– Понятно. А какие отношения были у вас с Евгенией?
– Обычные, родственные.
– Вы не ссорились?
– Разве только в детстве, – неожиданно улыбнулся он.
– А потом?
– Что потом? – искренне удивился Мирон.
– Повзрослев, вы ссориться перестали?
– Что нам делить-то?
– Наследство.
– Чье наследство? – не понял Порошенков или, как предполагали Наполеонов и Мирослава, сделал вид, что не понял.
– Наследство вашего дяди, – спокойно пояснил следователь.
– Какое я имею к нему отношение?
– Теперь – прямое, – заметил Наполеонов.
– Что вы хотите этим сказать? – напрягся Мирон.
– Теперь, когда вашей сестры нет, а дядя на ладан дышит…
– На какой еще ладан?
– Это в переносном смысле, – по-прежнему спокойно продолжил следователь, – наследство переходит к вам.
– Что значит переходит? Дядя еще жив! Потом, есть Филипп Яковлевич, Вася, Вера.
– Ну, предположим, ваш отчим и его жена никак не могут рассчитывать на наследство. Филипп Яковлевич сам немолод, и наследников у него нет.
– Я одного не пойму: к чему вы клоните?!
– К тому, что вы заинтересованы в смерти своей сестры и дяди.
– Бред! Я все время был на глазах сразу у нескольких человек. Они могут это подтвердить.
– Могут, – согласился Наполеонов.
– Чего же вы тогда хотите от меня?!
– Ничего. Мы просто ищем убийцу вашей сестры. Вы что-то имеете против этого?
– Нет, конечно! Просто вы как-то странно ищете.
– Ну, так помогите нам.
– Как?!
– Вы сами кого-то подозреваете?
– Нет… Если только Адама.
– Кто это? – сделал вид, что ничего не знает, Наполеонов.
– Отставной козы барабанщик! – выпалил Порошенков.
– В смысле?
– Бывший любовник Жени.
– Почему же они расстались?
– Мордой Адам не вышел, а туда же, со свиным рылом – в калашный ряд.
– Вы что-то загадками говорите…
– Да какие уж тут загадки? Адам Верещак, жалкий циркач, возомнил, что сможет стать зятем самого Бельтюкова.
– А почему бы, собственно, нет? – невинно поинтересовалась Мирослава.
– Потому, что у него в кармане мышь на аркане!
– Бельтюков хотел выдать дочь за денежный мешок?
– Не то чтобы за мешок, но и не за нищего.
– Репьев Марк Анатольевич был подходящей парой?
– Ну, – хмыкнул Мирон.
– А Евгении Марк нравился?
– Она его терпеть не могла.
– Но была согласна на брак?
– А куда ей деваться?
– Она могла выйти за любимого…
– Это только в народном фольклоре с любимым рай в шалаше.
– А в жизни?
– В жизни на то, чтобы комфортно жить, нужны деньги.
– У Адама их не было?
– Совершенно верно, – ухмыльнулся Порошенков.
– Скажите, какие у вас были отношения с Инной Нерадько? – неожиданно спросила Мирослава.
– Что вы имеете в виду? – подскочил в кресле Мирон.
– Только то, что спросила.
– Нормальные у нас были отношения.
– Она вам нравилась?
– У меня есть невеста.
– Да, конечно, Инна же не подходит вам по статусу?
– Я вообще не понимаю, при чем здесь Инна? И какое отношение она имеет к нашей семье? И к убийству Жени?
– Возможно, никакого.
– Вот именно! Зато Адам вполне мог забраться в комнату Жени и убить ее.
– Почему вы так думаете?
– Потому что он – циркач и раньше уже не раз забирался к ней этим путем.
– Какой у него мог быть мотив?
– Банальная месть!
– После того как Марк разорвал помолвку с Евгенией?
– Он мог этого не знать…
– А разве об этом не писали газеты?
– Читаете светские хроники? – усмехнулся Мирон.
Наполеонов покачал головой:
– Я – нет, но Адам скорее всего следил за развитием брачных дел любимой женщины.
– Не знаю я, следил он или нет, но, кроме него, разделаться с Евгенией больше было некому.
– Может быть, это был случайный грабитель?
– Вы сами-то верите в это? – усмехнулся Мирон.
– Мы рассматриваем все версии.
– На здоровье, – буркнул Порошенков. Всем своим видом он демонстрировал, что сказать следователю ему больше нечего.
Самому Мирону волноваться было не о чем, его дядя, отчим, жена отчима, да и Инна Нерадько могли подтвердить, что убить Женю Порошенков никак не мог.
Когда за Мироном закрылась дверь, Наполеонов вздохнул и сказал:
– Не нравится мне этот парень…
– Мне он тоже несимпатичен, – отозвалась Мирослава.
– Но он – чист. Четверо свидетелей подтвердят его алиби. Возможно, и обслуга видела его в это время.
– Увы, – улыбнулась Мирослава.
Наполеонов постучал карандашом по столу и сказал:
– Думаю, что работающих в доме лучше опросить там, где они сейчас находятся…
Мирослава с ним согласилась.
– Опрашивать будем вместе?
– Давай попробуем разделиться. Я поговорю с садовником, горничной и домоправительницей.
– Хорошо, а я побеседую с поваром, шофером и…
– Помощник садовника сопровождает Мориса…
– Ага. Значит, он с ним и поговорит. У нас осталась Инна…
– С девушкой лучше поговорить тебе, – сказала Мирослава.
