– Благодарю тебя, – прошептала Люси.
Призрак заключенного выпрямился. Несколько долгих мгновений утопленники молча смотрели на Люси темными пустыми глазами. А затем исчезли.
– Корделия? – Люси хотела подняться, подойти к подруге, но ноги не держали ее. Она краем глаза заметила, что огни на мосту погасли. Она знала, что Джеймс и остальные придут к ней, но каждая секунда, казалось ей, длилась целую вечность. У нее не осталось ни капли энергии. Каждый вдох давался с трудом.
– Корделия, – прошептала она снова, и на этот раз Корделия пошевелилась, ресницы ее дрогнули, и Люси испытала такое облегчение, что у нее закружилась голова. Корделия перевернулась на бок, закашлялась, содрогнулась всем телом, и изо рта у нее полилась речная вода.
Люси, едва соображая, что происходит, снова упала на колени. Мальчишки бежали вниз с моста, к ней и к Корделии, выкрикивали их имена. За спинами у них Люси увидела Магнуса: он шагал быстро, но вид у него был изможденный. Приблизившись, он замедлил шаги и окинул Люси странным испытующим взглядом. А может быть, ей просто показалось… Кто-то подхватил ее под руки, кто-то держал ее, поднял, прижал к себе.
И только в этот момент происходящее показалось ей странным. Она подняла голову и увидела над собой белое, как смерть, лицо и глаза цвета нефрита. Ей казалось, что небо у него над головой вращается. Золотой медальон, висевший у него на шее, сиял, словно звезда. Он прикоснулся к золотому кружочку двумя пальцами и сжал губы.
– Джесс Блэкторн, – прошептала Люси, когда мир в очередной раз покачнулся и поплыл куда-то. Тусклый свет угас. Это был он, подумала Люси. Он вызвал призраков. Он спас жизнь Корделии.
– Почему ты сделал это?
Но тьма увлекла ее за собой прежде, чем он успел ответить.
Недавнее прошлое. Сайренворт-холл, 1900 год
– Она моя!
– Ничего подобного!
Охваченный яростью Алистер снова попытался схватить меч. Корделия проворно отступила, держа Кортану над головой, но Алистер выигрывал благодаря высокому росту. Он наступил сестре на ногу и отобрал у нее меч, затем злобно ухмыльнулся, глядя на нее из-под спутанных черных волос.
– Скажи ей, отец! – потребовал он. – Скажи, что меч принадлежит мне!
– Kerm nariz, Алистер. Довольно. – Элиас Карстерс, высокий, тощий мужчина с седеющими светлыми волосами, обладал ленивым голосом, который сочетался с его ленивыми, скупыми жестами. Сегодня он неплохо себя чувствовал, и Корделия была этому рада. Уже много дней отец не появлялся в зале для тренировок – он лежал больной в спальне с задернутыми шторами, с холодным компрессом на лбу.
Он отделился от колонны, сделал шаг вперед и окинул своих отпрысков задумчивым, снисходительным взглядом. Элиас был их единственным инструктором, именно он с детства обучал сына и дочь умению обращаться с оружием и прочим физическим навыкам, необходимым Сумеречному охотнику.
Он приказал переделать бальный зал Сайренворта в комнату для тренировок. Он купил этот огромный дом у простых людей и, казалось, испытывал удовольствие, избавляясь от следов их присутствия. Он велел разобрать паркет и постелить доски из более мягкого дерева, привезенного из Идриса, которое смягчало боль при падении. Вместо канделябров появились крюки для оружия, стены были выкрашены в желто-оранжевый цвет, цвет победы.
Элиас много лет прожил в Пекине и предпочитал пользоваться китайским оружием – чжаньмадао, двуручной саблей, цзянь, мечом с двумя лезвиями, тяжелым копьем чиань. Он обучал своих детей «шуандао», искусству сражаться двумя клинками. С потолка свисали китайские «веревочные копья» и цепи, состоящие из нескольких цилиндрических металлических звеньев, а в западной части помещения была возведена лей-тай, платформа для поединков. И сейчас Алистер с Корделией стояли на этой платформе, сердито глядя друг на друга.
– Корделия, – обратился к дочери Элиас, сложив руки за спиной. – Скажи мне, почему ты хочешь получить Кортану?
Корделия подумала несколько мгновений. Ей было тринадцать, и она редко осмеливалась оспаривать у Алистера вещи, которыми он желал обладать. По ее мнению, во всем мире не было более упрямого и требовательного существа, чем ее брат. Но с Кортаной все было иначе. Она желала получить Кортану с раннего детства, представляла себе, как будет сжимать в пальцах ее золотой эфес, как клинок ее будет чертить в воздухе сверкающую дугу.
Она знала, что Алистер вовсе не мечтал об этом мече: он был хорошим воином, но не слишком интересовался оружием и сражениями. Он предпочитал охоте на демонов хитросплетения политики Сумеречных охотников и разные козни.
– Кортану выковал кузнец Велунд, – ответила она. – Он изготавливал мечи для всех величайших героев. Экскалибур для Артура. Дюрандаль для Роланда и Гектора. Сигурд, который убил дракона Фафнира, носил меч по имени Бальмунг, тоже выкованный Велундом…
– Корделия, мы все это знаем, – грубо перебил ее Алистер. – Нам не нужны уроки истории.
