– Сама знаю. Мысли у меня есть. Много мыслей. Я хочу вернуться в Сумерки, к Ирису. Нет. Я хочу найти Ириса, где бы он ни был.
– Вот это, – кивнул Амаргин, – правильная постановка вопроса и прекрасная цель. И как ты собираешься этой цели достигнуть?
Надо идти… ни налево, ни направо, ни вверх, ни вниз, ни в Сумерки, ни в Полночь, надо идти – к нему. Не дорога ведет тебя, а ты идешь по ней. А по пути…
– Сперва я зайду в один вербеницкий монастырь и узнаю, что случилось с Идой Омелой, моей матерью. Возможно, она еще жива. Потом…
– Потом зайдем в Холодный Камень, – подхватил Эрайн. – И узнаем, как устроился Ратер Кукушонок, повелитель чудовищ. К этому времени, я надеюсь, он со своим сэном уже вернется в перрогвардскую крепость.
– Ты идешь со мной?
Я вытаращила глаза. Эрайн ухмыльнулся, показав белые-белые зубы.
– А ты против?
– Нет, я очень рада, но…
– Тогда не вижу причин отказываться от моего общества.
«Тьма меня побери, Лессандир, ты мне не чужая!»
«Да… Правда. Просто я не ожидала».
«Очень зря».
«Эрайн, я… ты такой… Ладно, потом».
«Потом, потом». – Тон его беззвучного голоса заметно потеплел.
– Скоро совсем стемнеет. – Эрайн поднялся во весь свой немалый рост, тряхнул серебрящейся в сумраке гривой. Такой знакомый жест, мне даже показалось, что воздух отозвался звоном сотни отточенных лезвий. – Если мы не собираемся здесь ночевать, то можно успеть добраться до какой-нибудь деревни.
– Хррр! Уаааау! – сказали снизу. На земле, привалившись к Амаргиновым ногам, сидел черный пес и сонно тряс головой.
Эльго, оказывается, дрых все время, пока мы болтали.
– Уходите? – Он разлепил глаз и стрельнул в нашу сторону малиновым лучом. – Проводить вас, что ли? А то тут кто-то боялся по мостку ходить.
– Эльго. – Я присела на корточки и обняла пса. – Ничего я теперь не боюсь. Передавай привет Эльви. Я зайду как-нибудь.
Меня лизнули в нос, я встала.
– Амаргин. А ты… здесь остаешься?
– Я всегда с тобой. – Он притянул меня к себе и крепко обнял. – Слышишь? Я был с тобой и буду с тобой, покуда ты нуждаешься во мне. А когда прекратишь нуждаться – в тебе буду нуждаться я. Так что нам еще долго друг другу надоедать придется. Ничего? Выдержишь?
– Ну, я же когда-то согласилась. Потерплю. Послушай. – Я взяла его за руки. – У меня к тебе просьба. Я знаю, что маг должен сам выполнять то, что он хочет…
– Но бывают просьбы, в которых нельзя отказывать. Говори.
– Корвита. Невеста Найгерта. Она была лишена гения, ну, той сущности, которую Вран называет паразитом. Она была волшебницей и потеряла силу. Прошу тебя, помоги ей. Ты понимаешь…
– Понимаю. Хорошо, посмотрю, что можно сделать. А вы идите уже. Денег я Малышу дал, на первых порах хватит, а там сами крутитесь. И… я не прощаюсь, ученица.
– И я не прощаюсь, – заявил грим, махая в полумраке хвостом.
И я тоже не стала прощаться. Ни с кем и ни с чем.
Даже с Амалерой. Еще чего! Весь мир – мой.
Увидимся!
Благодарность
Огромная благодарность Непочатовой Кире, которая помогла мне закончить «Свирель».
В тексте использованы стихи Ики Бродской aka Дэль и стихи Татьяны Головкиной aka Лас.
Кроме того, сцена суда в одноименной главе написана Икой Бродской.
Также использованы стихи испанского поэта Сан Хуана де ла Крус.
Могила «Живые» существует на самом деле. По крайней мере существовала – на кладбище Старого Изборска, лет тридцать назад.