– Почему?
– Судя по складу ее характера, с тобой она будет откровеннее.
– Когда это ты успела узнать ее характер?
Мирослава загадочно улыбнулась.
– Ладно, – сказал Шура, – уговорила, попробую разговорить девицу.
Глава 6
Мирослава спросила Филиппа Яковлевича, где ей найти Захара Петровича Борисова.
– Садовника? Сейчас я его приглашу. – Бельтюков вынул из кармана сотовый.
– Нет, нет, – остановила его Мирослава, – я хочу поговорить с ним в непринужденной обстановке. Где он сейчас находится?
– Как хотите, – проговорил Филипп Яковлевич, – он в зимнем саду. Я вас сейчас провожу.
Они поднялись на второй этаж, прошли по коридору и оказались перед дверью из разноцветного стекла, которая переливалась всеми цветами радуги.
– Здесь находится наш эдем, – сказал Бельтюков и распахнул дверь.
Оттуда хлынули запахи зелени, влаги, цветущих растений и еще чего-то едва уловимого…
– Спасибо, – поблагодарила она Бельтюкова, – но дальше – я сама. Хорошо? – Ее голос и взгляд выражали настойчивую просьбу.
И Филипп Яковлевич отступил:
– Как пожелаете…
Мирослава, не спеша, пошла между кадок с пальмами, апельсиновыми и лимонными деревьями, вышла к целой рощице растущих прямо на насыпанном грунте гибискусов, покрытых розовыми, красными и бордовыми цветами.
Ее обоняние уловило волнующий и отдаленно знакомый аромат, и она пошла на него.
Вскоре она увидела стройную фигуру человека, осторожно подстригающего кустики, сплошь усеянные белыми душистыми цветами.
«Домашний жасмин», – догадалась она.
Мужчина услышал шаги и обернулся.
– Захар Петрович Борисов?
– Он самый, – вздохнул садовник.
– Мирослава Волгина, детектив.
– Знаю, позвонили бы, и я бы спустился.
– Я думаю, что нам неплохо будет и здесь. – Она обвела взглядом окружающее их буйство растений.
– Звучит двусмысленно, – вырвалось у него.
– Что?
– Нет, ничего, так, сорвалось.
– Оговорка по Фрейду? – улыбнулась Мирослава.
Теперь его очередь была спросить:
– Что?
– Ничего интересного, – снова улыбнулась она, – мысли вслух.
– Бывает, – буркнул Захар.
– Захар Петрович, вам нравится здесь работать?
– Просто Захар. Да, мне здесь очень нравится.
– Ну что ж, просто Захар, расскажите мне о Евгении Бельтюковой.
– Что я могу о ней рассказать? – делано удивился он. – Мы с ней обитали в параллельных мирах.
– Которые вопреки математике иногда пересекались?
– Что вы имеете в виду? – насторожился парень.
– Ничего, кроме того, что, живя в одном доме, вы время от времени встречались.
– Ну, да, – согласился он, – Евгения Валентиновна любила гулять в теплое время года в саду. – Он кивнул в сторону окна.
– А зимой приходила сюда…
– Приходила, конечно, – не стал отрицать он.
– И о чем она с вами говорила?
– С чего вы вообще взяли, что дочка миллиардера станет о чем-то разговаривать с садовником?
– А почему, собственно, нет?
– Ну, хорошо, иногда она расспрашивала меня о растениях, время от времени просила срезать те или иные цветы и принести в ее комнату.
– Вы выполняли ее просьбы?
– А вы как думаете? – ответил он вопросом на вопрос.
– Думаю, что да.
– Правильно думаете, – усмехнулся он.
– Вы оставались у нее на ночь?
– Что?! – Захар так высоко подпрыгнул на месте, что Мирославе даже показалось, что он пробьет головой потолок.
Но, слава богу, ничего подобного не случилось.
– Вам нравилась Евгения Бельтюкова?
– Нет! – рявкнул он. – То есть да, – Захар окончательно растерялся и запутался, – она была дочерью моего хозяина, и я относился к ней с уважением.
– Понятно…
– Что вам понятно?! – вспылил он. – У меня, между прочим, есть невеста, и мы скоро поженимся.
– Поздравляю. Наверное, хорошая девушка.
– Да, Оксана учится на ландшафтного дизайнера.
– Работать будет здесь же?
– Не знаю…
– Вы не говорили об этом с Валентином Гавриловичем?
– Не успел, – признался он.
– Скажите, а что вы думаете о Мироне?
– Порошенкове?
– Разве в этом доме есть другой Мирон? – мягко улыбнулась Мирослава.
– Ничего я о нем не думаю. Парень как парень.
– Он не достает вас?
– Зачем ему это? Мы с ним вообще практически не общаемся – здравствуйте, доброе утро – и все.
– А какого вы мнения о Филиппе Яковлевиче?
– Хороший мужик. Бывший военный.
– С ним вы общаетесь?
– Иногда. Он время от времени приходит сюда, садится вон на ту скамью, – Захар кивнул в сторону деревянной скамьи, – и рассказывает интересные случаи из своей жизни.
– Рассказы касаются его военной службы?
– Да.
– А что вы можете сказать о супругах Артамоновых?
– Ничего, – он пожал плечами, – если Василий Афанасьевич и приходит сюда время от времени, то либо молча прогуливается, либо читает.