– Детективное агентство «Мирослава» слушает, – прозвучал голос Мориса Миндаугаса.
– Морис, это я, Мирослава.
– Я еще не забыл ваш голос, – отозвался он, и она догадалась, что Миндаугас улыбается.
– Морис, солнышко, – пропела она в трубку, – у меня изменились обстоятельства…
– И вы опоздаете на ужин, – проявил он догадливость.
– Угу, – проговорила она виновато.
– Звонил Шура.
– Ну и?
– Он вообще сегодня не придет.
– Как здорово! – обрадовалась она.
– Я, кажется, не понял…
– Просто, если Шура не приедет, – поспешила она рассеять его озадаченность, – мы могли бы поужинать не дома.
– А где? – заинтересовался он.
– У меня на полдевятого назначена встреча со свидетельницей. Не мог бы ты подъехать к «Нептуну» прямо сейчас?
– К ресторану?
– Да.
– Прямо сейчас не получится.
– Да? – разочарованно протянула она.
– Мне же еще нужно доехать, – поспешил проговорить он.
– Ну, конечно! Я буду ждать тебя в машине на стоянке.
– Придется тебе сегодня подомовничать одному, брат, – сказал Морис коту и поспешил из дома.
Дон бросил вслед Миндаугасу снисходительный взгляд и принялся вылизывать свою мягкую теплую шубку.
Мирослава увидела въехавший на стоянку «БМВ» и неторопливо выбралась из салона своего автомобиля.
Она помахала рукой Морису, и тот, закрыв машину, поспешил к ней.
Они вошли в ресторан и сели за столик рядом с фонтаном.
Народу пока было мало, но их предупредили, что на девять вечера их столик заказан, и освободить его нужно хотя бы на полчаса раньше.
Они заказали салат с креветками и авокадо, камбалу с овощами по средиземноморскому рецепту и на десерт – мороженое с орехами.
Они ели и смотрели на сверкающие брызги фонтана, которые падали в чашу крупными каплями, отсвечивая на лету всеми оттенками радуги, как драгоценные камни.
Возле края чаши застыли дельфины, которых трудно было отличить от настоящих, настолько искусно они были сделаны.
На столе мерно колыхалось пламя свечей.
– Жаль, что мы уйдем раньше, чем появится скрипач, – тихо сказал Морис.
Мирослава кивнула и добавила:
– Мы можем прийти сюда в любой другой вечер.
Скрипач был, пожалуй, главным символом «Нептуна». Предвещал его появление постепенно усиливающийся звук колокола.
Юноша в белом костюме выплывал из-под сцены на раковине, в его руках были скрипка и смычок. Скрипач носил сценическое имя Орфей и полностью его оправдывал, завораживая своей игрой всех присутствующих.
Однако начинался концерт Орфея поздним вечером.
Подозвав официанта, детективы расплатились и поднялись из-за стола десять минут девятого.
Все пространство перед рестораном было залито разноцветными огнями. Создавалось впечатление, что вокруг не городские улицы, а бухта.
Морис сел в «БМВ» и вывел автомобиль со стоянки, договорившись, что будет ждать Мирославу на пятачке, расположенном возле сквера на противоположной стороне.
А Мирослава снова поднялась на ступени и стала ждать.
Как ни странно, Рита Зазулина прибыла на встречу на десять минут раньше. Едва девушка выскользнула из машины, как Мирослава сразу интуитивно узнала ее и пошла ей навстречу.
Та тоже догадалась, что девушка, медленно спускающаяся со ступеней, и есть детектив, назначивший ей встречу.
– Вот вы какая! – воскликнула Рита и, не давая Мирославе вставить хотя бы слово, схватила ее за руку и потащила в ресторан.
Оказывается, предусмотрительная Зазулина заранее заказала небольшой кабинет на двоих.
– Здесь нам не помешают, и никто нас не подслушает, – с довольной улыбкой объяснила она.
По взгляду, брошенному на нее девушкой, Мирослава поняла, что та ждет одобрения, и сказала с улыбкой:
– Замечательно.
Синие глаза Зазулиной засветились, как фиалки на рассвете.
– Что будем заказывать? – спросила Рита.
– Мне только фрукты и чай, – ответила Мирослава.
– Мне тоже, – сказала Зазулина и пояснила: – Мне еще с друзьями тут кутить до утра.
Когда они получили заказанное и остались вдвоем, Мирослава начала серьезный разговор:
– Вы, конечно, знаете о том, что случилось с вашей подругой…
– Еще бы! И я просто изумлена тем, что полиция до сих пор не схватила этого мерзавца!
– Кого именно вы имеете в виду?
– Того, кто убил Женьку!
– Вы кого-то подозреваете?
– Даже и не знаю, – сбавила обороты пылающая праведным гневом девушка.
– Насколько мне известно, полиция подозревает Адама Верещака, – осторожно проговорила Мирослава.
– Ерунда! – отмахнулась Рита. – Адамчик не мог убить Женьку.
– Почему?
– Он от нее был без ума.
– Значит, мог убить из ревности.
– Нет, не мог.
– Почему?
– Не такой он человек, – уверенно ответила Зазулина.
– А поводы для ревности у Верещака были?
– Ну-у‐у… – уклончиво протянула подруга Евгении.
– Он знал о ее вечеринках в компании стриптизеров?
– Откуда вы об этом узнали?! – изумилась Зазулина.
