Полагая несправедливым, что регион, в течение долгого времени составлявший предмет спора между Золотой Ордой и Ильханатом, подчинен постороннему правителю Чагатайского улуса, Токтамыш зимой 1386 г. двинулся на Ширван и подчинил это государство Золотой Орде. Амир Тимур, естественно, был возмущен неблагодарностью своего бывшего протеже и направил против хана войска под командованием своего сына Мираншаха, которого Токтамыш практически разгромил. Однако, услышав о приближении войск самого чагатайского правителя, золотоордынский хан на первый раз не рискнул вступать в открытую схватку с Железным Хромцом и предпочел отступить, с дороги отправив послание, в котором объяснял все случившееся недоразумением.[282]
Однако в следующем, 1387 г., убедившись, что Тимур не собирается мстить ему и по-прежнему продолжает завоевание Ирана, Токтамыш вместе со своими союзниками — эмирами Хорезма и некоторых среднеазиатских областей — вторгся непосредственно в пределы Чагатайского улуса, разгромил войска Омар-Шейха, сына Тамерлана, и, разоряя чагатайские владения, дошел до Самарканда — столицы Чагатайского улуса. Лишь спешное возвращение Амира Тимура заставило Токтамыша отступить, поскольку на сражение непосредственно со своим бывшим покровителем он вновь не решился. В отместку Железный Хромец в следующем, 1388-м, году подверг разгрому Хорезм и уже окончательно присоединил его к Чагатайскому улусу.[283]
Токтамыш сумел создать могущественную коалицию против Тамерлана: в нее вошли все недруги чагатайского правителя — иранский правитель Ахмад Джалаири, мамлюкский султан Баркук, правитель Могулистана Хызр-ходжа, кашгарский владетель Камар ад-Дин (враг Хызр-ходжи, но объединившийся с ним против Тимура), правитель киргизов Энке-тура. Понадеявшись на союзников, Токтамыш в 1388 г. вновь вторгся в Мавераннахр и на этот раз уже понес поражение от войск Амира Тимура, который к 1389 г. сумел расколоть коалицию, созданную Токтамышем, и со временем разгромил поодиночке большинство его союзников.
А в 1390 г. Амир Тимур сам перешел в наступление и годом позже нанес Токтамышу ряд поражений. Самое серьезное сражение состоялось на р. Кондурче в июне 1391 г., после чего Тамерлан фактически захватил Синюю Орду, власть над которой передал джучидскому царевичу Тимур-Кутлугу и его сподвижнику — эмиру Едигею; оба, подобно Токтамышу десятилетием раньше, признали вассалитет от Тамерлана и его хана.
Пользуясь ослаблением Токтамыша, в Крыму в том же 1391 г. провозгласил себя ханом царевич Бек-Пулад, и законному монарху не хватало сил для войны на два фронта. Поэтому, как только Тамерлан вернулся в свои владения, Токтамыш вступил в переговоры с новыми властителями Синей Орды и сумел заключить компромиссное соглашение: хан отказывался от прав на доходы с восточного крыла Улуса Джучи, не требовал от его правителей войск и т. д., а Едигей отказался поддерживать претензии Тимур-Кутлуга на ханский трон и обещал не выступать на стороне врагов Токтамыша. Такие отношения между ними продолжались до 1395 г.[284]
Столкнувшись с такими серьезными проблемами на востоке своих владений, «новый Чингис-хан» решил обеспечить себе безопасность хотя бы на западе, где все больше набирало силу Великое княжество Литовское. Спор по поводу ордынских владений, попавших под власть Литвы в результате Синеводской битвы 1362 г., до сих пор не был решен, и Токтамыш в начале 1390-х гг. нашел довольно удачный компромисс. В 1392 г. он направил литовскому великому князю Ягайло (ставшему с 1385 г. также и польским королем) ярлык, в котором соглашался признать захваченные земли частью Литвы, но при условии уплаты ему, хану, за них дани. В результате, с конца XIV в. и до середины XVII в. литовские князья (а с 1569 г. — короли Речи Посполитой) совершали ордынским монархам, а затем и их правопреемникам — крымским ханам — ежегодные выплаты, по сути, признавая себя в отношении южнорусских степных областей вассалами Джучидов![285]
Усилия Токтамыша позволили стабилизировать ситуацию в западных регионах, и, вероятно, именно это позволило ему подавить мятеж Бек-Пулада. Это произошло, вероятно, в том же 1392 г.[286]
В 1395 г. Амир Тимур начал второй поход против Токтамыша — на этот раз на Белую Орду, которая все еще признавала этого хана. В апреле 1395 г. на р. Терек состоялось крупнейшее сражение за эту кампанию, и Токтамыш в очередной раз был разбит и бежал. На этот раз Тамерлан не ограничился разгромом его войск: он ставил своей целью полный разгром Улуса Джучи, разорение его городской инфраструктуры, торговой системы и т. д. Чагатайские войска в 1395–1396 гг. опустошили Северный Кавказ, Поволжье, Крым, сожгли несколько пограничных русских городов, и, лишь убедившись, что Токтамыш окончательно разгромлен и лишен трона, Тамерлан вернулся в свои владения.[287] На трон в Сарае он возвел своего вассала — султана Койричака, а в Крыму в то же время предъявил претензии на трон царевич Таш-Тимур, до этого являвшийся наместником Токтамыша в этом регионе.[288] От полного уничтожения Золотую Орду до некоторой степени спасла, как ни парадоксально, очередная эпидемия чумы, начавшаяся в 1396 г.: некоторые исследователи полагают, что именно она заставила Тамерлана прекратить поход и спешно вернуться в свои владения.[289]
Так все завоевания Токтамыша, совершенные им в конце 1370-х — начале 1380-х гг., пошли прахом, Золотая Орда оказалась окончательно расколота, и ее восточное крыло отныне стало фактически независимым государством.
