– Помоги, ба!
Дверь открылась, впустив Даромилу, одетую как на праздник: в льняную вышитую рубаху, в яркий желтый сарафан такой древности, что его, наверное, при царе Горохе сшили и орнаментом золотой и черной нитью по всему подолу украсили. Белый, черный, золотой – праздничная традиция нашей семьи, как будто мы какие-нибудь короли с геральдическими цветами домов. А на самом деле корни наши ближе к земле, все Пасные последнюю тысячу лет были либо вольными охотниками, либо свободными землепашцами, насколько я знаю историю рода. Над собой никого не терпели, вассальных клятв никому не давали, потому и держались от людей подальше.
Я воспользовалась свободной минуткой наедине с мудрой родственницей, пока ее твердые, сухие, но ласковые пальцы перебирали пряди моих спутавшихся за ночь волос и водили по ним гребнем.
– Ба, ты же все знаешь, а что не знаешь, у зерцала спросишь. Скажи, какие бывают металлы, которые в царской водке не растворяются? И вообще, бывают ли самовосстанавливающиеся артефакты?
Умная ведьма сразу всё поняла.
– Бывают. И во что ты вляпалась, дорогая моя?
– Да так. Пока ничего такого, с чем я не справилась бы. А не противоречит ли их существование всем физическим законам, какими мы их знаем на сегодняшний день?
– Закону сохранения энергии это точно не противоречит, внученька. Есть у меня один такой древний артефакт, – Даромила потянула из ворота витой шнурок и показала футляр из тисненой кожи. – Тут ключ из драконьего железа. Его невозможно потерять и уничтожить. Можно только передать в дар так же, как я его получила от предыдущей хранительницы.
В дар. Кому, интересно, я могу передать в дар змеиное обручальное кольцо? Сороке не получилось всучить. Может, с птицами не действует? Или сорока была «он», а не «она», и не могла стать официальной невестой Габриэля Горуха? А если с кошкой попробовать? Собакой? Лошадью?
– А что у тебя с пальцем, Василисушка? – ведьма покосилась на мой заново перевязанный поверх кольца безымянный палец. – Давай вылечу, пока гостей нет. Тебе же несподручно будет помогать мне за столом.
– Да так, ерунда. Само пройдет. Мне не помешает.
– Ох, юлишь, лиса, ох юлишь! Не чую я на тебе ни ран, ни ожогов, ни болячек. Здоровая девочка ты у нас, хвала Роду. Но вот на душе у тебя темно. И от пальца твоего чужой силой разит, нехорошей, змеиной, и это не укус. Показывай.
Эх, надо было колечко снять и спрятать. Но это бессмысленно. Ведьма в своем доме все равно учуяла бы.
Я сдернула бинт и положила ладонь на стол, растопырив пальцы.
Даромила отшатнулась, схватившись за шнурок с ключом.
– Так! – с яростью рявкнула она. Зеленые очи вспыхнули как звезды – это сороки заполошно шарахнулись с подоконника и задели крыльями створку, отразившую солнечный луч прямо в глаза прабабки. Она моргнула, повторила уже спокойнее, скорее озабоченно, чем гневно: – Та-ак… Говори, как тебя угораздило стать невестой Чернозмея?
Ну, я и рассказала, как ловко меня обвели вокруг пальца обручальным кольцом.
– Сними эту гадость! – потребовала ведьма. – Никогда! Никогда наша кровь не смешается со змеиной!
Хм… Странно. Разве она уже не смешана? Не бабка ли мне буквально вчера рассказывала об Иване Пасном и его невесте из рода драконидов?
Я сняла, положила фамильную рептилью ценность на туалетный столик и спрятала руки за спиной.
– Да я и сама не соглашалась, – пожала я плечами. – Говорю же, Габриэль Горух обманом заставил надеть кольцо, сказал, что это типа пропуск и ни к чему не обязывает. А потом заявил, что снять его может только он, но делать этого не будет.
– Понятно. Змеиный язык всегда лжет, – брезгливо поморщилась прабабка. – А с Горухами у нас давняя вражда. Не верь ни единому их слову!
Она заплела мне косу и перекинула на плечо. Вытащила из комода невысокий головной убор с жемчугами. Мама дорогая! Да это же кокошник! Она что, издевается?
– А это зачем? – шарахнулась я. – Не надену! У нас совет, а не маскарад в сельском доме культуры!
– Ну что ты как первый раз видишь этот артефакт, деточка! – рассмеялась прабабка и любовно погладила сплетенную из тонкой золотой проволоки и отделанную жемчугами и каменьями корону. – Обыкновенная ментальная защита и средство телепатической связи с родом. Как иначе купол единения создать? У мужчин в подшлемники или новомодные картузы гаджеты вшиты, у нас – в кокошники. Традиция. И усилители, замаскированные под височные кольца, не забудь надеть.
– Хоть бы ребрендинг провели для этих древних гаджетов. Сейчас такое смешно носить!
– Милая, мы же на люди такое не надеваем. Только на шабаши, то бишь, советы семейные. Чужие не увидят, а свои смеяться не станут, не дураки, чай. Ладно, так и быть, не буду настаивать. Не особо сегодня нужно во всеоружии быть. Прибережем для твоей инициации.
Бабуля хитро усмехнулась и убрала древность в комод. Ну, точно вредничала! Знала, что я терпеть не могу все эти псевдо-национальные родовые прикиды, пахнувшие плесенью.
