Золотая устрица — страница 33 из 42

— Да ты что?! Я никогда в жизни его не выдам. Он сделал мне так много, был так щедр ко мне, а я его подставлю? Ну уж нет…

— Если он ее так любил, то можно себе представить, как он сейчас страдает! Во-первых, погибла его любимая женщина, во-вторых, он же трясется сейчас от страха, что ты его выдашь!

— А я ему сказала, что буду молчать.

— В смысле? Как, позвонила ему?

— Нет. Я была у них, договаривалась как раз насчет машины, и в это время он сам вышел, собирался ехать на своей машине. Я приблизилась и тихо так сказала ему, чтобы он не переживал. Ты бы видела его лицо! Он аж почернел весь! Так переживает! Но, думаю, после моих слов ему будет все-таки легче.

— А он не приходил сюда больше? Не поднимался к ней наверх? Может, хотел забрать какие-то свои вещи? Ну, может, домашние тапки или халат…

— Я сама все собрала, упаковала в пакет и передала Георгию. А уж они сами пусть решают, куда все это деть.

— Вот это история! Прямо-таки настоящий роман! По нему можно фильм снимать.

И вдруг меня осенило.

— Тамара, а Ромка? Может, он заметил, к примеру, как депутат карабкается по внешней лестнице на второй этаж соседнего дома, и Владимир этот, узнав об этом и испугавшись, распорядился убрать его? Или заметил парочку в машине, когда они, депутат и Нина, отправлялись куда-то вместе? Может, Роман его шантажировал? Хотя на него это так не похоже…

— Виолетта, ну какая же ты дура, честное слово! Да забудь ты уже про Ромку! Он сам, наверное, что-то съел и отравился.

— Надо будет встретиться со следователем и расспросить его, что показала экспертиза, чем он был отравлен.

Я была настолько оглушена тем, что рассказала мне Тамара, что не знала уже, как на все это реагировать. Посоветовать ей рассказать обо всем следователю — значит сделать Тамарку своим врагом. Конечно, как гражданка, я должна была бы помочь следствию найти и наказать убийцу молодой женщины. С другой стороны, Нину все равно уже не вернуть, и если ее убили по заказу обманутой жены депутата и ту заставят признаться в убийстве, то ее однозначно посадят и дети останутся без матери, да и карьера депутата будет уничтожена. Все, крах всему!

Но если посмотреть на все с другой стороны? Жена Владимира Ивановича родила ему детей, заботилась о нем, любила, и вдруг в какой-то момент она узнает, что у него есть любовница, которая к тому же еще и поселилась в соседнем доме, где и принимает у себя ее мужа! Что они внаглую развлекаются в нескольких метрах от нее! Вот как такое стерпеть? Да если разобраться, то она могла сама, собственными руками убить любовницу мужа, на эмоциях, в состоянии аффекта! И ее, кстати говоря, могут оправдать. И отпустить. А вот для мужа все будет кончено. И поделом ему! Да и Тамарке пусть потреплют нервы, будет знать, как помогать в таких делишках за деньги.

И что-то я сама так раздухарилась и разозлилась и на депутата этого, которого в глаза не видела, и на Тамарку, что, расставшись с ней, сразу же вызвала такси. И, ни словом не обмолвившись с Андреем, который, дожидаясь в своей будке моего возвращения, вот уж точно сгорал от любопытства, как прошла наша встреча с Тамаркой, позвонила Реброву и договорилась с ним о встрече. Расскажу все ему, а он уж пусть решает, как поступить. К Журавлеву обращаться не рискнула. Хоть он и красавчик, но в его кабинете почему-то чувствуешь себя арестанткой.

Мне казалось, что я еду к Реброву целую вечность. И уж времени обо всем подумать было предостаточно. И как бы я ни хотела обелить образ моего Ромки, его смерть все равно связывалась у меня с депутатом. Возможно, Ромка каким-то образом узнал о том, что я начала встречаться с К., с человеком небедным, а потому хотел как-то подняться, заработать и опустился до шантажа. Может, он сам что-то увидел, но не исключала я и того, что о романе Грапиновича с Ниной ему рассказала Тамарка и это они вдвоем разработали план шантажа, решив распилить денежки. Тамарка — она такая, никогда не упустит своей выгоды.

Вот так, раздувая в своем сердце ненависть к Тамарке, уже как-то даже искусственно ее подогревая, чтобы не приехать к Реброву в благостном состоянии духа и любя все человечество, включая убийц, я настроила себя на величайшую подлость, которую и совершила. Да, вот так иногда случается. Человек открылся тебе, признался во всех тяжких грехах, а ты звонишь частному детективу и сливаешь его тайну не за здорово живешь, а просто так, чтобы нагадить. Но сама себя при этом успокаиваешь, что, типа, поступаешь по совести.

Думаю, от услышанного у Реброва (кстати, тоже симпатичный такой парень!) волосы встали дыбом. Во всяком случае, по выражению его лица нетрудно было догадаться, что он в шоке. Он хоть и мужик, но не смог скрыть свои эмоции. Шок, потрясение, удивление. Да он просто онемел! Это потом уже, словно придя в себя, он начал заваливать меня вопросами, и это понятно, его интересовали детали, подробности, и я отвечала ему, поскольку в голове у меня все еще звучал голос Тамарки, с жаром рассказывающей мне историю любви своего замечательного женатого соседа и Нины.

