– Чем мы вам мешаем? Смешно же в самом деле думать, что вы – наша потенциальная жертва.
– Вы поймете, когда узнаете настоящую историю конфликта между нами и нашими бывшими хозяевами, которые пытаются вернуть под свое крыло взбунтовавшуюся против их владычества колонию. Как бы люди ни относились к моей расе, Василиса, мы в этой войне союзники, а не противники. Это наша планета.
– Ваша? – скептически подняла я бровь.
– Общая. Ваша и наша. Но не тех, кто пришел из созвездия Дракона уничтожить все живое на Земле.
Я поморщилась:
– Знаете… пафос вам не идет, мистер Горух.
Звучный удар гонга поплыл над погруженным в сумерки островом. Репти поставил чашку и подался ко мне, испытующе глядя исподлобья. В темноте его глаза, казалось, светились.
– Ты даешь слово, что будешь благоразумна и примешь решение ректората, Василиса?
– У меня есть варианты?
– Да, если вы захотите быть отчисленной за нарушение приказа. Это не угроза. Ты знаешь правила.
– Нет. Такое слово я не дам.
Я вообще никакого слова не дам репти.
– Я почему-то так и думал, – грустно улыбнулся Черный. – Я провожу тебя. Осторожнее на лестнице. Подъемник, как ты понимаешь, не работает.
Он поднялся и протянул мне руку. Но я не торопилась подать свою и выйти из-за стола. Грубый деревянный стол – единственный барьер между нами. Мало ли, понадобится. Потому что я вдруг решилась на безумство.
– А можно попросить вас?
– Слушаю.
– Простите, если моя просьба покажется вам бестактной… Мне бы очень хотелось увидеть вас настоящего, без этой вашей… антропоморфной иллюзии. Это возможно?
Он ошеломленно опустил протянутую руку. Сделал шаг ко мне в обход столика. И улыбка, освещенная драконидской световой сеточкой, стала такая… акулья, что меня сдуло со стула, и я сама не заметила, как оказалась у парапета.
– Осссторожно, – репти оказался рядом со сверхзвуковой скоростью и придержал меня за локоть. И речь его обзавелась таким подозрительным змеиным присвистом, что я даже посмотреть на него боялась. – Не так быссстро, моя прекрасссная Вассилисса. Какая же ты пугливая для будущего лейтенанта космической службы!
Пришлось срочно брать себя в руки и выворачиваться из рептильей хватки. Он легко разжал пальцы, и я шмякнулась ребрами о железный парапет, забыв о жуткой пропасти за ним.
В этот же миг с неба сорвалась золотая звезда и осветила остров яркой вспышкой.
За нами наблюдали. Точно наблюдали! Разгорающийся жар в груди не оставлял сомнений, что золотоволосый драконид в данную секунду стал гораздо ближе.
Но звезда, оставив яркий росчерк в небе, уже удалилась, заложив петлю виража.
Я перевела взгляд на Габриэля Горуха, ожидая увидеть безобразную змеиную морду, но он выглядел точно так же, как пять минут назад. Ничего рептильего в нем не появилось.
– Извините, если моя просьба вас оскорбила.
– Ничуть. Но все не так просто, как вам внушают в вашей академии, основанной, между прочим, на наши деньги, – он усмехнулся и оперся руками о перила.
Сейчас, совсем рядом, было особенно заметно, насколько же он меня выше, а я не маленькая девочка. Во мне росту ровно метр семьдесят семь. До модельных ста восьмидесяти не дотянула, иначе маман отправила бы меня не в Космическую академию, а в дурацкую, но элитную модельную школу. Потому что чаще всего рядом с репти появлялись девушки из этой школы. К счастью, вмешался отец, и мое будущее, казалось, было предопределено.
Впрочем, я отвлеклась.
Репти с интересом наблюдал за мной, пока я, закусив губу, следила взглядом за воздушным танцем драконидских машин.
– Дело в том, Василиса, что увидеть нашу, как ты говоришь, истинную внешность, могут только единокровники или полукровки. Остальные не могут, если, конечно, не воспользуются инозвездной техникой. Мы в курсе о новых фильтрах, поставленных на некоторые видеокамеры Грентона.
– И дракониды не могут? – не выдержало мое любопытство.
– И они. Наши технологии подмены совершенствовались тысячелетиями. Но у людей, в отличие от наших исконных звездных врагов, есть возможность наблюдать нас в истинном виде без каких-то технологических ухищрений.
– И, конечно, эта возможность очень дорого стоит, – язвительно предположила я.
– Нет, она ничего не стоит, – обескуражил меня Черный. – Это естественная, как зрение, способность наших доноров – видеть нас такими, какие мы есть. Ты хочешь стать моим донором?
– Никогда!
– Даже на один миг? Одного мгновения вполне достаточно, чтобы увидеть меня сквозь биомаску.
– Не настолько я любопытна.
Увижу как-нибудь и через камеры, если еще вернусь в отель.
Одна только мысль стать ближе к репти, чем расстояние в метр, ужасала меня до трясучки. А он, между прочим, стоял всего лишь в полушаге, а мой локоть все еще ощущал холод ледяных пальцев, как будто прикосновение Черного оставило на коже неуничтожимый отпечаток!
