— Ух ты! — присвистнул он, увидев меня в новом наряде. — Я начинаю опасаться за Сэя Аллени, Ненси. Ты убийственно красива.
— Спасибо, — почему-то смутилась. — Идем?
— Не идем! Едем! — загадочно ответил Гил.
Мы вышли на улицу — и я увидела белый магобиль. О боги! Всегда мечтала прокатиться на таком. Но с моим уровнем доходов можно было только глазеть.
— Откуда? — едва дыша, спросила у Гила.
— Мик одолжил. — Тот демонстративно пожал плечами и сел за руль, а я так и осталась стоять с разинутым ртом. Откуда у Мика магобиль? Он что, тайный аристократ?
— Ненси, закрой рот, а то ворона залетит! — крикнул Гил в приоткрытое окно. — Ну же, пошевеливайся!
Я нырнула в мягкий салон, вдохнула запах кожи и блаженно закрыла глаза.
— Что, нравится? — спросил Гил. — Пришлось написать Микаелю расписку, что вернем в целости и сохранности. А теперь поехали покорять маму великого поэта.
Магобиль мерно заурчал и мягко покатился вперед. Да, этот день стоил моих страданий! Кому расскажи, что ездила на таком магобиле, — не поверят. Я и сама не верила, хоть за окном мелькали знакомые улочки. А жизнь-то налаживается!
Глава 11
Как произвести впечатление на маму твоего кумира? Ладно, не кумира, а третьесортного поэта, который вдруг стал любимцем публики. Ладно, не третьесортного, а вполне одаренного, но с публикой по-прежнему — вопрос. Вот об этом я и думала, когда улеглись первые восторги от путешествия на магобиле. Казаться милой? Хлопать ресницами и внимать каждому слову? Предложить деньги, которых у меня нет?
— Гил, как ты думаешь, какая девушка понравилась бы твоей маме?
Гил закашлялся и так крутанул руль, что я чуть не врезалась носом в стекло.
— Эй, аккуратнее! — зашипела на Гилберта.
— Извини, — он потер переносицу. — Моим родителям понравилась бы благовоспитанная девушка из хорошей семьи, скромная и тихая. Но не надо равнять их с мамой Сэя Аллени.
— У тебя такая строгая семья? — поинтересовалась, глядя в окно.
— Моих родителей давно нет на свете, Ненси. Но если бы они были живы, то искали бы для меня такую невесту.
— Прости. — Я обернулась к Гилу, чувствуя себя бесконечно виноватой, но он выглядел спокойным. Даже в лице не изменился. Что я о нем знаю? По сути, ничего.
— Все в порядке. — Гил заметил мой взгляд. — Они умерли так давно, что я почти забыл их лица. Хотелось бы помнить, конечно, но память — такая штука… Она не спрашивает, что стереть, а что оставить неприкосновенным, а портретов не осталось. Вот и получается… Да что это я! Мы ведь не о том говорили. Насчет мамаши Сэя Аллени — советую сыграть глупышку с большим приданым. Подобному сорту людей только такие простушки и подходят.
— Ты пойдешь со мной? — Я тоже рада была сменить тему.
— Я-то? Вряд ли меня пустят, Ненси. Но я буду ждать тебя с хорошими новостями.
Стало страшно. Надеялась, что Гил все-таки будет меня сопровождать — в любом качестве. Но пора доказать, что и сама на что-то способна. Поэтому, когда магобиль остановился, отбросила прочь тяжелые мысли, поправила платье и, когда Гил открыл передо мной дверцу автомобиля, аккуратно ступила на мостовую.
— Гилберт, подайте-ка мне шляпку, — произнесла томно, заметив, как шевельнулась занавеска на окне. — Да расторопнее!
Аккуратно поправила головной убор, в котором был спрятан фотоаппарат, и медленно поплыла к двери. Даже в дневное время дом Сэя Аллени по-прежнему казался прекрасным. Предложи мне жить в таком, я бы с радостью согласилась. Но, увы, мне оставались комнатушка с призраком и странный сосед, который смотрел в спину, пока не замерла перед дверью. Впрочем, открыли мне без минуты промедления. На пороге стояла девушка моих лет. Она поспешно поклонилась и спросила мое имя.
— Вам должны были доложить. — Я расправила плечи. — Меня зовут Агнесса Мирани.
Фамилию Мирани придумал Гил — решил, что опасно появляться у Аллени под своей собственной. А я и не противилась. Пусть поступает, как знает.
— Конечно, лиа Мирани, прошу за мной, — пробормотала девушка и повела меня по длинному коридору. Затем мы поднялись по широкой мраморной лестнице и очутились у высокой белой двери. Девушка постучала, открыла передо мной дверь и с поклоном отступила.
Я переступила порог и остановилась. Меня привели в рабочий кабинет, большой и светлый. За белым столом сидела довольно молодая женщина, в которой с трудом можно было признать мать взрослого сына.
— Добрый день. — Я присела в неглубоком реверансе. — Позвольте представиться, лиа Агнесса Мирани. Мне назначено.
— Добро пожаловать в наш дом, лиа Мирани, — сладко улыбнулась женщина, а я изучала точеное лицо в вихре белых волос, хищные брови, узковатые глаза, тонкие губы. Да, такая в глотку вцепится — и не отпустит. — Я — Анетта Аллени.
— Безумно рада знакомству.
Конечно, рада я не была, но… Играть так играть. Пару раз скомандовала «пли». Покажу Гилу, как выглядит наша мамаша.
— Присаживайтесь, дорогая, в ногах правды нет, — степенно произнесла Анетта.