Я не слышала, что он говорил мне перед тем, как мы расстались. Но на душе у меня было скверно, а во рту — горько, словно я наелась горчицы. Поэтому я зашла в кондитерскую и съела три пирожных (творожное кольцо, бисквитное с масляным кремом и эклер), запив их приторным кофе.

Позвонил К., спросил, где я, и я, расчувствовавшись, вся в слезах и соплях, сказала ему, что мне одиноко, что я соскучилась по нему, и попросила его забрать меня. И дожидаясь там же, в кондитерской, пока он приедет, я взяла себе ромовую бабу, сочную, ароматную и очень сладкую, и неизвестно зачем съела ее.

24. Октябрь 2023 г.

Женя

— Я хочу домой… — скулила, свернувшись калачиком на гостиничном диване, Женя, напугав своей истерикой Наташу с Петром. — Хочу домой, чтобы в пижаме, с какао на завтрак, с Мишенькой на коленях, и чтобы Борис целовал меня… Что я здесь делаю? Зачем впутала вас в это дело? Почему не послушалась Бориса, ведь он старше меня, он умный, а я? Да он презирает меня, и правильно делает! Куда я вечно лезу со своими желаниями добиться правды, что-то там раскрыть, узнать, поймать убийцу? Кто я такая? Да никто! В первую очередь я жена и мать, а уже потом… Даже не знаю, как и назвать-то себя! Вы сами-то что думаете? История запутанная, сложная и, главное, опасная! У вас сейчас такие… медовые отношения, чувства, а я засунула вас в историю с убийством! С реальным убийством! Молодую женщину убили! Стукнули по голове и — привет! Все, нет ее! А Ребров?

И она разрыдалась.

— Да что с тобой? — Наташа присела рядом с Женей и попыталась ее обнять. — Успокойся! Ты просто очень добрый и хороший, неравнодушный человек. Ну и заводной, конечно, чего уж там… Я и сама рядом с тобой такой становлюсь. И если поначалу мне просто хотелось помочь Валере в его новом деле, то теперь я считаю своим долгом идти с ним до конца и найти убийцу Нины. И не вижу в этом ничего плохого! А если ты хочешь какао, так я его сейчас принесу!

— Да как вы не понимаете, я постоянно вру Боре. И не понимаю, как он меня вообще терпит! А еще… Еще я здесь постоянно мерзну.

— Это нервы, — сказал Петр, тоже расстроившись и чувствуя свою вину перед братом за то, что повелся и согласился поехать вместе с Женей на поиски никому не знакомой женщины. — Ты же взяла с собой свитер?

— Взяла, — икнув, ответила Женя. — И не один.

— А чего же тогда не надеваешь? — Наташа всплеснула руками. — Ходишь в тонком джемперке, легкой курточке… Надевай самый толстый свитер, теплые носки, а какао, говорю же, сейчас принесу.

— Я хочу домой, Наташа! К Мише хочу, к Боре! Он, я уверена, готовит сейчас документы на развод. Вот увидите, как только мы вернемся, так сразу же и начнет…

— Что начнет? — возмутился Петр. — О чем ты вообще?! Да Боря любит тебя! Мы все любим тебя. А это просто нервы. Ну и скучаешь, конечно.

— Я плохая мать, понятно? И не надо меня успокаивать! У меня маленький ребенок, а я вместо того, чтобы заниматься его воспитанием, ношусь по каким-то там Рыбинскам да Ярославлям.

— Хорошие, между прочим, города. Когда бы еще их увидели? — Наташа уже не знала, как успокоить Женю.

— Я позвоню Борису, если ты мне позволишь, конечно, и узнаю, что у него там происходит, а заодно успокою его, — сказал серьезно Петр.

— Не надо никому звонить. Мне адвокаты не нужны. Если хочет развестись — пожалуйста! Я поселюсь в своей квартире, пойду работать, Мишу в ясли отдам…

Наташа протянула Жене салфетку, Женя высморкалась, привела себя в порядок и теперь сидела, уставившись в одну точку.

— Ты посиди, успокойся, а я за какао.

Наташа ушла.

— Петр, вы понимаете, что мы потратили кучу времени и сил, а в результате ничего не добились. Что мы знаем о Нине?

— Ну как же? Уже много чего знаем. Во-первых, прояснился ее характер. Эта молодая женщина, научившись зарабатывать деньги, нашла в себе силы порвать с мужем, переехать в другой, более крупный, город, поселиться там, наслаждаясь пусть и простой, но спокойной жизнью, пока не поняла, что и этого ей мало. Ей захотелось развития. Она прислушалась к себе и почувствовала здоровый писательский зуд. Скорее всего, она и раньше что-то писала, просто никому ничего не рассказывала. Как говорится — в стол. Но сегодня другое время, и можно самой издать себя на разных бесплатных издательских сайтах. И подумав хорошенько, чего бы такое написать, и начитавшись в интернете о том, какая литература сейчас востребована и кто пишет настоящие бестселлеры, она и вышла на Анну Вечер. Проштудировала все ее интервью, поверила в то, что эта дама разбогатела на своих писательских гонорарах (в то время как потом окажется, что ее постоянно поддерживал ее миллионер-брат), и решила поучиться у нее писательскому мастерству. Кстати говоря, живя в Ярославле, она о ней и узнала, я так подозреваю. И вот решила воспользоваться тем, что эту звезду можно навестить прямо здесь, в Ярославле, куда она довольно часто наведывается, чтобы проведать дочку и внуков, и приехала к ней. А Вечер эта, настоящий крокодил в юбке, увидев ее, была настолько потрясена ее красотой и талантом…