Корделия хмуро взглянула на него.
– Значит, ты хочешь стать героем, – произнес Элиас, и в глазах его промелькнула искорка интереса.
Корделия поразмыслила над этими словами.
– Одно лезвие Кортаны – острое, а второе – тупое, – сказала она. – Из-за этого ее часто называют Мечом Милосердия[41]. Я хочу быть милосердным героем.
Элиас кивнул и повернулся к сыну.
– А ты?
Алистер вспыхнул.
– Этот меч принадлежит роду Карстерсов, – гордо произнес он. – Я Алистер Карстерс и буду носить это имя всегда. Когда Корделия выйдет замуж и нарожает кучу сопливых ребятишек, она передаст Кортану по наследству одному из них – но этот ребенок уже не будет Карстерсом.
Корделия издала негодующий возглас, но Элиас поднял руку, давая ей знак молчать.
– Он прав, – решил отец. – Корделия, меч достанется твоему брату.
Алистер злорадно ухмыльнулся, повертел меч в руке и направился к краю лей-тай. Корделия так и осталась стоять на месте, дрожа от гнева и возмущения. Она вспомнила, сколько раз приходила в зал для тренировок, чтобы полюбоваться Кортаной, запертой в хрустальном ящике, перечитать слова, которые научилась читать первыми: «Меня зовут Кортана, я той же стали и закалки, как Жуайёз[42] и Дюрандаль». Она вспомнила, как прикасалась кончиками пальцев к прозрачной крышке, мысленно убеждала себя в том, что однажды меч снова извлекут из ящика, и он будет рубить врагов. И когда пришел долгожданный день, когда Элиас открыл ящик и объявил, что сегодня он выберет будущего владельца Кортаны, радости ее не было предела.
Это было нестерпимо.
– Но Кортана принадлежит мне! – вырвалось у нее, когда брат собрался спрыгнуть с возвышения на пол. – Я знаю это!
Алистер открыл рот, чтобы возразить, но лишь ахнул – меч сам собой вырвался из его пальцев и пролетел над платформой по направлению к сестре. Корделия вытянула руку, словно желая защититься от удара, и вздрогнула, когда эфес коснулся ее ладони. Она машинально сомкнула пальцы и почувствовала, как горячая волна пробежала по телу.
Кортана.
Алистер, казалось, хотел разразиться гневной тирадой, но стиснул зубы. Он был слишком умен, слишком самолюбив, чтобы спорить и брызгать слюной.
– Отец, – вместо этого произнес он. – Это какой-то фокус?
Элиас лишь улыбнулся с таким видом, словно заранее знал, что сегодня произойдет.
– Иногда меч сам выбирает себе владельца, – пояснил он. – Кортана будет принадлежать Корделии. А теперь, Алистер…
Но Алистер уже хлопнул дверью.
Элиас повернулся к дочери.
– Корделия, – сказал он. – Меч, выкованный кузнецом Велундом – это великий дар, но, получив его в собственность, ты принимаешь на себя большую ответственность. И однажды этот дар может принести тебе горе.
Корделия кивнула. Она была уверена в том, что отец прав, но истинный смысл его слов не доходил до ее сознания. Глядя на золотой клинок Кортаны, она представляла себе, что всегда будет счастлива, держа ее в руках.
17. Разговор с призраком
«Ты явился ко мне из туманной дали,
Саван, светлые пряди волос до земли.
И бела твоя кожа, как ландыш лесной,
А твой голос бесплотен, как ветер зимой».
«Я вернулся к тебе из загробной страны,
От воды из ручья эти кудри влажны.
Вспомни, как ты, рыдая, прощался со мной,
Знай: тебя ждет могила и вечный покой».
– Итак, – сурово произнес Уилл Эрондейл, – по какой-то неведомой причине вы решили, что это удачная мысль, отправиться на бой с демоном-мандихором без всякой поддержки, никому ничего не рассказывая?
Люси с трудом приподняла веки. На миг ей почудилось, что отец обращается к ней, и она подумала, что, наверное, пора спасаться бегством. Но тут же отбросила эту мысль – она лежала под тяжелой грудой одеял. Она поморгала и увидела знакомую обстановку; оказывается, она каким-то образом с берега Темзы переместилась в собственную спальню. В комнате приятно пахло чаем и отцовским одеколоном. И неудивительно – ведь он сидел в кресле рядом с кроватью. Мать стояла рядом, положив руку на плечо Уиллу, а Джеймс прислонился к стене. Судя по всему, он так и не успел переодеться после сражения на мосту, хотя смыл с рук и лица кровь и ихор, а на шее поблескивала новенькая исцеляющая руна.
Кто-то положил золотой меч, Кортану, на туалетный столик Люси. Видимо, они не успели вернуть оружие Корделии после того, как ее вытащили из реки.
– Кристофер собрался испытать одно из своих последних изобретений, – сочинял Джеймс. – Оно предназначено для того, чтобы регистрировать следы демонов и черной магии. Мы не думали, что из его затеи выйдет что-то дельное, поэтому не стали сообщать вам.