь смазливое лицо человека, который готов предать в любой момент. И он находится здесь явно не с благими целями – иначе бы и не вздумал скрываться среди теней, словно какой-то вор! Не так ли?
Но речь заклятого мага прервал другой голос, и Агата от неожиданности даже вздрогнула. Тот, кто уже доказал, что продаст её ради выгоды, внезапно поднялся с места:
– Господин Хайрат, это и правда мой капитан.
Сезар ди Эмери замер, прекрасно понимая, что этим спором вовлекает себя в противостояние Орхану… Если он скажет то, что им не понравится, – всей сделке конец! Но впервые за долгое время отец выглядел решительно, хоть его лицо и покрылось пятнами от напряжения и, может, стыда за неё – замершую полуголой посреди всех собравшихся. Но сейчас было плевать. Агата почувствовала, как на глазах помимо воли наворачиваются слёзы: отец всё-таки заступился! Не только за неё, но и за Джонотана, которого когда-то поклялся защищать!
– Как вы могли не узнать его? – продолжал между тем ди Эмери, сжав полноватые пальцы в кулаки. Он вперил свой тяжёлый взгляд в Хайрата и повысил голос: – Я принимал вас в своём доме, где вы и были представлены друг другу. Кажется, вы ещё искренне восхищались мастерством и бесстрашием моего верного капитана. А теперь готовы верить тому, кто обведёт вокруг пальца даже собственную мать?!
Джонотан попытался вырваться из хватки, но стражники держали его крепко, а по быстрому сигналу Акрама теперь и теневые стражи сделали круг ещё плотнее: чтобы не позволить преступнику сбежать. Все гости зашумели и загомонили разом, поднялась суета: кто-то вскочил со своего места, гневно повышая голос и выкрикивая что-то неясное на ануарском. Орхан поднялся со своего места и грохнул кулаком, привлекая к себе внимание. И только настоящего пирата как будто лишь веселило всё происходящее.