На мгновение Джон поймал себя на желании, чтобы Джекоб разоблачил его, как это сделал Хентцау. В конце концов, его старший сын тем и знаменит, что умеет отыскивать скрытые ото всех вещи. Но Джекоб отвернулся от него и подошел к матрасу, на котором лежал Теннант.
Столько лет прошло… И все же сын последовал за ним в этот мир.
54Скрытые слова
В полдень Лиску разбудили колокола.
Она не помнила, чтобы когда-нибудь спала так долго. Дворец Барятинского гудел от возбуждения. Что-то произошло, но Лиска ничего не понимала из взволнованного рассказа горничной, пытавшейся ей это объяснить на варягском. Поняла только одно: ни Джекоб, ни Ханута с Сильвеном в своих комнатах не ночевали.
Она искала в комнате Джекоба какое-нибудь сообщение от него, но обнаружила только раскатанный ковер на полу – напоминание о том, что им скоро покидать Москву. На несколько нереальных мгновений Лиска представила себе, как бы все было, если никуда не поехать, оставить охоту за сокровищами, переселиться в квартиру Орландо, называть какое-то место своим домом. Но хочет ли Орландо такой жизни? Гусак и лисица… От него тоже никаких известий. Последнее, что Лиска слышала: ему пришлось уехать на несколько дней по какому-то секретному поручению.
Она не могла оторвать глаз от ковра. Дальше. Все дальше и дальше в их с Джекобом многолетнем бесцельном путешествии. Именно такой жизни тебе и хочется, Лиска. Правда? Она всегда была в этом абсолютно уверена, но что-то в ней устало. Джекоб так долго оставался ее путеводной звездой, и она следовала за ним, так и не узнав, куда ведут все другие дороги и есть ли где-нибудь то, ради чего стоит остаться. До сегодняшнего дня.
Когда остальные не вернулись и после обеда, Лиска, вместо того чтобы сидеть без дела и ждать известий от Джекоба, решила осмотреть одну московскую церковь, о которой ей рассказывал Орландо. Церкви Москвы сильно отличались от скромных каменных церквей ее родины. Бог в них казался теплым, как окружавшее его золотое сияние, хотя его святые строго смотрели со стен темными глазами. Бог, который так любит окружать себя золотом, должно быть, благоволит искателям сокровищ. Лиска вышла за ворота, чтобы подозвать дрожки, но увидела скопление карет, а все люди вокруг напряженно вглядывались в небо. Заметив группу туристов из Лотарингии, Лиска обратилась к ним на их родном языке, и они оказались очень словоохотливы. Гувернантка из Лютеции видела летающего над городом волка, а сборщик налогов из Калиаса посоветовал Лиске заткнуть уши, если услышит крик птицы с головой женщины.
Что же случилось, пока она спала?
Лиска вернулась, чтобы расспросить конюхов, и ей навстречу вышел швейцар с письмом для нее. Конверт был маленький, какими обычно пользуются карлики, но почерк на нем, без сомнения, принадлежал Джекобу.
Лиска заперлась в своей комнате и вытащила из конверта лист бумаги. Джекоб писал о всяких пустяках, и это говорило о том, что настоящее сообщение невидимо. Существовало много способов писать невидимые послания, а у Джекоба всегда было при себе соловьиное перо. Сообщение проступило сквозь написанные слова, словно его вышили другой нитью, стоило Лиске прошептать заклинание, делающее чернила видимыми:
В дрожащих ветвях слышится лишь соло вьиная трель.
В первых строчках послания Джекоб признавался Лиске, что подсыпал ей в гороховое пюре снотворный порошок. Обычно он врал очень складно, а тут многое было перечеркнуто и написано заново… Может, поэтому Лиска и поверила, что он и правда просто хотел ее защитить. Она читала дальше, и в душе ее боролись друг с другом страх, гнев и любовь: страх за Джекоба, страх за Орландо, гнев за то, что у обоих были от нее секреты. Но сердце откликалось любовью на то, что Джекоб пытался скрыть даже за невидимыми словами: на его ревность, которой он сам стыдился, на его намерение спасти Орландо ради нее, хотя сам, вероятно, с куда большей радостью пристрелил бы его, и на любовь… столько любви, что ей приходилось стирать собственные слезы, пока буквы не расплылись в чернильные пятна. Эта любовь звучала во всех его извинениях и объяснениях с такой мощью и силой, что ее уже было не спрятать. Разумеется, просил Джекоб и о помощи. Она должна была помочь ему обмануть Орландо. Как всегда, он требовал слишком многого.
Лиска запомнила названное Джекобом место встречи, время, а вот указание сжечь письмо не исполнила. Решила сохранить его на те случаи, когда ему опять вздумается более тщательно скрывать от нее себя и свой характер.
Трогательно было видеть ошеломление на лице Барятинского, когда Лиска сообщила ему, что им нужно срочно уехать по заданию царя. Князь приказал слугам упаковать нехитрое имущество Хануты и Сильвена в самые лучшие свои чемоданы, и Лиска испытала невероятное облегчение, что слуги не обнаружили в их пожитках вещей хозяина. Барятинский предложил Лиске своего личного кучера (в отличие от царя автомобили он ни в грош не ставил) и очень расстроился, услышав, что о транспорте Джекоб уже позаботился. Доставленного из кухни по его приказу провианта хватило бы на кругосветное путешествие. Хлеб, закуски, кулебяка, блины… слова казались такими же аппетитными, как сами блюда. Они до конца дней будут напоминать ей о том времени, когда она была по-настоящему счастлива.
