ачем так сразу отказываться? Подумайте до утра.
А заложников следует освободить немедленно и гарантировать им неприкосновенность и возмещение ущерба.
Но репти, разумеется, не согласились ни на одно из предложений. Кто бы сомневался.
Мало того, они демонстративно вывели «спасенных» на белые пески и скалы острова и устроили вечерние чаепития и беседы, а по сути – вербовку. И Аррадор, барражирующий в тот час поблизости от защитного купола, отлично разглядел, в каком виде Габриэль Горух встречал Василису, и с той минуты не отрывал взгляд от маяка, максимально приблизив изображение на дисплее.
Ему даже показалось, что их связь возобновилась. По крайней мере, он ощутил горячий толчок в сердце, и оно вдруг забилось так гулко и сильно, как в минуту наивысшей радости. Непозволительно открытая эмоция для аль-тара. И это при одном взгляде на хрупкую девичью фигурку у парапета на вершине башни!
Аль-тар впервые видел потомка крови аль-дэй так близко.
Освещенное закатным солнцем лицо девушки не поражало эффектной красотой и аурой властности, свойственной драконидкам, наоборот, притягивало нежностью и тонкой игрой полутонов. Оно было пропорциональным, милым, с прямым носиком, с высокими скулами и округлым подбородком. Большие зеленые глаза казались темными омутами под густыми ресницами, а закатные отсветы придавали им волшебное сияние, как и золотистым косам редкого оттенка, из которых выбились вьющиеся прядки.
Аррадор знал, что Василиса не пользовалась краской, как любили делать экстравагантные или, наоборот, блеклые человеческие женщины. А цвет глаз и волос, этот их удивительный солнечный оттенок, устойчиво передающийся по женской линии ее предков, красноречивей родового клейма на ошейнике показывал знающим, что эта девушка – собственность дома «Золотой ветви» и рода Эретаров.
Ну хорошо, не собственность, наедине с собой Аррадор готов признать преждевременность своих посягательств. Слишком много веков прошло с тех пор, как прервалась связь Дома и их аль-дэй.
Но порода все равно чувствуется. Конечно, для тех, кто понимал селективные особенности. Пра-прадед Аррадора, Харрат аль-тар Эретар, очень гордился этим генетическим экспериментом. Он и погиб, защищая его плоды…
Показалось или нет, что на дне колдовских, зеленых, с золотой и серебряной искрой, глаз девушки мелькнула тень страха?
Гелис аль-тара тут же, повинуясь движению мысли, сорвался в полет.
Аррадор пытался показать Василисе, что бояться нечего, пока он рядом, что дракониды вытащат их из ловушки. Но проклятый барьер не исчез даже после запуска глушилок любых электронных устройств и полной блокировки острова от источников энергии.
Это оказалось очень неприятным сюрпризом. Технологии репти скакнули далеко вперед за какие-то полтора последних века, особенно, за последние два десятка лет, и дракониды отдавали себе отчет, что сами приложили к этому руку. Нетрудно догадаться, что любой контакт звездной расы с человечеством, любая переданная технология будут использованы во благо их врагов, потому Аррадор был крайне осторожен. Но и малых крох хватило, чтобы дать толчок новому, неизвестному, как вот этот купол над островом Сахреш.
А что взамен? Жалкая группа полковника Ренски? Два десятка особей из многомиллиардного населения Земли и ее сателлитов, как естественных, так и искусственных? Слишком плотно внедрились репти в цивилизацию людей, и одно от другого быстро не отделить. И не нужно. Нужно лишь найти всех носителей крови аль-дэй и вывезти с планеты, и вот тогда уже можно накрыть банку с бескрылыми тараканами непроницаемой крышкой, пусть жрут друг друга. С Земли им не выбраться дальше Солнечной системы.
Но есть и вторая проблема – нельзя спугнуть людей, показать свое неизмеримое превосходство и выступить в роли звездного завоевателя. Люди и репти мгновенно объединятся против чужаков, и это будет провалом миссии. Третий провал на Земле – это конец власти дома Эретаров. Кто будет считаться с неудачниками?
Внимательно изучив задумчивое лицо хорошенькой землянки, увеличенное во весь монитор, Аррадор отдалил изображение, засек появление черноволосого репти, известного как Габриэль Горух, и загрузил на боковой монитор информацию о наиболее перспективном наследнике клана. И уже через пару секунд признал: этот Черный, носивший в иерархии репти имя Принц Тени, – самый вероятный соперник, и наверняка не случайно именно Габриэль взял на себя спасение Василисы и ее если не вербовку, то нейтрализацию «птенца Ренски».
Или это случайность, или Гэб как-то вычислил уязвимость одного конкретного драконида.
Что невозможно.
Значит, случайность. Хотя Аррадор не склонен недооценивать противника.
Невозможно недооценивать тех, кто вырвался из-под власти Альфа Драконис и уже тысячи лет уворачивается от того, чтобы вновь под нее попасть. Беглые каторжники, преступники, порченый генетический фонд… проклятые урргхи.