Я опустилась в белоснежное кресло и чинно сложила руки на коленях.
— Что привело вас ко мне? — продолжала Анетта мягкий допрос.
— Вы знаете, отвечу вам, как женщина — женщине, — я затрепетала ресницами. — На днях я была в гостях у вашего соседа и совершенно случайно услышала, как ваш сын читает стихи. С того дня не могу ни есть, ни спать, только и думаю, как бы попасть на вечер и слушать его вечно. Мне посоветовали обратиться к вам.
— Вам дали добрый совет, — согласилась Анетта. — Агнесса, милая, позволите называть вас по имени? Так вот, искусство, конечно, бесценно, но мы — люди скромные. Поэтому билет стоит недешево.
— Я знаю и готова заплатить.
Деньги на всякий случай оставила в магобиле под присмотром Гила.
— Пятьдесят золотых, милочка.
— Да хоть сто! — ответила с жаром. — Все, что угодно, лишь бы увидеть Сэя лично.
— Хорошо, тогда всего один вопрос…
И вдруг комната поплыла перед глазами. Что происходит? Я старалась вырваться из плотного марева — и не могла. Будто увязла в скользкой, липкой паутине. Руки и ноги отказывались повиноваться, а затем наступили тишина и покой.
— Вот твой билет, милочка, — слышала сквозь сон и ощутила в ладони конверт. — Деньги приноси на встречу. Она состоится здесь же послезавтра в восемь вечера. Не опаздывай!
— Ненси. — Кто-то легонько бил меня по щекам. — Ну же, девочка, открывай глазки. Ненси, просыпайся, чтоб тебя, или уволю!
Уволят? Глаза тут же раскрылись, и я уставилась на Гила. Начальник выглядел то ли недовольным, то ли испуганным. Но, кажется, искренне обрадовался, что я очнулась. Осмотрелась по сторонам — мы были дома. Я лежала на кровати в своей комнате, а Гил сидел рядом и испепелял меня взглядом.
— Что произошло? — спросила тихо.
— Да ничего, по сути. — Гил нервно пожал плечами. — Я уже думал, они наложили на тебя какое-нибудь заклятие. Точнее, они наложили, но слабенькое.
— Какое?
— Не разобрал, но снять получилось. Что произошло у Аллени?
Попыталась вспомнить, что было в кабинете, и не смогла. В память врезались только слова Анетты: «Деньги приноси на встречу. Она состоится здесь же послезавтра в восемь вечера».
— Мне дали билет, — показала Гилу конверт с золотистой карточкой. На ней было выведено: «Пригласительный билет для лиа Агнессы Мирани на вечер поэзии величайшего из поэтов современности Сэя Аллени». Дата, время. Ничего больше.
— Отлично сработано, Ненси! — восхитился Гил.
— Как я очутилась дома? — В голове по-прежнему царил сумбур.
— Сама пришла и села в магобиль, но на вопросы не отвечала, а когда я попытался снять заклятие, и вовсе потеряла сознание. Думаю, это была разновидность гипноза или ментальная магия. На встречу выдам тебе служебный амулет. Жаль, не предусмотрел его раньше.
Не предусмотрел? Или решил сам посмотреть, что будет? Что-то сомневалась я в искренности Гила, но возмущаться не стала.
— Значит, я иду на вечер к Аллени? — спросила у него.
— Да, и будешь там блистать. — Гил с улыбкой пожал мою ладошку. — Мы будем рядом, Ненси. Твоя задача — выяснить, почему девушки, теряя голову, отдают целое состояние за билет.
— Кстати, он стоит пятьдесят золотых, и без них меня на вечер не пустят, — добавила я.
— Плохо, — протянул Гил. — Ладно, пойдем к нашему бухгалтеру. Может, он смилостивится.
Я поднялась с кровати. К удивлению, даже голова не кружилась. И платье не примялось, поэтому расправила складки на юбке и пошла следом за Гилбертом. Ступеньки привычно скрипели под ногами, а перила грозили ухнуть вниз вместе со мной, но я начинала привыкать к «Утке» и ее особому колориту. И даже к своим коллегам, которые мирно обедали, не дожидаясь нас.
— А, Ненси, Гил! — Лита махнула рукой и проглотила маленький пельмешек. — Что-то вы долго. Как прошло?
— Приглашение у нас. — Гил потряс конвертом. — Но билет стоит дорого.
— Сколько? — Эллиниар отложил вилку и уставился на нас, как на вестников конца света.
— Пятьдесят золотых, — бодро доложил Гил, будто сообщал, что за окном солнечно.
— Пятьдесят? — Эльф приподнялся со стула и тут же схватился за сердце. — О светлые боги и вечнозеленый лес! Довели, демоны! Погибаю!
Никто даже не пошевелился. Лита продолжала есть пельмешки, Мик и вовсе, казалось, мысленно был не с нами, а со своим магобилем, который Гил все-таки вернул в целости и сохранности. Странная компания!
— Эл, у нас нет выбора, — сказала эльфу.
— Выбор, милочка, есть всегда. — Он прекратил хвататься за грудь и расправил плечи. — Если, конечно, ты не мертв — тогда уже выбор делают за тебя.
— Какой? — ляпнула, не подумав.
— Места захоронения, — дружелюбно поделился Эл, подвигая ближе тарелку. — Даю двадцать пять. Еще столько же берите где хотите, хоть продайте магобиль Мика.
— Не надо, я сам дам, — рыкнул Мик. — А ты бессердечен, мой эльфийский друг. Наверное, вся твоя сердечность ушла в уши.