– Мои предки – земледельцы. Но позволь узнать, откуда ты знаешь моё имя?
– Я слышал, как девушка называла тебя, – улыбнулся Дедан и, потупив взор, добавил:
– Она очень красивая… Вот только я не заметил, куда она убежала.
– И я тоже не знаю, где её искать, – глядя на свое отражение в ручейке, проговорил Городурн. – Я лишь знаю, что зовут её Гелена – дочь Селены, и всё.
– Не грусти, приятель, знать имя девушки – это уже много. А мы ещё знаем имя её матери. Поэтому, я предлагаю отправиться на поиски госпожи Селены, – воскликнул Дедан. – Я пойду вниз по течению, а ты ступай вверх. Твоя Гелена не могла далеко уйти, если только она не какая-нибудь фея, передвигающаяся по воздуху.
Городурн насторожился, вспомнил, как удивила его лёгкая, летящая походка девушки.
– А что, если она и в самом деле фея? – подумал он. А вслух сказал:
– Я думаю, что Гелена – простая девушка, которой нужна наша помощь.
– Тогда не станем терять ни минуты, – сказал Дедан. – Оставим здесь деревянный колышек и вернемся к нему через день, чтобы решить, что нам делать дальше.
Юноши обменялись крепким рукопожатием и разошлись в разные стороны. Дедан быстро шёл вниз по течению реки, ловко перепрыгивая через небольшие валуны, встречавшиеся ему на пути, и скоро его фигура превратилась в маленькую точку, а потом и вовсе исчезла за горизонтом.
Городурн же сделал всего несколько шагов и остановился. Ему совсем не хотелось никуда идти, а очень хотелось опуститься на мягкую траву, положить руки под голову и уснуть крепким сном, что он и сделал.
Во сне Городурн снова услышал соловьиную песню и попросил птичку объяснить ему, почему нельзя увидеть своё отражение в реке, после того, как с ней сольется ручеёк.
– Речь идёт не о простой реке, – ответил соловей, – а о реке жизни, в которую впадает множество ручейков – человеческих судеб. В стремительном речном потоке все они перемешиваются и теряют свою индивидуальность, подчиняясь законам реки. Чистую воду ручейка загрязняют лживость, язвительность, зависть, изворотливость, надменность, напыщенность, злорадство, злоречие, высокомерие и гордость, превращая её в мёртвую воду.
– Зачем же тогда ручейки стремятся к реке? – удивился Городурн.
– Таков закон жизни, – пропел соловей. – Положи в ручей камень и увидишь, что воду не остановить.
– Неужели нельзя ничего придумать, чтобы живая вода не стала мёртвой? – нахмурился Городурн.
– Можно, – ответил лесной певец. – Ты должен прожить свою жизнь так, чтобы соблазны не взяли верх над твоим разумом, чтобы не потерялась первозданная чистота твоей бессмертной души. Запомни, совсем не обязательно сливаться с рекой, можно бежать рядом с ней.
– А можно остановиться на берегу и поразмышлять? – поинтересовался Городурн.
– Это будет самым разумным решением, – ответил соловей. – Люди так увлечены погоней за призрачными мечтами, что порой даже не понимают, что бегут по кругу или попросту топчутся на одном месте.
– На одном месте, – повторил Городурн и пробудился.
Солнечный диск уже скользнул за горизонт, окрасив землю вечерним румянцем.
Городурн нагнулся над прозрачной водой, подмигнул своему отражению и, припав к чистому источнику, подумал о Гелене.
Что-то необъяснимо таинственное было в облике девушки: роскошная одежда, отливающая металлическим блеском, светлая, почти прозрачная кожа, пепельные волосы, уложенные причудливыми завитками надо лбом, печальные глаза цвета вымытого неба, маленькие ушки, в которых золотые серьги казались непомерно большими, тонкие руки с длинными пальцами, звенящий колокольчиками смех, нежный голос…
– Здравствуй, Городурн!
– Здравствуй… – он растерялся, увидев Гелену перед собой.
– Почему ты не пошёл меня искать? – спросила она.
– Я решил немного поразмышлять. Мне очень хотелось, чтобы ты вернулась, и ты вернулась, – признался он.
– Я каждую ночь прихожу сюда к ручью, а на рассвете возвращаюсь в замок тьмы, чтобы тосковать и плакать о том, что мне не суждено увидеть мир света, в котором солнечные лучи золотят землю, цветы поворачивают свои соцветия к небу, а капли росы сверкают на листьях прозрачными алмазами, – сказала она со вздохом.
– Зачем же ты снова и снова возвращаешься в тёмный замок? – удивился Городурн.
– Да потому что я – дитя тьмы. Солнечный свет убьёт меня. Так сказал король Нехуштан, – объяснила Гелена.
– А вдруг король обманул тебя?
– Нет, – покачала головой Гелена. – Посмотри на небо. Прямо над нами скорбный лик моей матушки…
– Ма…туш…ки? – Городурн присел от удивления.
– Да-да, это моя матушка Селена. Она ослушалась короля, задержавшись у ручья чуть дольше, чем следовало, и превратилась в Луну, – горько вздохнув, сказала Гелена.
– Вот почему твое лицо показалось мне знакомым, – глядя на лунный лик, проговорил Городурн. – Ты похожа на Луну.
– На Селену, – поправила его Гелена. – На свою матушку Селену.
