).
"Фаэтон" — имя для видимой окружающим личности. "Имени" в понимании людей прошлого оно соответствует только приблизительно — это "имя" оберегалось авторским правом, его можно было купить или продать, и порою купно с именем шли защищённые копирайтом облики, выражения лица, жестикуляция, "фирменные фразочки", девизы и логотипы.
"Изначальный" показывало, что он — образец своей мыслительной информации, а не парциал, призрак или личностная реконструкция. Если одно и то же сознание проходило последовательные преобразования, эта часть имени выражала номер версии. Ближе к закату Золотого Века с номером обращались вольно — встречались и "Нулёвые", и "Мириадные", и прочие легкомысленные прозвища.
"Радамант" — название защищённого авторским правом генотипа. Древние назвали бы эту часть "фамилией". Семья Фаэтона, например, называлась в честь его поместья — и генотип, и особняк были созданы сиром Фаэтона. Некоторые школы использовали "фамилию" по-другому, или вовсе опускали — но в общем "фамилия" ссылалась на творца, или родителя сущности. Электрофотонные существа в фамилии указывали производительность, а также статус существования — "постоянный" или "временный".
"Человек модифицированный" — фенотип Фаэтона. Значит: он сознание биологическое а не электрофотонное, заключённое в стандартном гуманоидном наземном теле, и совместимое с тремя основными эстетиками: "Стандартной", "Консенсусной" и "Объективной". По фенотипу, как правило, подбирали понятные собеседнику эстетики.
Эстетика определяла удобную пользователю символику, эмоциональный диапазон, информационный формат, органы чувств, восприятие скорости, и так далее. У Дельфинов и Механохолопов, например, были расширенные диапазоны зрения, слуха и сонара, вдобавок к дополнительным органам чувств, существующим только в компьютерных симуляциях, и для них, например, идеограммы можно писать более широкой палитрой электромагнитного излучения.
"(Расширенный)" описывает дополнительные особенности фенотипа, а именно — то, что Фаэтон в теле носит стандартный комплект обессмертивающих наномашин. Обратите внимание — когда Фаэтон открыл шкатулку воспоминаний, эта часть имени изменилась на "(особые расширения)" — чтобы подчеркнуть многочисленные нетипичные адаптации, необходимые для путешествий на околосветовой скорости.
"Несоставной" показывает, что к Композициям и прочим кибернетическим мозговым сетям Фаэтон не подключён. Участники масс-сознаний, независимые и полузависимые, указали бы здесь свою Композицию. Полностью вобранные в Композицию поставили бы название композиции на место обычного "имени", а здесь бы указали своё назначение, и примечания касательно строения масс-сознания — радиальное ли оно, линейное, параллельное, серийное, иерархическое, стихийное, или единое.
"Самомыслящий" значит, что нервная система Фаэтона самодостаточна: он не подключён к рассудку в складчину, не пользуется архивом воспоминаний, над его совестью не стоит караул, в мыслительной иерархии Фаэтон не участвует, аватарой или синноэнтом не является, чужих переживаний не принимает и речевыми областями мозга не делится. Если Фаэтон съединится с кораблём — пройдёт так называемое капитанское расширение — на имени это скажется, так как он разделит с кораблём рассудок.
Заметьте — "Несоставной" ещё не значит "Самомыслящий", и наоборот. Эти части имён выражают разные качества. Сознание может входить в сеть, не теряя независимости — например, делясь только речью и восприятием, но не чувствами с памятью. Также можно делиться частями рассудка, и не входя в масс-сознание — например, есть "повторилы", которые передают между собой краткосрочную память, но не черты личности. Есть "аватары", у которых, наоборот, личность одинакова, а воспоминания независимы. Некоторые дочерние группы Цереброваскуляров передают друг другу каркасы сновидений и речевые реакции таламуса, не затрагивая мысли коры. Если в кого-то не пишут напрямую мысли коры, восприятие и память — закон того считает независимой личностью, пусть даже остальной разум с кем-то общий.
Название "нейроформы" описывает строение мозга — так же, как имя Композиции указывает на её структуру. Человеческие нейроформы, как правило, укладываются в четыре категории:
Базовые: мозг уложен привычным образом.
Чародейские: у них кора спаяна со средним мозгом, отчего интуитивное и нестандартное мышления задействованы постоянно. Ещё Чародеи могут входить в управляемые сноподобные камлания.
Цереброваскулярные (порой зовутся Глобальными): у них кора соединена с задним мозгом, отчего они воспринимают различные точки зрения одновременно. Мышление у них не линейное, а спонтанное, и пользуется не абстракциями, а скорее узнаванием образов.
Инвариантные: умы по-настоящему однопалатные. Все части мозга взаимосвязаны на разных уровнях. Отличаются мыслительной дисциплиной, а все чувства, инстинкты и побуждения включены в бесстрастный, безупречно вменяемый рассудок.
