В 2009 г. компания Speedo так и не создала полностью полиуретановый костюм, вместо этого сосредоточившись на том, что потребуется, когда запрет войдет в силу. Разработчики наблюдали, как гоночные яхты и автомобили «Формулы-1» преодолевают сопротивление и трение, и применили кое-что на практике. Были предложены новые модели костюмов Fastskin III и Fastskin LZR Racer X. (Последняя модель была выпущена к Олимпийским играм в Рио.) В этих костюмах была использована зонированная компрессия – в определенных местах в ткани было больше лайкры, а следовательно, и сжатия – чтобы сжимать тело в три раза сильнее, чем LZR. Идея заключалась в том, чтобы создать на поверхности тела максимально жесткую «кожу» и придать ей более эффективную трубчатую форму, одновременно не позволяя коже слишком много двигаться. Все это означало, заявили в Speedo, что сопротивление, преодолеваемое телом пловца, снизилось почти на 17 %, а экономия кислорода увеличилась на 11 %. Единственная проблема, по крайней мере для пловчих, заключалась в том, как в этот костюм влезть. В нем нет «молний», его надевают через пройму. Некоторые спортсмены говорили, что на это уходит целый час. Их заверили, что, попрактиковавшись, они смогут сделать это за десять-пятнадцать минут[516].
Технологичные костюмы показали тренерам и спортсменам, насколько важно положение тела в воде. Тренеры многое узнали о том, как выглядит это идеальное положение для пловца, и много над этим работали, чтобы восстановить те преимущества, которые давали костюмы. Они работали над стабильностью и отрабатывали ее во время тренировок. Некоторые тренеры даже закупили запрещенные костюмы и использовали их на тренировках, чтобы их пловцы могли понять, как двигается в них тело и насколько увеличивается скорость, если тело сжато и натянуто. «Эта эпоха, – по мнению Стю Айзека, – подняла планку». Иными словами, технологичные костюмы все еще бьют рекорды[517].
13. Золотая накидка. Укрощение паучьего шелка
Накидка
«Пауки-ткачи сюда не приходите;
Прочь отсюда, длинноногие прядильщики, прочь!»
В январе 2012 г. кое-что новое и невероятное было представлено в музее Виктории и Альберта в Лондоне. Это была глянцевая накидка длиной до икр, цвета деревенского сливочного масла, с вышитым узором. По форме она напоминала ризу священника: продолговатый кусок шелковистой ткани, сложенный пополам, с отверстием для головы и каскадом бахромы длиной в фут спереди. Все одного оттенка. Это был запоминающийся экспонат. Цвет и мастерство привлекали внимание. При ближайшем рассмотрении посетители могли увидеть изысканные цветы, выполненные в технике апплике, и пауков, «ползущих» по поверхности ткани. А когда они узнавали больше, то буквально впадали в транс. На изготовление этой накидки команде из сотни мастеров потребовалось три года. И все же самым удивительным было то, что эта накидка была изготовлена целиком из неокрашенного паучьего шелка-сырца.
Как объяснили создатели накидки, они не в первый раз работали с этим удивительным материалом. Саймон Пирс, британский эксперт по текстилю, и Николас Годли, американский дизайнер, оба живущие на Мадагаскаре, примерно за четыре года до выставки создали из этого материала роскошный гобелен размером 335×122 см. Шелк для него дали около 1,2 млн пауков. Гобелен был выставлен в американском Музее натуральной истории в Верхнем Вест-Сайде на Манхэттене рядом с Центральном парком. Этот экспонат сочли культурной диковинкой, а не вехой в истории тканей. Его вышитый абстрактный узор повторял мотивы, характерные для Мадагаскара XIX в. На его создание мастерам потребовалось пять лет, и стоил этот гобелен полмиллиона долларов[518].
Возможно, именно поэтому пара не испытала удовлетворения. Да, они создали нечто уникальное, но, с их точки зрения, один вопрос остался без ответа: каково это, носить одежду из паутины?
«Идея завернуться в паучий шелк как в кокон, – говорит Пирс, – имеет большой резонанс». Идея накидки показалась им привлекательной. С чисто прагматической точки зрения это большая поверхность для украшения, которая позволила им продемонстрировать мастерство команды ткачей и вышивальщиков, с которыми Пирс и Годли работали на Мадагаскаре. Но была и другая коннотация, которую хотели проверить энтузиасты. С одной стороны, накидки – это предмет одежды героев комиксов «Марвел», футуристических суперсуществ, способных спасти мир, с другой – сотканные из золотых нитей, они напоминают сказки, полузабытые истории и мифы из детства[519].
