На ходу поправляя амуницию, она потрусила к палатке императора, а снедаемый любопытством Тиндар поспешил за нею.
Возле палатки было тесно от командиров всех рангов. Два десятка орков во главе с шаманом – судя по цветам накидок, они принадлежали к совершенно другому войску,– стояли перед входом. Шаман что-то держал в мешке. Что-то округлое.
Тиндара сильно пихнули локтем:
– Пошел прочь, светловолосый раб! Здесь тебе не место!
Он попытался окликнуть Оггу – мол, я с нею,– но новый тычок заставил его заткнуться. Хозяйка уже протискивалась в первые ряды, а перед ним сомкнулись плечи и спины. Новая оплеуха заставила эльфа отступить.
Выбираясь из толпы, он наткнулся на Мастера Смысла. Рабы, не сговариваясь, старались обходить друг друга стороной – каждый в глубине души считал другого предателем расы. И каждый был уверен, что надо умереть, но не смириться с пленом. И каждый точно так же находил себе оправдание и не мог найти его для другого. Так было не только здесь и сейчас – Тиндар встречался еще с двумя десятками рабов, и все шарахались друг от друга, как от прокаженных. Общим уважением и состраданием пользовались лишь те, кого гнали в обозе – в основном назначенные на продажу девушки и подростки. Ведь рабы все-таки оставались на родине , а куда судьба забросит этих несчастных? Увидят ли они когда-нибудь своих соплеменников?
Но сегодня все было не так, и Тиндар схватил Мастера Смысла за руку:
– Что там происходит?
Мастер Смысла взглянул на собеседника с презрением.
– К Паладайну прибыли командующие другой армией,– все-таки ответил он.– С Изумрудного Острова. Те, кем командовал лорд Гандивэр.
– Ганди… – поразился Тиндар эльфийскому имени.
– Предатель,– скривился Мастер Смысла, как от сильной боли.– Полукровка. Я слышал, он перешел на их сторону в бою.
– А что теперь? Решил переметнуться обратно?
В это время послышался слитный рев и гортанные клики, а также шелест и звон оружия – орки приветствовали появление своего императора. Перекрывая гул голосов, тот обратился к посольству.
– Пошли,– внезапно решился Мастер Смысла и потянул Тиндара за собой.
Они обошли палатку, и Мастер Смысла на правах личного раба императора смог протиснуться так близко, что они с Тиндаром увидели, что происходит в кольце воинов. Конечно, видели они только спины, да и то не всех, но зато все прекрасно слышали.
Говорил шаман.
– Весть, которую мы принесли,– звучал его негромкий глуховатый голос,– предназначена только тебе, Верховный Паладайн. Ибо тот, кто послал нас, послал этот знак тебе!
– Что за знак? – проворчал император.
Вместо ответа шаман что-то сделал – эльфы услышали единый вздох собравшихся орков. Верховный Паладайн не издал ни звука.
– Хаук аш-Гарбаж ищет тебя, император,– помолчав, произнес шаман.– Он вызывает тебя на бой чести. Ты не имеешь права отказаться, ибо тогда запятнаешь свою честь. И не имеешь права нанять кого-то вместо себя, ибо тогда ты запятнаешь честь всего своего рода. И ты не имеешь права подослать к звавшему убийц, ибо тогда ты запятнаешь сам титул Верховного Паладайна, и позор ляжет на всех, кто осмелится подчиниться твоему приказу.
Орки вокруг что-то заворчали, перебивая друг друга.
– Духи,– шаман повысил голос,– согласны!
– Ты продался,– разлепил наконец губы Паладайн.– Продался этому… этому… – Он не находил слов.
– Ты сможешь спросить любого другого шамана,– спокойно ответил его собеседник.– Ты даже сможешь нас всех убить – этот приказ не запятнает чести твоих слуг. Но смотри – как бы своим упорством ты еще больше не разгневал духов!
Какое-то время перед палаткой висело тягостное молчание. Потом Верховный Паладайн спросил:
– Он выдвинул какие-то условия?
– Нет.
Постояв немного, император наклонился, сделал что-то на земле, после чего повернулся и ушел в палатку. Вслед за ним постепенно стали расходиться остальные. Орки собирались группами, шептались о чем-то, показывая на валявшийся на земле предмет. Стало свободнее, и эльфы рискнули высунуть носы из-за края полога.
В пыли лежала отрубленная голова. Судя по всему, это была голова полукровки. Запекшаяся кровь с одной стороны шеи была смазана.
– Он принял вызов! – прошептал Мастер Смысла. От волнения он забыл, что рядом стоит «трус, продавшийся врагам ради сохранения своей жалкой жизни и достойный презрения».– Это означает, что теперь никто не сможет остановить поединок. Более того, теперь этот Хаук аш-Гарбаж будет как бы под охраной. Его никто не посмеет тронуть и пальцем до того, как они не скрестят мечи… О Покровители! – Эльф хлопнул себя по лбу и в свой черед схватился за плечо Тиндара.– Я же говорил императору о нем! Золотая Ветвь! У нас есть легенда о Золотой Ветви и некоем кузнеце Гарбаже! А что, если это его потомок? Не завидую я этому.— Он кивнул в сторону палатки.