"Школа" определяет культуру, язык, философию и вкусы. В Золотой Ойкумене и это можно менять по желанию. Личность выбирает традицию — а не традиция рождает в себе личность.
"Эра" отмечает дату рождения, или формирования глубоких мыслительных структур. Обычай отмечать дату рождения жив, хоть и подвергается нападкам реформистов от равноправия. Голоса "за" говорят — по дате рождения можно понять, как человек выглядит, как воспитан и каких обычаев придерживается. Голоса "против" возражают — о вкусах и воспитании человека должна говорить школа, а год рождения — всего лишь повод старикам похвастаться.
Естественно, экономические и гражданские свободы Золотого Века, его великолепие и терпимость далеко не в полной мере перешли в следующую эпоху: эпоху полувоенного освоения звёзд. Чтобы защититься от прямых и окольных нападений Молчаливой Ойкумены, разнообразием взглядов пришлось пожертвовать. Заложенные Фаэтоном, а также его братьями — Беллерофоном и Икаром — колонии поначалу, разумеется, не имели машинной базы, которой обладала родина. Безбедной жизни приходилось добиваться многими поколениями, и некоторые незадачливые поселения даже сеть бессмертия поддерживали с трудом.
Возможно, Трансцендентальность под началом Аурелиана всё это предсчитала, и поняла: на благо то человечеству, или нет. Даже если так — людям никак не намекнули на правильный ответ. Впустую ли борьба, или же воздастся по заслугам? Никто не знает. Всё-таки даже Разум Земли не может предвидеть всё.
К худу ли, или к добру — после тех событий цивилизация расселилась по соседним звёздам, и теперь ни самый лютый мор, ни самая жестокая война, ни кошмарнейшее бедствие не смогут вывести человека со сцены космической истории.
РУБЕЖ ВРЕМЁНСказание дней, Седьмую Ментальную Структуру оканчивающих
Наша галактика — Сейфертова. Войною порван главный диск, но продолжается кропотливая лепка галактических размеров, и станет он снова обитаем, и снова от туманностей до сверхновых пойдёт звёздный круговорот.
Кипит галактическое ядро, мажет по-Допплеровски красным, лучезарят смертоносно десятки тысяч сверхновых, дорожка пепла сечёт наперерез рукаву Ориона, будто полыхнул изо рта дракон, распугал плеяды светил, и остались после пролёта его: только потускневшие красные карлики и вымученные красные гиганты. Налицо — разрушения межзвёздной битвы.
Мы заняли соседние галактики — оба Магеллановых облака, мы заняли и звёздные скопления над и под развалинами диска. Тысячелетиями время коротаем. Вот — сказание, одно из многих. Его излагаем, его подновляем, а иногда — и разыгрываем.
Однажды планетоид влюбился в рощу, бывавшую и девой.
Планетоид звали Одиссеем. Рощу звали по-всякому, те имена история забыла. Дева же — Пенелопа. Иные прозвища неуместны.
Любящие разошлись, когда их существование обернулось обманом, а воссоединение, воплощение любви обернулось исходом необычным: двойным самоубийством заклятых врагов. В некотором роде любовь пересилила ненависть, а мечта оказалась сильнее настоящего.
Многое от сказания забылось — или затерялось, с чьей-то помощью.
Тогда на небесах воевали, но на Земле был мир.
Строго говоря, не на Земле, а на её репродукции. Родину она, впрочем, изображала отменно — вплоть до течений в ядре, формы тектонических плит и заворотов Гольфстрима. С любовью воссоздали очертания горных хребтов, кривые побережий, подробности климата [110], шалости озонового слоя и магнито-атмосферные колебания поля. Флору и фауну взяли как в Четвертичном периоде.
Получается, долгожданный Конец Истории случился. Не с Землёй — но с неотличимой близняшкой Земли. Впору праздновать.
Эра вроде бы оканчивалась. Выстроенная на математическом-ноуменальном бессмертном основании Седьмая Ментальная Структура то ли уже сошла на нет, то ли сойдёт скоро, за сотню-другую условных тысячелетий. Если Век без Смертей ещё не жив — то он умер.
Это тревожило многих.
Пенелопа Мириад официально обитала на "Эте Киля XCIX", но в народе планету звали "двадцать первой Землёй".
Двойное светило Эты Киля даже на шестидесяти трёх тысячах астрономических единиц палило жарче Солнца, даже на орбите радиусом в световой год двадцать первую Землю могло выжечь — поэтому дополнительно её защищала огромная, покрывающая миры система космических навесов. Свет раздутой Эты Киля просачивался сквозь заслон уже подкрашенным, солнечным цветом. [111] Полотно могло по указке менять прозрачность — так планете по старым календарям устраивали времена года.
Пенелопа жила на планете не в городе наземном или облачном, не ютилась она в раковине на океанском дне или в штабе под земной корой: Пенелопа жила на планете. Пенелопой была вся биосфера.