– Ты зря боишься, это не больно и не нанесет никакого физического или психологического ущерба, – искушал он, играя соблазнительно бархатными модуляциями тембра. Репти умеют виртуозно обращаться с голосом, как музыканты – со своим инструментом. Манипуляторы, одним словом. – Всего одно биение сердца, доля секунды, а ты будешь знать о нас гораздо больше, чем тебя когда-либо научат в вашей академии и даже в особой группе полковника Ренски. Ты получишь бесценную информацию, которой владеют очень немногие. М? Василиса?
– Нет. Не нужно. Мне холодно. Проводите меня вниз, будьте так любезны.
– Жаль. Но я буду готов в любой момент, если захочешь. Или вдруг тебе понадобится еще что-нибудь интересное узнать из первых рук… – Он протянул мне черный прямоугольник визитки.
Разобрать в темноте, что на ней написано, и есть ли следящий маячок, я так не смогла и сунула визитку в кармашек джинс. Как ни странно, где-то в глубине души шевелилось разочарование. Тайна была так близка. Даже не столько внешность одного отдельно взятого репти меня интересовала, сколько возможность понять, что же испытывают доноры, как работает их связь с рецепиентом и что из этих сведений можно превратить в оружие против чешуйчатых.
Зависимость от доноров – их слабость, это несомненно. С одной стороны. С другой, не слишком-то репти дорожат «кормильцами», меняют их, как одноразовые батарейки.
– Надень, Василиса, ты действительно можешь замерзнуть, – пока я зависала над визиткой, Черный где-то раздобыл куртку и обрушил ее мне на плечи, придавив тяжестью. Прорезиненную, холодную, огромную, длиной почти мне до колен. – Это роба смотрителя, не моя, так что, не побрезгуй.
– Спасибо.
И мы направились, наконец, к лестнице. Репти – впереди, держа меня за руку, я позади, изо всех сил цепляясь за деревянные перила и стараясь не ткнуться носом в его спину. Внутри башни оказалось темно, холодно и сыро, как в склепе. Если я оступлюсь на скользких каменных ступенях, а перила вдруг прогнили, то…
Додумать не успела. Нога соскользнула, перила треснули, я успела лишь взвизгнуть.
Глава 9
– А он что? – допытывалась у меня Снежка спустя час после происшествия на маяке.
Нас вернули в бункер. Я, живая и невредимая, сидела на своей койке, уже после душа, и ковыряла позаимствованный из военных рептильих запасов саморазогревающийся паек с лазаньей и ананасовым соком. Все-таки стресс – весьма энергоемкая штука, а чашка кофе на ужин – это ничтожно мало, и теперь аппетит у меня был зверский.
Снежка забралась на свое ложе с ногами, внимала моему рассказу и ахала, с преувеличенным восторгом тараща огромные глазищи. Сама она не могла похвастаться веселым вечером. Хоть и говорил Черный, что с каждым из нашей спасенной группы была беседа, но либо у него неточные сведения, либо подруга – партизанка, и решила ни о чем таком не рассказывать, мол, скучный ужин в скучной обстановке, ничего особенного. Вот я и отдувалась за двоих. Мне скрывать нечего.
– Поймал, конечно, – я пожала плечами. – Ты же знаешь их нечеловеческую реакцию и скорость. Я даже испугаться как следует не успела. Чудо случилось только одно: электричество странным образом починилось как раз в момент моего падения. Это было эффектно.
Я расхохоталась, вспоминая смертельно бледное, испуганное лицо Габриэля Горуха. Еще бы. Если бы я там свернула себе шею, то ему точно светило обвинение в моем убийстве при отягчающих обстоятельствах.
– И все? – с подозрением прищурилась подруга, нервно накручивая длинный платиновый локон на пальчик. – Что, никто из вас не воспользовался ситуацией? Не прижал к сердцу, не распустил руки? И даже не поцеловал?
– Я тебя умоляю. Ну какие поцелуи между мной и репти? У них есть для этого целое стадо специально подобранных элитных девиц.
– А ты? Такого красавчика прошляпила! Это же не простой кланник, а сам Габриэль Горух. Вдруг ты во время поцелуя увидела бы его истинный облик?
– Ничего, увидим как-нибудь и без экстрима. Вы уж определитесь с другом вашей семьи, с кем мне нужно поближе подружиться, – намекнула я на наш спор в отеле и задание полковника Ренски «заставить драконида показать истинный облик, если он у него есть». Правда, я немного перепутала цели, и теперь была в полном раздрае: с чего бы вдруг такая легкомысленность?
Я выскребла жестянку, облизала ложку и взялась за сок. Неплохо тут они подготовились к концу света.
– Интересно, дракониды собираются всерьез атаковать? – Снежка подняла глаза к неуютно низкому потолку бункера.
– Только если не дорожат нашими жизнями, – пожала я плечами. – Репти, похоже, дорожат. Нас же не случайно в бункер отправили, как консервы в холодильник.
– Отвратительно чувствовать себя пешкой в чужой игре. Но консервами – еще хуже.
– Тогда давай спать. Что еще нам остается делать?
Можно было выйти в коридор, пообщаться с соседями – двери отсека на этот раз не заблокировали, ограничившись запертым входом на этаж. Но я так устала за этот бесконечный день, что уже нич