Амир Тимур, несомненно, хорошо знал об устремлениях Токтамыша и постарался в результате своих походов лишить его любой возможность переноса имперского центра в Золотую Орду. Базой любой «степной империи» служила, как ни странно, оседлая городская инфраструктура во главе со столичным центром: именно города были административными и торговыми центрами, монетными дворами и т. д. У Чингис-хана это был Каракорум, у Хубилая — Даду (Пекин), у Тамерлана — Самарканд. Таким центром для Токтамыша мог бы стать Сарай, удобно расположенный на Волге, на пересечении трансконтинентальных торговых путей. Неудивительно, что Амир Тимур решил нанести удар именно по этой развитой золотоордынской городской системе, разрушив крупнейшие административные центры государства Джучидов — Сарай, Булгар, Азак (Азов), Хаджи-Тархан и др.
Стремясь лишить Золотую Орду административной и экономической инфраструктуры, Амир Тимур нанес серию жестоких ударов и по золотоордынской внешней торговле. Во время своего похода 1395–1396 гг. он, разрушив Азак, разорил и местную венецианскую торговую факторию Тану, которая после этого утратила статус центра венецианских владений в Приазовье, превратившись в небольшое поселение. В то же время войска Тамерлана (или его ордынских союзников — противников Токтамыша) разгромили и крымские поселения, включая Кафу, центр генуэзских владений на полуострове.[290] По-видимому, неспособность Токтамыша защитить своих торговых партнеров, по замыслу Амира Тимура, должна была отрицательно сказаться на внешнеторговой политике Улуса Джучи.
В результате разгром Золотой Орды не свелся исключительно к военному поражению и в конечном счете смене одного хана другим. С разрушением городов практически сошла на нет вся золотоордынская административная система, пережившая первый кризис еще в эпоху «замятии великой». Тогда фактически была уничтожена система улусов и туменов, созданная в результате реформы хана Узбека, теперь же власть в отдельных регионах окончательно перешла к родоплеменным предводителям, которые сами решали, кого из претендентов на трон поддерживать. Любопытно, что сами административно-территориальные единицы сохранили свои названия — тюмен (регион, выставляющий формально до 10 000 воинов) и тысяча, однако они теперь закрепились в качестве родовых владений за представителями степной аристократии. В результате даже называться они стали не по географическому принципу, как раньше (крымский тумен, улус Хорезм и т. д.), а по именам своих владетелей, которые сами же и стали возглавлять войска, набранные из их собственных подданных, подчиняющихся, соответственно, только своим вождям. Неудивительно, что противоборствующие ханы в этот период полностью зависели от ордынской знати, которая по своему усмотрению могла поддержать того или иного претендента на престол и, соответственно, выступить на его стороне со своими войсками. Отсюда — большое число ханских ярлыков, жалующих льготы и привилегии тем или иным тюменам, пожалование суюргалов (владений, изначально освобожденных от налогов и повинностей) и пр.
Эти изменения непосредственно повлияли даже на систему высших органов власти. Как известно, высшим из них во всех чингизидских государствах считался курултай — съезд представителей родовой и служилой аристократии, принимавший важнейшие государственные решения и даже избиравший (а в отдельных случаях — и смещавший) ханов. На рубеже XIV–XV вв. фактические полномочия курултая перешли к новому органу власти, появление которого как раз и связано с ростом роли родоплеменной знати в Золотой Орде — совету карачи-беев. Карачи-беи (обычно их было четыре или пять) являлись предводителями наиболее могущественных родоплеменных образований и, соответственно, персональный состав совета постоянно менялся, поскольку одни роды или племена возвышались, тогда как другие утрачивали свое могущество.[291]
Упадок городов и рост влияния родоплеменной кочевой знати привели к фактическому исчезновению золотоордынского чиновничества, столь многочисленного в Улусе Джучи прежде. Соответственно, исчезла централизованная система управления и сбора налогов. Это стало очередным препятствием на пути к переносу центра империи в Золотую Орду, о котором грезил хан Токтамыш.