Выслушав ответ, убрал аппарат и сказал:
– Все, порядок, сейчас придет.
– Скажите, Николай, а у вас есть девушка?
– Нет, – протянул он удивленно и почему-то смутился.
– А у Сени есть?
– У Дули есть жена и двое детей.
– Странно…
– Что же в этом странного? – не понял Потапов.
– Жена и двое детей, а Сеня с вами в ресторане…
– Ах, это, семья у него на Украине. Он деньги зарабатывает и им отсылает.
– Почему же не перевезет их сюда?
– Все не так просто, – вздохнул Потапов.
– А сам Дуля хочет этого?
– Конечно, хочет. Тут и спрашивать нечего.
Дверь приоткрылась:
– Коль, ты здесь?
– Конечно, здесь, заходи.
Мирослава увидела перед собой худенького паренька. Его щеки и нос были покрыты красными и желтыми веснушками. Мирослава сразу догадалась, что они ненастоящие. На голове у него была шляпа, имитирующая шляпку мухомора.
– Сень, знакомься, это Мирослава. Она – детектив. Ищет Адама. А это наш Семен Дуля, – обернулся он к девушке.
– Очень приятно, – проговорил паренек.
– Мне тоже, – отозвалась Мирослава приветливо и подумала: «Сколько же ему лет?»
На вид Дуле сложно было дать больше двадцати. Но Потапов упомянул о жене и двоих детях.
Да, внешний вид часто обманчив.
Клоун Семен Петрович Дуля в жизни оказался совсем не смешным.
Рассказать Мирославе что-то новое об Адаме он не смог. И, увидев огорчение на ее лице, принялся извиняться.
Мирослава смотрела в карие грустные глаза, и ей почему-то было безумно жалко клоуна.
Она вытащила из кармана свою визитку, достала ручку и нацарапала на обратной стороне телефон.
– Возьмите, – сказала она Дуле.
– Что это? – удивился он.
– Обратитесь по этому телефону, и вам помогут разрешить ваши затруднения, сошлетесь на меня.
Дуля перевел непонимающий взгляд на Потапова.
– Бери, бери, – закивал тот, сообразив, в чем дело.
Распрощавшись с мужчинами, Мирослава покинула цирк.
Сев за руль своей «Волги», она с сожалением констатировала, что ничего нового не узнала.
Пару минут она раздумывала, остаться ей в городе или вернуться в коттеджный поселок.
До встречи с Репьевым оставалось еще полдня.
Она представила, как будет огорчен Морис, если она не приедет обедать домой, и направила автомобиль в сторону коттеджного поселка.
Миндаугас старался, чтобы его улыбка не слишком выдавала радость, охватившую его при виде Мирославы.
Накормив в первую очередь Дона, он накрыл на стол для Мирославы и не нарушал тишины до тех пор, пока она не заговорила первой.
– Жаль, что Шура пропустил такой славный обед, – проговорила Мирослава с улыбкой, глядя на Миндаугаса.
– Действительно, жаль, – согласился он и улыбнулся ей в ответ.
– Постараюсь не слишком наедаться в «Рыжей ослице», – притворно вздохнула она.
– Да уж, – усмехнулся он, – оставьте местечко для домашнего ужина.
Став серьезной, Волгина подробно рассказала Миндаугасу о разговоре с квартирной хозяйкой Верещака, с его соседом и коллегами.
– Как видишь, негусто, – закончила она.
– Да, – согласился он. – И все-таки исчезновение Верещака кажется очень странным. Может быть, все-таки полиция права, и убийство девушки – его рук дело?
– Исключать этого совсем, конечно, нельзя, – проговорила Мирослава, – но моя интуиция подсказывает, что это не Верещак.
– Если он невиновен, то почему скрывается?
– Ты неоригинален, – усмехнулась она.
– Но это же логичный вопрос?!
– Логичный. Однако Верещак исчез не после убийства Бельтюковой, а за два дня до него.
– И они не созванивались?
– Бельтюкова пыталась ему звонить, потом посылала эсэмэски, но телефон Адама был все это время отключен. Это все, что известно полиции.
– Вы подозреваете в убийстве Репьева?
Она покачала головой.
– Однако он мог убить ее из ревности…
– Не думаю, что между Репьевым и Бельтюковой была страсть, тем более – любовь. Скорее всего, просто сухой расчет их отцов.
– О чем же вы собираетесь с ним говорить?
– Я хочу узнать, почему он расторг помолвку.
– Это так важно?
– Морис! Милый! – Она укоризненно посмотрела на него. – В деле об убийстве важной может оказаться любая мелочь.
– Сдаюсь, – улыбнулся он.
– Давай я помогу тебе убрать со стола и ненадолго поднимусь к себе.
– Не надо мне помогать, – отмахнулся он, – я сам прекрасно справлюсь.
Но она все-таки помогла ему перенести на кухню посуду со стола.
Глава 9
Мирослава едва успела сесть на стул и открыть книгу, как в дверь постучали.
– Войдите, – сказала она.
Но дверь не открылась, а из-за нее донесся несмелый голос Ксении Рукавишниковой.
– Это я, – проговорила девочка, – Морис сказал, что я могу подняться к вам.
Мирослава встала и открыла дверь.
– Ксюша, заходи, – пригласила она.
И Рукавишникова вошла. В руках у девушки был небольшой пакет.
