– Ну что ж, будь по-твоему, – недовольно сказал Дедан. – Только не говори потом, что мы зря потеряли драгоценные минуты.
– Хорошо, – улыбнулся Городурн.
Ещё издали юноши увидели у ручья седовласого старца в белых одеждах. Он сидел на земле, низко склонив голову, и что-то чертил на земле тонким жезлом.
– Хорошо, что вы вняли словам разума, и пришли сюда, – проговорил старец, продолжая чертить на земле замысловатые символы. – Борьба между светом и тьмою, добром и злом идёт с тех самых пор, как существует человечество. Она не закончится до тех пор, пока люди не поймут, что победить тьму каждый должен внутри себя. В каждом из нас есть и хорошее и плохое начало, и, если побеждает зло, то человек становится похожим на Нехуштана. Когда же побеждает добро, человек преображается. Лик его становится подобным солнцу, глаза светятся добром и любовью, слова звучат, как нежная соловьиная трель. С добрыми людьми тепло и радостно, а от злых, завистливых людей, зараженных вирусами обид, хочется бежать без оглядки.
Старец поднял голову, глянул на молодых людей своими лучезарными голубыми глазами и улыбнулся. Дедан и Городурн почувствовали, как страх и ненависть, сковывавшие их тела, исчезли. В душах появились спокойствие, уверенность и радость.
– Чтобы сразиться с Нехуштаном, вам надо взять всеоружие Божие. «Облекитесь в броню праведности, возьмите щит веры, которым сможете угасить все раскаленные стрелы лукавого. И шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть слово Божие»,[1] – проговори старец, поднимаясь с земли.
– Где же нам взять все это? – озираясь по сторонам, спросил Дедан.
– Всеоружие Божие перед вами, – старец улыбнулся ещё лучезарнее. – Вам достаточно лишь поверить в его существование и взглянуть вокруг глазами сердца.
– Разве у сердца есть глаза? – засмеялся Дедан. – Это надо же придумать такое! Может быть ты, почтенный старец, скажешь, что у наших сердец есть ещё и уши?
– У наших сердец есть не только зрение и слух, – спокойно произнес старец, – у них есть ещё тайные дверцы, за которыми прячутся пороки. Тот, кто идёт путём добра, никогда не позволит порокам властвовать над разумом. Тот же, кто выбирает путь зла, теряет разум, зрение и слух, слепо повинуется лукавому, запутывается в его сетях и погружается в вечную тьму.
Дедан нахмурился. А Городурн восторженно воскликнул:
– Я понимаю, о чём ты говоришь, о, мудрец!
Как часто, глядя в высоту небес, я размышлял о величии Божьем, представляя, что облака – это пыль от Его ног, а солнце – золотой медальон на Его груди. Мне казалось, что я могу видеть и слышать то, что не видят и не слышат другие люди. Соловей поведал мне о реке жизни, звёзды передали мне плачь Гелены, и сейчас я вижу всеоружие Божие: щит веры, шлем спасения и духовный меч.
– Возьми все это и смело иди в страну мрака, – проговорил старец и исчез.
– А я все же больше склонен доверять настоящему оружию, – сказал Дедан, проведя рукой по холодной стали своего меча. – Мы, сыны Хеттов, научились так закалять и затачивать сталь, что она режет надвое даже тончайшие волоски и птичьи перья.
Он поднял с земли перышко и, подбросив вверх, ловко рассёк его пополам. Городурн улыбнулся и сказал:
– У каждого из нас, милый Дедан, своё оружие, и теперь мы можем отправляться на поиски Селены. Давай наполним наши фляжки водой и поспешим в страну мрака.
Но едва они переступили границу мёртвого леса, странное существо вновь появилось перед ними.
– Стойте! – раздался взволнованный голос. – Прежде, чем идти дальше, вам надо взять огонь Божьей Любви.
– Где же нам отыскать его? – поинтересовался Городурн.
– Вернитесь к вековому дубу, под которым вы провели ночь, – ответило существо и исчезло.
– Неужели эта стрекоза не могла нам сказать обо всем сразу? – пробубнил Дедан, поворачивая назад. – Мне не терпится броситься в бой, а вместо этого я должен бродить по узким тропкам, отыскивая то, что невозможно увидеть и взять в руки.
Юноши подошли к дубу и увидели того же седовласого старца, который чертил на земле замысловатые знаки.
– Добрый вечер, – сказал Городурн и низко поклонился.
– Почему, мудрец, ты ничего нам не сказал про огонь? – строго спросил Дедан вместо приветствия.
– Всему своё время, – старец улыбнулся, дописал последний знак, поставил точку и, поднявшись, вытянул вперед руки. На его раскрытых ладонях затрепетало яркое пламя.
– Это волшебство! – восторженно воскликнул Дедан. – Никто из людей не может взять огонь в руки, чтобы не обжечься. Ты, верно, знаешь какое-то заклинание, усмиряющее пламя?
– Это не простое пламя, – ответил старец. – Это огонь Божьей Любви. Он не причиняет вреда тому, кто следует путём добра. Если помыслы ваших сердец чисты, вы сможете не только держать в руках этот огонь, но и дарить его людям. Но помните, что человек с двоящимися мыслями, пытающийся служить и добру, и злу, никогда не сможет принять огонь Божьей Любви. Протяни руки, Городурн, и прими священное пламя.
