Он сам разрушит зданье дел своих.
Не мучь безмерно душу каждый час
Исканьем в мире власти и богатств.
Не рвись к тому, что взять не удалось
Иль что само собою не далось.
Нет, отступи и, с силами затем
Собравшись, сразу овладеешь всем!»
За добрый жизни дар — благодари,
Зло — истреби и след его сотри.
Но не уйдет от зла во весь свой век
Неблагодарный сердцем человек.
Достойнее ярмо нужды носить,
Чем у бездушных милости просить.
Подобную кристальному ручью
Храни от загрязненья честь свою.
Не сравнивай поток ее живой
С водой болот стоячей и гнилой.
Растленному, хоть он в беде живет,
Спасенья золото не принесет.
Развратному не расточай щедрот,
Не то тебя за сводню он сочтет.
Но лучше сыпать жемчуг в океан,
Чем скряге недостойному в карман.
Заветам мудрых сердце отвори,
Пустых бесцельных слов не говори.
Да не коснется ложь речей твоих,
Да будет правда украшеньем их.
Как ни нарядно ты слова завьешь,
Что пользы в том, когда внутри их ложь!
С прекрасными словами смысл большой
Счастливо сочетай, как плоть с душой.
Как внешность, мир свой внутренний укрась,
Богатый духом — выгляди, как князь.
Жил юноша и знатен и богат.
Надев однажды лучший свой халат,
Он некоего старца посетил,
Седого наблюдателя светил.
Решил хозяин: «Пышный, как павлин,
Ко мне пришел, должно быть, царский сын».
Приветом добрым он почтил его,
На лучшем месте посадил его.
Тут гость замок беседы отомкнул
И струны красноречья натянул.
Тянул со всех концов, и вкривь, и вкось,
Но складно слов связать не удалось.
Груба, нестройна речь его была,
Убого мысль в его русле текла,
Хоть и болтал без умолку язык.
И тут в сердцах сказал ему старик:
«Раз ты такой негодный повар слов
И разговор твой пуст и бестолков,
Скрыть от людей невежество навряд
Тебе поможет пышный твой наряд!
Язык твой бедность мыслей выдает.
Тебе парча с бобрами не идет.
Пусть, как халата твоего узор,
Живым умом твой блещет разговор
Иль царский шелк на рубище сменяй,
Одежду к скудоумью приравняй!»
О кравчий, жажду сердца утоли,
Единством дух и тело надели!
Чтоб, как в стекле, рубиновым огнем
Блистал мой разум в естестве моем.
Приди, певец веселый, к нам на пир
И принеси в согласных струнах мир.
Да сгладят рознь в деяниях людей
Созвучья песни сладостной твоей!
Вот повесть, как дары творящих сил
Шах Искендер в деяниях раскрыл.
А сам певец достоин был венца, —
Он сев надежды заронил в сердца…
Он поднял знамя правды, как пророк,
Пером из сердца вычеркнул порок.
Он пел о том, как на рассвете дня
На битву Искендер погнал коня.
Повел на запад он громаду сил,
Лицом, как солнце, запад озарил.
Затем мечей блистающих удар
Обрушил он на черный Зангебар[34].
Пыль с зеркала души Египта стер,
Крыло свободы над рабом простер.
И на Дару[35], на сонмы сил его,
Повел войска — и разгромил его.
На нем одежды жизни разорвал,
Свободу угнетенным даровал.
Потом ворвался в северный простор,
На сумрачных горах разбил шатер.
Он земли нанизал, как жемчуга,
От южных пальм по вечные снега.
Стяг водрузил на берегах Аму,
И поклонился весь восток ему.
Он степь Хорезма взглядом озарил,
Мечом ворота Инда отворил.
От Чина[36] и до Рума, по Эпир,
Как циркулем, обвел подлунный мир,
С народов мира снял ярмо Дара,
Принес им светоч правды и добра.
Неправду со скрижалей мира смыл,
Яздана[37] веру в мире утвердил.
В походах строил он за градом град
Прекрасные, как Мерв и как Герат,
Как Самарканд. Потом возведена
Была при нем великая стена,
Чтоб орд Яджуджа[38] бешеный поток
Не затоплял спасенный им восток.
Пройдя всю твердь материковых стран,
Он пред собой увидел океан.
И в брызгах пенных волн, в соленой мгле
Летел он на крылатом корабле.
След корабля его, как письмена,
Запечатлела синяя волна,
Как летопись на свитке голубом…
Чеканить деньги начали при нем:
На золоте и серебре видна
Его печать по наши времена.
Мысль Искендера даже в сталь вошла,
И сталь зеркальный блеск приобрела.
И родилось при нем и в мир пришло
Тончайших ювелиров ремесло.
Во всех главнейших областях земных
Назначил он наместников своих.
И все творенья, коими велик
Персидский был или иной язык,
Он, чтобы целый мир их мог прочесть,
Велел на речь Юнана перевесть.
Ученые, пророки, мудрецы,
Хранители познанья и творцы,
Как солнце, разгоняющее тьму,
Сопутствовали ревностно ему.
Когда встречал он трудности в пути,
Которых грань не мог он перейти,
Он призывал ученых на совет,
Чтоб на любой вопрос найти ответ.
Был сердцем прозорлив и знаньем он
Превыше всех мудрейших одарен.
Он сам распутывал петли узла,
Что развязать их мудрость не могла.
Душа с познаньем связаны навек.
Познанье сердцем черпай, человек!
Просторы духа мудрости зерном,
Как пажити, засеяны творцом.
Им не опасны ни огонь, ни меч,
И смерть не может жизни их пресечь.
Жил муж — исполнен правды и добра,
Но, не имев ни горсти серебра,
Удачи стал искать в чужих краях.
Его заметил некий славный шах
И вскоре, восхитясь его умом,
Судьей поставил в городе своем.
Хотя судья был мудр и справедлив,
Но заступил ему дорогу див.
Отверзла ядовитые уста,
Оболгала беднягу клевета.
Шах, лжи поверя, гневом воспылал.
Он дом судьи разграбить приказал,
И денег и добра лишив всего,
Велел отрезать уши у него.
Несчастный, все безвинно потеряв,
Приказ владыки страшный услыхав,
Ответил: «Мне не жаль казны моей,
Но, шах! Прочь руки от моих ушей!
Я их не заработал здесь у вас,
Я их с собою из дому припас.
Все, что я нажил у тебя в стране,
Коль я неправ, возьми, не нужно мне.
Но сам ты справедливым будь судьей,
Оставь мне то, что я привез с собой!»
От мудрой речи шахский гнев остыл,
И странника он с миром отпустил.
И тот, от вражьих пут освобожден,
Остался гол, — таким, как был рожден.
•
Подай мне, кравчий, знойного вина,
Да будет в сердце ложь им спалена!
Пусть разум солнцем душу озарит,
Пусть все, что низко в ней, дотла сгорит!