Но и о моем кольце ведьма не забыла.
– Значит, говоришь, возвращается артефакт, и царская водка его не берет? И не возьмет. Древняя вещь иначе существует. Так же иначе, как наши заветные тропинки, потайные полянки и скрытые дома. И если тропинки мы сами прокладываем по пространственным струнам мирозданья, то эти артефакты, как мой ключ и твое змеиное кольцо, сотворены далеко от нашего мира и принесены сюда драконидами или их врагами в незапамятные времена. Никто их здесь, на Земле, теперь делать не умеет. И уничтожать не умеет, разве что каким другим древним артефактом, для этого созданным.
Даромила сняла с шеи шнурок с кожаным кисетом, развязала тесемки и вытряхнула небольшую узорчатую пластину непонятного назначения и неправильной угловатой формы.
– На-ка вот, спрячь кольцо в футляр. И не смотри, что неказистый. Эта штука тоже древняя, только на вид кажется, что из драной кожи сделана. А на самом деле лучше и крепче изоляции нет. Поносишь пока так.
– А если тут его и оставить?
– Не удержит насовсем. Чтобы насовсем, то вернуть кольцо надобно и разорвать позорную связь. Говорю же: если привязка состоялась, вещи сами находят хозяев. Они ведь существуют не здесь. Здесь – только их матерьяльное отражение. Как тень на стене от руки. Сама-то рука здесь. А тень тут, на стене, – ведьма сунула руку в столб солнечных лучей, падавших в окно, и поиграла пальцами. – Уйдет солнце, тень исчезнет, а рука-то никуда не делась. Так и кольцо. Настоящее, незримое, к тебе привязано, пока не отвяжут. Потому, Золотко, помочь тебе никто из нас не сможет.
– Совсем?
– Никто, кроме драконидов. Тебе надо к ним идти. Тем более, и повод есть.
– Какой? – я заподозрила плохое.
– А это мы тебе на совете скажем.
Ну, точно! Скажут они! Догадываюсь, что именно, учитывая предложение, поступившее землянам от драконидов. Точнее, землянкам… Нет, землянки – это хижины в лесу, а я вам тут не хижина. Земляницам? Землянинкам? Как печально, что русский язык то ли отстает от космических перспектив, то ли скрывает существование женщин на Земле!
* * *
Семейство Пасных собралось ближе к полудню на большой поляне, занимавшей всю вершину холма, вокруг поляны росла ясеневая роща. Причем, пожаловал только «ближний круг», три поколения. Деды с бабками; мама, папа, их сестры и братья, то есть, мои тетки, дядьки; их дети и мои старшие братья и сестры.
Кстати, никто не явился ни в картузах, ни в кокошниках, ни в вышитых сарафанах с кафтанами. Обычная удобная одежда у мужчин и женщин, и у всех в правом ухе виднелась антенна дистанционного наушника. Припомню вредной старухе!
Давно я не видела в доме прабабки такого столпотворения. И это только инициированные ведьмы, ведуньи и ведуны. Других родственников, обделенных «психической силой», как мы скромно называли свои способности, на «собор» не позвали. И без того людей набралось больше полусотни. Пасные всегда отличались плодовитостью, потому и уцелели за века: сила-то в роду копилась немалая, ей сосуды нужны, иначе в землю уйдет и не вернется, вот все и старались.
И, главное, все смотрели на меня с жалостью и сочувствием, как на битого жизнью паршивого котенка с помойки. Утешали со слезой в голосе, как будто собрались не на совет, а на мои похороны.
Только мама с папой радостно подошли, обняли. Мама шепнула:
– Значит, так надо. Справимся. Я в тебя верю, Золотко.
А отец, неловко погладив мое плечо, пробормотал:
– Я ему сочувствую, дочка. Давно мы Чернозмеев не били, забыли они уже, каково с нами связываться, так мы напомним.
– Ох уж эти мужики, лишь бы подраться! – мама на миг возвела очи к небу, но тут же опустила и пристально прищурилась на прабабкин кожаный кисет, который я по ее совету надела на шею и не стала прятать под одежду. – Покажи-ка это зловредное кольцо, Золотко.
Я вытряхнула его на ладонь и протянула, но мама не стала брать украшение, лишь склонила голову, рассматривая черно-золотой кусочек металла. Отец, обняв жену, тоже устремил взгляд на артефакт.
– Олег, когда я последний раз видела эту штуку на пальце будущей матери небезызвестного Габриэля Горуха, она была полностью черной, – удивилась мама.
Один за другим родственники, весело общавшиеся между собой, затихали и поворачивали головы к нам.
Прабабка, незаметно подошедшая сзади, поддакнула:
– Подтверждаю, Ярослава. И я видела это кольцо, и не раз, на невестах Чернозмеев, и было оно всегда полностью черное, ни золотинки. Я потому и собрала вас пока семейно, дабы разобраться, что происходит. С чем мы столкнулись? Не поймем ежели, придется выносить этот рептилий сор из избы и созывать всеобщий Собор.
Тут родственники взялись за допросы всерьез – никому не хотелось, чтобы о моем позоре узнали за пределами нашего Круга. Пришлось мне опять все в подробностях рассказывать, но и подробности не дали никакой подсказки.
– Хотелось бы посмотреть, как выглядит второе кольцо, мужское. Есть ли на нем такая же золотая полоска, – задумчиво произнес отец. – Тогда мож