– Где мне хранить его, подскажи, о, мудрец? – взяв огонь в ладони, спросил Городурн.
– Не клади ты его ни в сундук, ни в ларец,
Распахни поскорей сердца тайную дверцу,
Пламя Божьей Любви сохрани в своем сердце,
– проговорил старец и исчез.
– Да-а-а, – покачал головой Дедан. – Час от часу не легче. Сначала этот мудрый старец сказал нам, что у сердец есть зрение и слух, что за тайной дверью наших сердец прячутся пороки, а теперь он утверждает, что в сердцах можно хранить огонь, который не причиняет никому никакого вреда…
– Нет, Дедан, этот огонь не причиняет вреда лишь тем, кто верит в Божью Любовь, кто не замышляет зла, не желает чужого, не превозносится над другими, кто совершает добрые поступки, не требуя взамен никаких наград и почестей, – поправил его Городурн.
– Верно, верно, – подталкивая Городурна вперед, сказал Дедан. – Я хотел напомнить тебе, что мы как раз и есть те люди, которым огонь не причинит вреда, потому что мы совершенно бескорыстно идем спасать госпожу Селену. Хотелось бы верить, что на этот раз стрекозоподобный человек не остановит нас в мёртвом лесу.
Но когда юноши повернулись к лесу, то увидели вместо деревьев покосившиеся дома со сломанными крышами и разбитыми окнами, напоминавшими ощерённые пасти хищных животных. Осколки стекол, торчащие в рамах, были похожи на острые зубы, готовые в любой миг вонзиться в проходящих мимо путников.
Дедан и Городурн медленно двигались вперед, испуганно озираясь по сторонам. Огонёк, который Городурн нёс в ладонях, освещал тёмное пространство, заставляя обитателей мёртвого города прятаться за стенами домов. Никто не посмел остановить двух смельчаков, и они быстро добрались до замка Нехуштана, который возвышался над покосившимися домами острыми изогнутыми стрелами, скреплёнными между собой замысловатым узлом.
Юноши несколько раз обошли вокруг замка, но не смогли отыскать вход. Кривые растрескавшиеся ступени поднимались вверх и упирались в глухие стены.
– Наверное, Нехуштан пользуется подземным потайным ходом, – предположил Дедан, внимательно осматривая шершавую темную стену замка. – Но не исключен и другой путь: он может проникать в замок и сверху.
Городурн поднял голову и увидел тёмную тень, похожую на гигантскую птицу, замершую над стреловидными строениями. Через мгновение тень превратилась в столб чёрного дыма, который опустился в самый центр изогнутых стрел, заставив замок содрогнуться. Через мгновение звуки стихли и на ступенях появился тоненький, едва различимый лучик света, словно кто-то приоткрыл щёлку, чтобы понаблюдать за происходящим.
– Идите за мной, – послышался тихий шёпот.
Лучик дрогнул и заскользил вниз по ступеням. Дедан и Городурн поспешили за ним.
Лучик привел их к квадратному строению, похожему на склеп, и исчез.
– Что будем делать? – нахмурился Дедан.
– Подождем. Возможно… – Городурн не договорил. Каменная стена склепа приоткрылась, и юноши увидели проход, слабо освещённый мерцающими звёздами.
– Звёзды в подземелье! – воскликнул Дедан. – В это просто невозможно поверить. Интересно, какие ещё сюрпризы приготовил нам Нехуштан?
Дедан смело шагнул внутрь склепа, а Городурн на миг замер, оглянулся и посмотрел на небо, на скорбный лик Луны, затем перевёл взгляд на покосившиеся дома, на стреловидный замок, прижал ладони с огнём Божьей Любви к сердцу, и лишь потом шагнул в склеп.
Сзади что-то загремело, заскрежетало. Городурн обернулся. Каменная стена вернулась на прежнее место, закрыв выход из склепа. Теперь у Дедана и Городурна был лишь один путь – вперёд по узкому проходу, освещённому мерцающими звёздочками.
Юноши шли молча. Постепенно проход расширился, превратившись в овальный зал, украшенный зеркалами. Отражаясь друг в друге, они создавали эффект бесконечности.
– Какая красота! – сказал Городурн.
– А куда же делся коридор, по которому мы пришли сюда? – воскликнул Дедан.
– Исчез, – внимательно разглядывая зеркала, проговорил Городурн.
– Похоже, Нехуштан заманил нас в ловушку, – нахмурился Дедан. – Что будем делать, мечтатель?
– Помечтаем, – улыбнулся Городурн.
– Ты смеёшься или говоришь серьёзно? – поинтересовался Дедан.
– Я говорю совершенно серьёзно, – приложив руку к груди, ответил Городурн. Через мгновение огонь Божьей Любви затрепетал на его ладони.
– Что ты собираешься делать? – спросил Дедан.
Городурн ничего не ответил. Он медленно двинулся вдоль зеркал, замирая у каждого на мгновение. Одно из зеркал тоненько звякнуло, помутнело и опустилось вниз, пропуская юношей в круглый зал, украшенный арочными сводами. За круглым залом располагался квадратный сад со множеством карликовых деревьев, на которых росли листья из изумрудов и цветы из агатов, яшмы, рубинов.
В центре квадратного сада возвышался золотой фонтан в виде лилии. Алмазные струи взлетали вверх и опускались в чашу, превращаясь в бриллианты. Возле фонтана сидела девушка в дорогих одеждах, отливающих серебром.