Конечно, кроме ругательств и бессильной ярости, аль-тар еще успевал поучаствовать в переговорах. Решение было им уже принято. А дальше… дальше все зависит уже не от игры стальными и ядерными мускулами, не от демонстрации мощи, граничащей с волшебством для отсталой цивилизации землян (хотя и не без этого), и даже не от дипломатической эквилибристики (чему тоже отдана дань), а от материи воистину эфемерной – искусства звездного танца, положившего к ногам драконидов сотни драгоценных миров и миллиарды разумных душ.
Аррадор, улыбаясь уголками губ, в последний раз обласкал взглядом девичью фигурку, едва различимую в сгустившихся сумерках, и приказал команде начинать.
* * *
Я проснулась от странного звука. Короткого и резкого, словно лопнула перетянутая гитарная струна. Распахнула глаза, вглядываясь в темноту, подсвеченную тусклым голубым светом ночника. Ага, значит, от аварийного освещения бункер перешел на нормальное электроснабжение. Это радовало. А то мало ли… вентиляция, например, остановится, перестанет закачивать кислород…
А потом до моего сонного мозга дошло, что голубое свечение передвигается, разрастается, имеет антропоморфный, но хвостатый и гребенчатый контур, и с ночником его перепутать можно было только спросонья.
Бодрящий озноб, прошивший тело от макушки до пяток, прогнал остатки сна. Такое я обычно испытываю в непосредственной близости сильного репти. Но это свечение… оно не от живого существа, сквозь него виднелась спинка стула. И… я никогда не видела исконное тело рептилоида, кроме как на экране монитора со специальным фильтром.
Что это? Голограмма? Проекция?
– Что за дурацкие шуточки! Сгинь! – тихо, чтобы не разбудить Снежку, прошипела я, приподнимаясь на локте.
– Хм… Она меня видит? Интересно!
– И слышу!
– О! Простите за вторжение, мисс, – вежливо ответила голограмма. – Не хотел разбудить вас.
– А разве не этого вы добивались? Зачем? Глупый розыгрыш.
– Я не розыгрыш, милая мисс. Я… скажем так, управляемая голографическая проекция. Позвольте представиться, раз уж так неловко получилось. Мое имя – сэр Бер.
– Так я и подумала, что проекция, – пробормотала я. И тут до меня дошло. – Сэр Бер? Глава клана Горух? Ого! Польщена. Мое имя Василиса.
– Очень приятно, мисс Василиса… И даже не знаю, что вам больше подходит – Василиса Прекрасная или Премудрая. А, простите за любопытство, ваш род? Отчество?
И к чему такие церемонии? Бесцеремонному шутнику, управляющему голограммой, прекрасно известна моя анкета. Не верю, что дряхлому старику Беру, если он еще жив, есть до меня какое-то дело. Да и вряд ли жив. Я не могла вспомнить, сколько ему сейчас стукнуло бы, но навскидку нереально много. Люди, и даже репти, столько не живут даже при современных технологиях замены всех органов.
– Василиса Олеговна Пасная, третий курс Космической академии, – полностью представилась я.
Голограмма колыхнулась, по-человечески уселась на стул и обвернула голые когтистые лапы хвостом.
– Очень интересно. Пасная-Опасная. Василиса Опасная, значит. Надо предупредить внука. Не зря я захотел лично проверить, к кому он проявил такой недвусмысленный интерес, что лично занялся спасением из рук бандитов.
– Ничего опасного во мне нет, – фыркнула я шепотом, отметив про себя, что голограмма со мной солидарна в том, что его высочеству «Принцу Тени» Габриэлю Горуху ни к чему было рисковать, раз уж я была спасена его сообщником. Мог бы и отправить кого-нибудь за нами. – Не более, чем у любого курсанта.
– У меня в этом большие сомнения, что ничего, мисс. Вы меня видите. Вы меня слышите. Даже один пункт из двух – это много. А уж тот факт, что вы еще и отвечаете разумно и не трясетесь от страха…
– А я должна бояться?
– Конечно. Ведь я для вас выгляжу как призрак, не так ли? Наверняка вы узнали мое лицо. Все курсанты Космической академии имеют возможность видеть мой портрет в почетной галерее спонсоров. Насколько я помню, на экскурсию туда водят всех в первый же день учебы.
Мое ошеломленное молчание вышло за рамки вежливости. Лицо? Но я вижу только вытянутую безносую морду рептилоида! И говорить об этом, пожалуй, не стоит.
– Простите, сэр Бер, – спохватилась я. – Не признала вас спросонья.
– Вам не за что извиняться. Это я нарушил священный покой нашей гостьи. Но вот что еще любопытно. Вы осознаете, мисс, что я говорю с вами мысленно?
– Что?! – вскричала я, забыв, что на соседней койке спит подруга. – Не может быть!
Снежка заворочалась, приподняла голову и сонно пробормотала:
– Уже подъем?
Голография сэра Бера немедленно потускнела до полной прозрачности. Только яркие пятнышки глаз, двумя лунными зайчиками прыснувшие в угол над Снежкиной головой, продолжали висеть в воздухе. Я поморщилась. Любопытство не порок, конечно, но и не джентльменская черта.
– Нет еще, спи, – я перевела взгляд на слабо фосфоресцировавшие стрелки часов. Шесть утра. Ну и ночка! И утро не легче.
– А, тогда ладно. А что за шум был? Тебе плохой сон приснился?