– Работа у меня такая, – не менее уклончиво отозвалась Мирослава.
– В общем, это нельзя считать изменой, – уверенно заявила Рита.
– Почему?
– Потому, что душой Женя любила только Адама.
– А Адам изменял Евгении?
– В смысле?
– В смысле – телом.
– Не знаю, – проговорила девушка задумчиво, – но, кажется, нет…
– Почему вам так кажется?
– Потому что он больше ни на кого, кроме Женьки, и не смотрел.
– Может быть, у него не было соблазнов?
– Не было соблазнов, скажете тоже, – рассмеялась Рита, – Адам такой красавчик, что женщины пачками на него вешались.
– Так уж и пачками? – усомнилась Волгина.
– Вы что, не верите мне?!
– Ну почему же… Просто, может быть, не было девушек, способных конкурировать с Бельтюковой.
– Почему же это не было?! Очень даже были! Например, он Ленке Кокориной нравился. Она просто не сводила с него своих коровьих глаз! – рассмеялась Зазулина.
– Почему коровьих?
– Потому, что Ленка у нас волоокая. А ейный тятенька, – проговорила Рита, подражая малообразованной селянке из старинного водевиля, – владелец сети мясных магазинов «Му и компания», денег у него куры не клюют, и в отличие от Валентина Гавриловича он своей ненаглядной доченьке слова поперек не скажет.
– К чему вы клоните? – насторожилась Мирослава.
– К тому, что если бы Верещак переметнулся к Ленке, то уже был бы зятем Михаила Глебовича Кокорина и катался как сыр в масле.
– Интересно…
– Очень! Мне и самой Адам нравится. Но замуж я бы за него не пошла.
– Почему?
– Потому, что он всего лишь артист цирка. И я не променяю на него со всей его красотой и сексуальностью своего невзрачного жениха-банкира.
– Понятно…
– Вот переспать с ним одноразово я бы согласилась с превеликим удовольствием. – Глаза девушки приняли мечтательное выражение.
– Может, и Кокорина хотела этого же?
– Нет, – усмехнулась Рита, – эта дурочка в него влюбилась и грезила о замужестве.
– Евгения знала об этом?
Рита пожала плечами:
– Скорее всего догадывалась.
– Так, может быть, Лена и расправилась с соперницей? – спросила Мирослава.
– Шутите? – фыркнула Зазулина. – Куда уж Ленке справиться с Женей…
– Необязательно убивать самой, можно нанять кого-то для грязной работы.
– Нет, Ленка не стала бы убивать, она бы приложила все силы, чтобы просто отбить Адама у Женьки.
– А другая ваша подруга тоже была влюблена в Адама?
– Кого вы имеете в виду?
– Катю Мишлевскую.
– Нет, Катьке Адам был не нужен.
– Почему?
– Не ее тип.
– А сегодня на вечеринке будут обе ваши подруги?
– Нет, Катька будет, а Ленки нет в городе.
– Где же она?
– Укатила с каким-то парнем на дачу.
– На дачу?
– Ну да, у них за городом нехилый замок в псевдоготическом стиле. Так они свою усадьбу по старинке дачей зовут.
– Вот как?
– Ага, до революции у Ленкиной бабки там шесть соток было.
– До какой революции? – не поняла Волгина.
– Ну, до переворота 1991 года.
– Понятно… Давно она уехала на дачу?
– Дня за два до убийства Евгении.
– И ей никто не позвонил?!
– Звонили, но она все телефоны отключила.
– Странно…
– Нет, это в порядке вещей. Все знают, когда у Ленки амурные каникулы, она отключает все телефоны.
– Кто-то мог бы съездить к ней и сообщить о несчастье с подругой.
– Бесполезно, – отмахнулась Рита.
– То есть?
– Ворота закрыты, на участке волкодавы носятся. Из дома никто не выходит, и в него никого не пускают.
– А охрана?
– Охрана хуже волкодавов, уверяю вас, неизвестно, кто из них опасней для непрошеного гостя.
Взглянув на задумчивое лицо детектива, Зазулина решила успокоить ее:
– Да вы не расстраивайтесь, она скоро вернется в город.
– Почему вы так думаете?
– Ее секс-каникулы больше полутора недель еще не продолжались ни разу.
– А они у нее часто случаются?
– Раза три-четыре в год.
– А как же Адам?
– А что Адам? – искренне удивилась Рита.
– Вы сказали, что Кокорина влюблена в него?
– Точно.
– Тогда…
– А, это, – догадалась девушка, – так я же вам уже объяснила, что это просто секс, потребности тела, к любви не имеет никакого отношения.
У Мирославы не было желания спорить с Зазулиной. Вряд ли ее мировоззрение возможно скорректировать…
– Скажите, Рита, а Мирон Порошенков вам нравится?
– Мирон? – удивилась Зазулина. – А с какой стати он должен мне нравиться?
– Я имею в виду, как человек, как брат вашей подруги.
– Даже не знаю, что вам сказать. Вроде парень как парень. Но мне Зинку жалко, – вздохнула она.
– Кого?
– Зинку! – Она посмотрела на Мирославу и снизошла до объяснения: – Зиновию Витальевну Бочарову. Невеста она его. А он морду от нее воротит. Раньше хоть сдерживался, а теперь, как дядя в больницу угодил, перестал даже рамки приличия соблюдать. Не понимаю я, как Виталий Константинович дал согласие на этот брак.