как официальный обыск. Преобразование произошло и в самих судах, которые теперь делились на вышестоящие и нижестоящие. По сути, вышестоящий суд был один – это суд Государя и Боярской Думы, а все остальные относились к нижестоящим (за исключением Церковного Суда). В отличие от своего предшественника, новый Судебник был более похож на современные нормативные документы. Он был более обширен, имел хорошую систему разделения норм права и позволял быстро находить нужные акты. Судебник 1550 года стал основой единой системы управления в новом, централизованном государстве. Также было усилено войско. На постоянной основе в нем появились боеспособные части казаков и стрельцов, усилена артиллерия. Были присоединены Казанское и Астраханское ханства, Северный Кавказ (частично, земли, родственные Кабарде и Адыгее). Тогда-то и закрутился тайный антироссийский альянс. Возглавили его папа римский и орден иезуитов. С 1568 г. они принялись направлять и координировать деятельность врагов нашей страны. Шведский король Эрик XIV успел заключить союз с Иваном Грозным. Но иезуиты и польские агенты в 1568 г. организовали заговор шведских аристократов. Эрика отравили, он долго лежал больным. Лидером оппозиции был королевский брат Юхан, женатый на сестре польского короля. Он и раньше бунтовал, сидел в тюрьме. Теперь его выпустили, он поднял мятеж. Эрика советники убеждали, что с братом воевать нельзя, надо искать пути примирения. А когда войско Юхана подошло к Стокгольму, те же советники выдали ему короля. Эрика объявили сумасшедшим и заточили, он вскоре умер, а Юхан, взойдя на престол, возобновил войну с русскими.
В Польше и Литве иезуиты и эмиссары Рима тоже поработали. Эти государства имели одного монарха, но имели разные органы управления. Ватикан давно желал их слияния, чтобы поставить население Литвы, в основном православное, под контроль католиков-поляков, но этому противились литовские магнаты. Теперь была раздута кампания, что без объединения Литва погибнет, польскую партию подпитали золотом. В январе 1569 г. на сейме в Люблине удалось слить два государства в одно – Речь Посполитую. Прежде Россия вела борьбу только с Литвой, поляки помогали ей весьма скромно. Теперь противницей стала единая держава. Наконец, на русских натравили Османскую империю. К этому давно уже подталкивали султана Сулеймана Великолепного, особенно после добровольного присоединения к Москве на правах Конфедератов воинственного республиканского Всевеликого Войска Донского (которое произошло еще при отце Грозного.) Казаки присоединились к России, вследствие совета своих атаманов, как к стране, родственной языком и православной верой. Вполне осознанно. «Сия православная республика степных воинов-рыцарей была чудищем-страшилищем для могущественной Османской империи», – отмечал Карамзин. Она резко усилила военную мощь России. Но мудрый Сулейман Великолепный воздерживался от ссоры с Москвой, предпочитал сражаться с западными державами. Однако Сулейман умер, на трон взошел его сын Селим II – который не добавил к своему имени эпитетов Великолепного, Победителя и т. п. Он заслужил прозвище Селим-Пьяница. Ясное дело, что споили его не поборники ислама и не патриоты Турции. Политику отца он резко изменил. Замирился с немцами, итальянцами, и с 1568 г. в Азове стали собирать войска. В следующем году армия Касим-паши выступила на Астрахань. Кто способствовал этому, известно. К Касиму вместе с гонцами от султана приезжал посол Польши, обещал совместные удары. Но сей поход закончился непривычным для турок провалом. Московская Русь не только устояла, но и организовала поход атамана Ермака в Сибирь. А Турция надолго, почти на 100 лет, перестала воевать с Россией, ограничиваясь военной помощью Крыму. Но, вообще-то, Иван Грозный тратил огромные ресурсы не только на внешние усилия, расширения границ державы и их оборону. Еще более сложной была ситуация внутри страны. Ведь с точки зрения экономики, страна была еще не готова для объединения в конце XV века, так как единый внутренний рынок еще не был сформирован. Большое значение играли натуральное хозяйство, «ближняя торговля» и обмен продукции ремесел и сельского хозяйства внутри отдельных регионов. А также транзитная торговля по Волжско-Балтийскому и Азовскому путям, которые здорово приподняли в целом экономику страны. А вот полноценного национального рынка еще не существовало. Поэтому впереди шла политическая необходимость объединения – ради удержания в руках важнейших трансконтинентальных торговых путей и – ради сохранения единства огромной территории страны, которая была важной опорой удержания этих самых торговых путей. А территория эта, после присоединения Новгорода, Перми и Чернигова со Смоленском, стала крупнейшей в Европе. Поэтому важнейшими сторонниками великокняжеской власти в деле единения страны было прежде всего ремесленное и купеческое население крупных городов, таких как Москва, Великий Новгород, Смоленск, Псков, Нижний Новгород. А вот крупное боярство этих же городов и земель, начиная с Великого Новгорода или Нижнего, к такой «казарме», с их точки зрения, еще явно не созрели. Они созреют только после Смутного времени (и не сразу), когда, во-первых, начнет складываться национальный внутренний рынок (а на это уйдет весь XVII век). А во-вторых, всем станет очевидной смертельная опасность Смуты.