Лиска пообещала Барятинскому обязательно вновь остановиться у него, когда они вернутся в Москву, чтобы отдать царю ковер. Она очень надеялась, что князя не будут подозревать как соучастника и что они действительно вернутся. Если все-таки найдут Уилла. Если к тому времени она поймет, что ей делать – опять уйти с Джекобом или остаться с Орландо. Она и правда задается этим вопросом? Даже на это Лиска ответа не знала.
Гоил, дежуривший у ворот, исчез. Знать бы почему. Маловероятно, что Хентцау вдруг утратил к ним интерес.
55Предательство
В ответ на вопрос, почему он много лет работает осведомителем у гоилов, Ашемез Чурак рассказывал душещипательную историю о девушке с аметистовой кожей, в юности открывшей ему, как из камней получать яркие краски на зависть конкурентам… Трогательно, до того трогательно, что Хентцау не верил ни единому слову. Чурак не мог объяснить ни что стало с его музой, ни почему, владея такой тайной, художник он по-прежнему плохой. Нет. Истинной причиной Хентцау считал происхождение Чурака. Как-никак родом он был из Черкассии, провинции, которую варяги грабили на протяжении веков. С точки зрения Хентцау, вполне понятный мотив для предательства.
Происхождением Чурака объяснялось и то, почему на этот раз он продавал им информацию во вред не Варягии, а Альбиону – стране, лишь недавно захватившей его прежнее отечество в результате кровавой кампании. А потом еще этот волколак. Освободители Брюнеля, очевидно, не знали, что один волколак когда-то давно покалечил брата Ашемеза Чурака. Что бы делали секретные службы без подобных историй! Личная месть, ревность, честолюбие – шпионы всегда оправдывали свое предательство более благородными мотивами, но Хентцау не попадалось ни одного, кому бы он поверил.
Прежде чем перейти наконец к тому, что он подслушал, Чурак во всех подробностях расписывал, как жутко воняет от укрывающихся у него в мастерской узников и что за монстр этот волколак. Судя по всему, Брюнеля должны были в ближайшее время вывезти из города. Хентцау испытывал сильное искушение немедленно послать в мастерскую Чурака специальный отряд, но это раскрыло бы одного из самых ценных его шпионов в Москве. К тому же даже царская тайная полиция лишь с большой неохотой отваживалась заглядывать в трущобы, где жил художник. Нет, куда разумнее будет расставить освободителям Брюнеля ловушки там, где они соберутся вывезти его из города.
Чурак выдал им место только при условии, что участников спасательной операции, кроме оборотня, они отпустят на все четыре стороны и не будут подключать варягскую тайную полицию. Выполнять первое условие Хентцау не собирался, а второе очень устраивало и его самого. Он так и видел, как возвращает высокомерным идиотам их беглых узников, вновь доказывая тем самым, насколько гоилы превосходят любых мягкокожих, будь они варягами, альбионцами или кем угодно еще. Что касается Орландо Теннанта, Хентцау подумывал оставить его у себя. Борзой наверняка мог сообщить им ценную информацию о шпионской сети Альбиона.
– Говоришь, там еще и чужак из Альбиона? Как он выглядит?
Чурак пожал плечами, разглядывая пятнышко золотой краски у себя на большом пальце:
– Молодой, лет двадцати пяти. Волосы темные.
Да, похоже, это он. Не многие умеют обращаться с плавящей секирой, не будучи уроженцами Нихона. Столько зайцев одним выстрелом! Хентцау стало интересно, что думает Джекоб Бесшабашный о своем отце. Если узнал его…
56Парк привидений
После набега на кунсткамеру волшебных вещей прошло четыре дня. Перевалило за полночь, когда волколак поманил Джекоба и двух самых разыскиваемых в Москве беглецов на тускло освещенную улицу. Ожидавшие там две похоронные кареты показались Джекобу гораздо лучшей маскировкой, чем повозка мусорщика, которой его одежда пропахла, наверное, навсегда. Брюнель же был не в восторге и называл идею везти их через уличные заграждения в гробах абсурдной, пока из дрожек за каретами не вышла Ахматова в траурном платье. Она объяснила, что ночные погребения в Москве дело обычное и лучшего способа выехать из города не придумаешь. Со дня спасательной операции карлица появилась впервые. По ее просьбе оборотень продемонстрировал, что для максимального правдоподобия в одном из гробов действительно лежит труп. На вопрос Джекоба, не было ли среди ее возлюбленных владельца похоронного агентства, Ахматова загадочно улыбнулась.
Благодаря искусному врачу-карлику Орландо уже вполне оправился после встречи с искусными заплечных дел мастерами варягской тайной полиции и с видимым удовольствием улегся в гроб. За те дни, что они вместе провели в такой тесноте, Джекоб не раз задумывался, не сильнее ли ревнует оттого, что Орландо Теннант ему симпатичен. О чем они только не говорили: о политической ситуации в Альбионе и Левонии, об опасности и ее притягательной силе – и старательно обходили только одну тему, которая явно не шла у обоих из головы.