Волгина выжидающе посмотрела на нее.
– Вы помните наш разговор? – спросила девочка, заливаясь румянцем.
– Конечно, помню. Проходи, садись, – приветливо улыбнулась Мирослава.
Ксения послушно вошла и присела на стул возле столика.
– Я принесла бусики. – Она подняла голову и посмотрела на Мирославу.
– Как интересно! Ну-ка, показывай.
И девочка осторожно достала из пакета длинную нитку пурпурных рябиновых бус.
– Какая прелесть! – ахнула Мирослава, не в силах скрыть восторга.
Бусы и впрямь были очень красивыми.
– Ксюш, ты уверена, что они сделаны из ягод рябины? – недоверчиво спросила Мирослава.
– Конечно, уверена, – тихо рассмеялась юная барышня, – я же сама их делала.
– Ты просто волшебница!
Щеки Ксении снова залились румянцем, на этот раз от похвалы детектива.
– Я старалась, – проговорила она, потупившись.
– И не зря! Получился просто шедевр! Так я заберу их?
– Да, конечно, – кивнула девушка.
– Теперь моя очередь исполнять часть нашего уговора. – Мирослава подошла к шкафу, распахнула его и, порывшись в шкатулке, достала то, что искала, – коралловые бусы.
Держа нитку в руках, она подошла к девочке и увидела, каким восторгом загорелись ее глаза.
– Нравится? – спросила Волгина, протягивая ей бусы.
– Очень! – выдохнула Ксения.
– Тогда бери и носи.
– Вы что, отдаете мне их насовсем? – недоверчиво проговорила девочка, принимая коралловую нить из рук детектива.
– Конечно! Ты же мне рябиновые бусики насовсем отдала?
Ксения быстро закивала.
– Значит, обмен состоялся.
– Спасибо вам большое! – воскликнула девочка.
– Если честно, то особо и не за что, – пожала плечами Волгина.
– Ну как же…
– Уверяю, что твои бусы намного дороже.
– Как это? – растерялась Ксюша.
– Да очень просто! Ты их делала сама и с большой любовью, вложила в них часть своей души. А эти бусы, – Мирослава указала на нить кораллов, – мне презентовал кто-то из благодарных клиентов. Если честно, то я даже не помню, кто именно, – виновато добавила она.
Ксения неожиданно вспомнила, что ни разу не видела на детективе никаких украшений. Спросить, почему так, она не решилась.
Но Мирослава сама догадалась о вопросе, вертевшемся на языке девочки, и сказала:
– Я абсолютно равнодушна к дамским побрякушкам, более того, они мне мешают.
Ксюша невольно улыбнулась.
– Так я пойду? – спросила она, поднимаясь со стула.
– Конечно, беги.
Ксения взялась за ручку двери.
– Минуточку, – окликнула ее Мирослава.
Девочка повернулась и замерла.
– Как я поняла, ты не будешь возражать, если твои бусики достанутся моей тете Виктории?
– Наоборот! Я буду очень рада! Ведь я зачитываюсь ее книгами!
– Я обязательно ей это передам, – улыбнулась Волгина.
А вновь раскрасневшаяся Ксюша выскользнула за дверь, добежала до лестницы и стала спускаться вниз.
Она так торопилась, что почти не смотрела перед собой, и налетела на Мориса.
– Ой! – воскликнула она и подняла на него сияющие глаза.
– Простите, – прошептали ее губы.
– Надеюсь, ты не ушиблась? – спросил он, улыбнувшись.
Она покачала головой.
– Как я понимаю, обмен состоялся?
Она кивнула.
– А где же коралловые бусы, что обещала тебе Мирослава?
Ксения вытянула вперед руку, в которой была зажата драгоценная нить.
Морис вытянул из пальцев Ксюши бусы и за руку вывел девушку на свет.
– Иди-ка сюда, – проговорил он и, когда она оказалась рядом, надел на нее бусы.
Оглядел ее с ног до головы, похвалил:
– Они тебе очень идут, посмотри сама! – и подвел ее к зеркалу.
Ксения засияла от охватившего ее счастья.
Ей захотелось от избытка радости броситься на шею Миндаугасу. Но, как девочка воспитанная и разумная, она сдержала свой порыв и только улыбнулась ему.
– Я хочу показать их бабушке. – Она сделала движение подбородком.
– Конечно, беги!
Когда Ксения упорхнула, Морис с тихой улыбкой подумал, как мало порой нужно сделать, чтобы подарить другому человеку радость.
И странно, что мы далеко не всегда это делаем…
Город утопал в лучах заходящего солнца. Алые отсветы и золотистые блики доживали последние мгновения. Вот-вот осенний вечер выльет на землю флакон фиолетовых чернил, который ему уже милостиво протянула ночь. И тут же темноту ночи оттеснят зажженные фонари и беспардонно навязчивые всплески рекламы.
Мирослава припарковалась на стоянке перед клубом.
Он тоже уже зажег свою рекламу, и над входом скакала улыбающаяся рыжая ослица.
Мирослава вошла в клуб за пять минут до шести.
Она оглядела мягко освещенный зал, пытаясь найти ожидающего ее мужчину. Ей почему-то казалось, что Репьев уже здесь.
К ней поспешил метрдотель:
– Вы кого-то ищете?
Мирослава кивнула.
– Не того ли приятного господина? – улыбнулся он услужливо и указал ей на столик у колонны.