Задача по созданию наряда, показанного в музее Виктории и Альберта, измучила Пирса и Годли, но в этом они были не одиноки. Паучий шелк веками манил людей, захватывая воображение, это надежный, возобновляемый источник. Хотя вы, возможно, с этим и не согласны, паутина, которую без раздумий выметают из бесчисленных углов, – чудо инженерии. Паучий шелк – это чистый белок, невероятно прочный, способный увеличиваться в длину на 40 % и не рваться. Это, разумеется, представляет интерес для тех, кто пытается совершить прорыв в области медицины и военной биотехнологии. Предполагаемые сферы использования простираются от регенерации нервов до замены кевлара в пуленепробиваемых жилетах и не исключают роскошную одежду. Понятно, почему в попытках в точности повторить то, что самый скромный паучок может создать в мгновение ока, люди всегда были готовы зайти далеко[520].
Паукообразные и арахнофобия
«Не видел ли ты, как паук плетет паутину, настолько тонкую, что рука человека не может повторить этого?.. С этим искусством рождаются, а не обучаются ему».
Пауками, давшими сырье для создания золотой накидки, были кругопряды-нефилы, или золотопряды (Nephila Madagascariensis), уроженцы Мадагаскара. Эти паучки – харизматичные создания. Самки размером с ладонь человека, с длинными, довольно элегантными ногами, поднимающимися над их тельцами. Пухленькое и симпатичное брюшко с желтыми и серыми пятнами может быть размером от бразильского ореха до крупного финика. (Самцы красновато-коричневые и размером в пять раз меньше самок.) Они плетут невероятную паутину, создавая просторные гнезда вокруг Антананариву, столицы Мадагаскара, на деревьях и на верхушках телефонных столбов, и лежат, поджидая жертву, сунув голову в паутину, отливающую на солнце золотом.
Род Nephila – один из древнейших, известных в настоящее время. В ископаемом состоянии виды этого рода датируются между 16 миллионами лет и серединой юрского периода. Они популярны у коллекционеров и музеев благодаря красоте самок и привычке выставлять напоказ в своей паутине мрачные трофеи, такие как крылышки бабочек и головы мух (как гордые охотники вешают на стену рога). Подвиды встречаются по всему миру, от Америки и Азии до Австралии. Они известны тем, что плетут паутину поперек дорожек, где ее часто рвут те, кто бегает трусцой [521]. Случайные бегуны трусцой выходят из столкновения почти без повреждений. Укусы пауков вызывают тошноту и головокружение, но неопасны для жизни, так как кругопряды охотятся на другую добычу. Обычно это насекомые, но иногда мелкие птицы, ящерицы и невезучие кругопряды-самцы тоже погибают от нейротоксичного яда, которым паучихи «угощают» все, что попало в липкие объятия их паутины[522].
Название этих пауков происходит от двух греческих слов, которые в приблизительном переводе означают «любящие прясть». И, как позволяет предположить название, Nephila признаны за их шелк. Их паутины, которые плетут исключительно самки, очень большого размера, до двух метров в поперечнике. Паучихи как будто гордятся своими шелковыми достижениями: они редко их покидают, даже если на них нападают. И хотя новую паутину паучиха может сплести примерно за полчаса, если паутина порвана, они обычно предпочитают ее починить и жить дальше. Когда секции паутины повреждаются, паучихи вырабатывают шелк и латают паутину только что спряденной нитью. Элегантная структура их паутины вызывает восхищение ученых своей прочностью, точностью и отчетливым золотистым оттенком, который, как предполагают, помогает привлечь добычу. Самцы-кругопряды проводят жизнь на периферии паутины в тревожном ожидании момента спаривания, стараясь не вызвать ни гнева, ни аппетита у самки – оба пола живут не дольше нескольких месяцев, поэтому время дорого.
После удачного спаривания самка откладывает яйца в яичный мешок из золотистого шелка и прячет его неподалеку от паутины. Яйца готовы выпустить на свет сотни паучат размером с булавочную головку, которые вырастут и станут следующим поколением[523].
Пауки – замечательные существа. За одну ночь, используя только тот материал, который они производят сами, многие виды могут создать многозадачную структуру. Переводя на человеческий масштаб, это все равно что создать паутину размером с футбольное поле, а затем ловить в нее добычу весом с самолет. Еще 380 млн лет назад род пауков эволюционировал почти в сорок тысяч отдельных видов. (Для сравнения: люди «разошлись» с шимпанзе всего 7 млн лет тому назад, и существует всего четыре сотни различных приматов[524].)
Все пауки используют шелк в тот или иной момент жизненного цикла, и одна паучиха может производить разные виды шелка в зависимости от цели, для которой она собирается его использовать, начиная от подземного убежища и создания коконов для яиц до связывания добычи. Даже одна паутина может быть создана из разных видов шелка. Радиальные нити обычно из шелка в форме круглой бутыли. Этот же шелк паучихи используют, когда внезапно падают, чтобы уйти от угрозы. Это са