– Почему? – Тиндар, конечно, слышал что-то подобное, но не мог связать одно с другим.
– Да потому, что это моя специальность, искать во всем смысл! – Эльф возбуждался все больше и больше.– А смысл в том, что если Хаук имеет отношение к Золотой Ветви, то Верховный Паладайн должен защищать его от самого себя! И в поединке чести он просто обязан погибнуть! Иначе…
Его болтовня не прошла даром. Тиндар, как более спокойный и трезвомыслящий, вовремя заметил нескольких орков-охранников, направлявшихся в их сторону, и поспешил отступить за палатку. Но разглагольствовавший Мастер Смысла этого не заметил и был схвачен. Он осекся, когда его окружили и без слов заломили руки назад, потащив прочь. Не дожидаясь, пока очередь дойдет и до него, Тиндар убежал. И был просто ошарашен тем, что его никто не преследовал.
Мастеру Смысла повезло меньше – его потащили прямиком в палатку Верховного Паладайна. Тот встретил эльфа, сидя на своем месте, на возвышении. На сей раз возле него не было ни плачущих наложниц, ни кого бы то ни было вообще – они оказались вдвоем. Третьей была отрубленная голова лорда Гандивэра, которая тупо таращилась куда-то мимо Мастера Смысла остекленевшими глазами. Высохшая кровь на щеке была смазана, пальцы Верховного Паладайна испачканы в крови.
– Знаешь, что это такое? – Император орков кивнул на голову.
– Мне… э-э… мало знакомы ваши обычаи,– осторожно произнес эльф.– Однако, вспоминая нашу собственную историю, могу предположить, что это – вызов. Было совершено деяние, за которое некто требует расплаты. Есть исполнитель и… э-э… заказчик, тот, кому было выгодно. Некто уничтожил исполнителя и прислал уведомление заказчику, что требует отмщения или снятия с себя обвинения. То есть тот, кому прислали эту голову, должен доказать, что непричастен к совершенному деянию. Уклониться от вызова любым способом означает признание себя виновным… Так, по крайней мере, когда-то было у нас…
Он втянул голову в плечи, ожидая удара или приказа вытащить дерзкого раба и примерно наказать. Но Паладайн заворочался на помосте.
– Ты прав, раб,– сказал он.– Ты все сказал правильно. А теперь ответь: почему этот обычай у вас больше не существует?
– Ну… э-э… мы поняли, что это – пережиток и что есть более цивилизованные способы разрешения конфликтов.– С каждым словом Мастер Смысла говорил все тише и тише и закончил совсем неслышно: – И у нас просто однажды перестали происходить подобные преступления…
– «Перестали происходить подобные преступления»,– передразнил его Верховный Паладайн.– Какая глупость! Скорее я поверю, что вы нашли какой-то способ обойти этот закон, и он потерял всякий смысл! Я прав?
Мастер Смысла стоял достаточно близко к помосту, и император вдруг, дотянувшись, ногой ловко приподнял его голову, заставив взглянуть в глаза.
– Я прав? – повторил он.
От его ноги ощутимо несло вонью давно немытых ног и мокрой шерсти. Мастер Смысла поморщился, но сказал только:
– Да.
– Я хочу знать, что это за способ. Ты его знаешь?
Мастер Смысла вздохнул. Способ действительно был, но вот стоит ли его выдавать? И согласится ли император орков поступить по-эльфийски?
ГЛАВА 39
Ласкарирэль сидела у окна, сложив руки на коленях, и смотрела на устроившихся у ее ног детей.
Это были бывшие покои старшей дочери лорда Шандиара, Лашарели. Девочка хоть и вернулась из Обители Видящих несколько дней назад, но занимала теперь всего две комнаты из прежних пяти – Видящие нашли у нее несомненный талант и предупредили Наместника, что сразу по окончании войны заберут у него дочь, дабы начать ее обучение. Таким образом, единственной наследницей власти на Изумрудном Острове становилась ее младшая сестра. Ее бабушка, мать Ллиндарели и Иоватара, тяжело переживавшая смерть обоих своих детей, тут же настояла на помолвке сына Иоватара и дочери Шандиара. Лорд Наместник был вынужден согласиться, и недавно была объявлена помолвка.
В ожидании возвращения Хаука Ласкарирэль скучала. Прежде она никогда не расставалась с орком надолго – со дня их прощания уже прошло больше двух недель, и последние сомнения в ее беременности отпали. Считая дни до возвращения мужа, молодая волшебница раз за разом представляла их встречу. Только дети спасали ее от скуки и дурных предчувствий.
В поместье-столице оказалось слишком много Видящих – бывшая Видящая Иоватара, которая теперь находилась при молодом наследнике, собственная Видящая Наместника, с которой он вместе побывал в плену у орков, и та самая странница, которая когда-то принесла в столицу весть о нашествии орков. Обе «законные» Видящие несколько раз уже намекали ей на то, что пора бы отправиться странствовать дальше, но чужачка неожиданно нашла себе дело.
Этим делом были дети из поместья Пандара – те самые девочки и два мальчика, выказавшие способности к магии. Конечно, после войны далеко не все из них станут Видящими – слишком много погибло народа, и никто бы не согласился лишать девочек материнства. А что до мальчиков, то мужчин никто и никогда не учил.