Сибирское ханство
Описание похода Ермака в Сибирь дошло до наших дней главным образом благодаря передающимся из поколения в поколения преданиям и легендам. Потому что казаки письменные записи стали вести гораздо позже, чем произошли события, связанные с покорением Сибири и Дальнего Востока. Ведь с сибирскими ханами у нас были отлаженные и весьма доверительные отношения еще со времен расцвета Золотой Орды, основанные на взаимовыгодной торговле сибирскими мехами, поток которых шел в Россию. А уже Россия «банковала» мехами, отправляя их в Западную Европу через Балтику или новый северный порт Архангельск на Белом море. Либо в Южную Европу и Турецкую Империю через Дон и Азов. Либо в Персию по Волжскому пути, как при Золотой Орде. Но весь этот бизнес пришедший к власти Кучум стал без оглядки ломать, желая переориентировать поток дорогих мехов на привычную и знакомую ему Среднюю Азию. Этого Россия никак не могла допустить. В итоге царь Иван Грозный дал порох и пушки, купцы Строгановы – деньги и провизию, казаки – войско. Русский триумвират сложился и начал действовать – эффективно и решительно. Кучум – сибирский хан. Шейбанид, внук Ибака – хана Тюмени и Большой Орды. Родился Кучум предположительно в 1510–1520 годах на Северном побережье Аральского моря. В некоторых легендах отмечено, что Кучум был выходцем из Бухарского ханства. Тем не менее Хади Атласи считает, что родиной Кучума были «киргизские», то есть казахские, степи. Савва Есипов в летописи «О взятии Сибирской земли» также отмечает, что Кучум был родом каракалпак из Казахского ханства. Происхождение по деду Ибаку открывало Кучуму доступ в круг московской придворной аристократии. Опираясь на поддержку своего родственника, бухарского хана Абдуллы-хана II, Кучум вел длительную (в 1555 году борьба уже велась) и упорную борьбу с сибирским ханом Едигером, используя войско, состоящее из узбекских, ногайских, казахских отрядов. Решительную победу он одержал в 1563 году. В 156 г. в отмщение за смерть деда Кучум убил Едигера и его брата Бекбулата, занял город Кашлык (Искер, Сибир) и стал владетельным ханом над всеми землями по Иртышу и Тоболу, а равно и над барабинцами, чатами и иртышскими остяками. Только Сейдяк (Сеид-хан), сын Бекбулата, остался в живых и был отправлен для безопасности в Бухару. Савва Есипов так пишет об этих событиях: «Сын Муртазы Кучум из Казахской орды, с очень многими своими воинами подступив к городу Сибири и взяв его, убил Ядкара и Бикбулата, а сам сделался царем всея земли сибирской. Он подчинил себе многие народы. Прежде чем бог разгромил его царство и отдал его в руки православных христиан, царь Кучум многие годы свободно и спокойно правил в Сибири, собирая ясак». Население Сибирского ханства, основу которого составляли татары и подчиненные им манси и ханты, рассматривали Кучума как узурпатора, тем более что его опорой служило иноземное войско. Другие сибирские летописи говорят, что Сейдяк после смерти своего отца и дяди правил в Сибири, пока не пришел из степей Кучум, который взял город и принудил Сейдяка бежать. Будучи правоверным мусульманином, Кучум многое сделал для распространения ислама в Сибири. Многие, которые не хотели добровольно по закону магометанскому подвергнуться обрезанию, были принуждены к тому силою, а некоторые, упорно сопротивлявшиеся, были казнены. При этом хан явно нарушал обычаи веротерпимости Золотой Орды. Введение новой веры сопровождалось многочисленными мятежами населения, в связи с чем Кучум запросил помощи у своего отца Муртазы, который прислал Кучуму большое войско. По просьбе Кучума правитель Бухары шейбанид Абдулла-хан II трижды присылал Кучуму с бухарскими всадниками шейхов и сеидов для проповеди ислама. Незадолго до прихода Ермака в Сибирь (1582 г.) к Кучуму прибыл Шербети-шейх. По некоторым данным, Кучум вывез нескольких исламских ученых из Казани. Несмотря на эти меры, многие народы ханства оставались язычниками и после смерти хана. Кучум достиг значительных успехов в укреплении своего государства. Помимо татар и кипчаков он подчинил своей власти ханто-мансийские племена, обитавшие на Оби и Урале, барабинцев и часть башкирских племен, обитавших на восточных склонах Урала, в районе нынешних Челябинской и Свердловской областей. Границы Сибирского ханства на севере доходили до Оби, на западе кое-где переходили на европейскую сторону Урала, на юге проходили по Барабинской степи. Окончательно захватив Сибирское ханство, Кучум сначала продолжал платить ясак и отправил в Москву своего посла с 1000 соболей (1571 г.), но когда окончились его войны с прежними сибирскими владетелями, он подступил к Перми. Появление его вызвало попытку ногайских татар отделиться от Москвы и черемисский бунт. Такую враждебную политику к России Кучум, вольно или невольно, заимел вследствие очень плотной и политической, и религиозной, и военной связи с бухарскими правителями. И поэтому, повторимся, поток богатейших мехов со своего ханства он решил переориентировать на Юг, в Среднюю Азию, не понимая, что поток этот складывался веками, умножался при Золотой Орде и при независимых правителях Сибирского ханства и что русский рынок означал одновременно и рынок Европы, и Османской империи, и Персии.