– Не грусти, я постараюсь что-нибудь придумать, – сказал Городурн и провел рукой по волосам Гелены. – Скажи мне, где искать тебя?
– В подземном городе, в замке тьмы. А где находится этот город, я не знаю, потому что король Нехуштан переносит меня от замка к ручью и от ручья к замку при помощи магических заклинаний, – голос Гелены зазвучал совсем тихо. – Я чувствую, как силы покидают меня. Прощай… Сдержи свое обещание…
Городурн хотел удержать Гелену, но она растаяла, словно легкое облачко, а к ногам юноши упала золотая серьга с изумрудами.
– Найди меня… – послала свой пульсирующий призыв маленькая звёздочка.
– Постараюсь, – прошептал Городурн, сжимая в руке серьгу Гелены.
– Эге-гей, Городурн! – громко крикнул Дедан. – Рад видеть тебя. Что скажешь? Нашёл следы Гелены?
– Нет, – ответил Городурн.
– А я кое-что разузнал, – хитро улыбнулся сын Хеттов. – Добрая женщина, которую я встретил, поведала мне о том, что давным-давно на этой равнине жили люди, которым не было равных ни в красоте, ни в силе, ни в богатстве. Правил этой страной мудрый король Хаттуш. Было у него три сына: Ирадан, Золтан и Нехуштан. Больше других сыновей любил король младшего Нехуштана. Безумная отцовская любовь стала причиной многих бед.
Слишком рано король позволил Нехуштану сидеть на королевском троне и решать, кого казнить, кого миловать. Постепенно приказов о помиловании не стало. Людей казнили за малейшую провинность. Старшие сыновья взывали к мудрости отца, но его словно подменили, он не хотел слушать ни о чем, порочащем его любимца Нехуштана. И даже когда тот подписал приказ о казне старших братьев, король только пожал плечами:
– Сыну виднее.
Прошло несколько месяцев, и на виселицу отправился сам король. Прозрение пришло к Хаттушу слишком поздно.
– Я желаю лишь одного, чтобы ты провалился под землю, – воскликнул он перед казней. – Имя твое – Нехуштан – змей, и место твое в преисподней.
– Это твое место в преисподней, – захохотал Нехуштан. – А я буду править не только этой страной, но и завоюю другие страны. Народы севера и юга придут и поклонятся мне. Народы запада и востока будут моими рабами и рабынями. Я – великий Нехуштан. Я буду…
Он не договорил. Земля разверзлась и поглотила город вместе с его обитателями. А на том месте, где прежде находился замок, вырос дремучий лес…
Правда женщина предупредила меня, чтобы я не думал ходить в этот заколдованный лес, потому что там не слышно пения птиц, там не живут звери, не цветут цветы и травы, а только вековые деревья шелестят листвой, наводя ужас на случайных путников.
– Узнал ли ты что-нибудь про госпожу Селену? – поинтересовался Городурн.
– Да, совсем забыл, – хлопнул себя по лбу Дедан. – Добрая женщина сказала, что так звали жену Нехуштана.
– Жену? – прошептал Городурн.
– Да, – подтвердил Дедан. – Однако никто не знает наверняка, что же с ней случилось. Одни говорят, что Селена провалилась под землю вместе с городом. Другие утверждают, что несколько раз видели госпожу Селену у ручья. Видела её и женщина, с которой я разговаривал. Но она не стала утверждать, что видела именно Селену, потому что дело было в полнолунье. А, как известно, в полнолунье может пригрезиться и то, чего в реальности быть никогда не может.
– Значит, если Гелена дочь Селены – жены Нехуштана, то искать её следует в исчезнувшем городе, – задумчиво проговорил Городурн.
– А попасть туда мы сможем, если не побоимся пойти в мёртвый лес, – добавил Дедан.
– Скажи мне, Дедан, – пристально глянув ему в глаза, проговорил Городурн. – Почему ты решил мне помогать в поисках Гелены, ведь мы с тобой едва знакомы?
– Я сын Хеттов, – гордо вскинул голову Дедан. – Отец учил меня защищать слабых, помогать тем, кому нужна помощь, утешать сокрушенных сердцем, любить ближних, как самого себя. А ближний – это тот, кто нуждается в моём крепком плече, значит – это ты, потому что ты без меня пропадёшь.
– С чего ты взял, что я без тебя пропаду? – нахмурился Городурн.
– Достаточно взглянуть на твое бледное лицо, на нежные руки, не привыкшие к труду, и всё станет ясно, – засмеялся Дедан. – Возьми мой меч и покажи, как с ним управляться.
– Ты прав, – потупил взор Городурн. – Я умею лишь мечтать.
– И это замечательно! – воскликнул Дедан. – Ты будешь мечтать, а я стану оберегать твои мечты! Согласен?
– Согласен, – улыбнулся Городурн.
– Тогда вперёд, к мёртвому лесу! – скомандовал Дедан и двинулся вперёд.
Чем ближе юноши подходили к лесу, тем более зловещей становилась тишина. Казалось, что даже ветер облетает стороной это проклятое место.
– О чём ты думаешь? – поинтересовался Дедан.
– Я думаю о том, что нам не следует торопиться, – ответил Городурн. – Давай остановимся у края леса и поразмышляем.
– Мудрое решение, – похвалил его Дедан.
Юноши уселись под могучим дубом, разделили на двоих остатки хлеба и воды и принялись наблюдать за тем, как медленно на землю спускается ночь.