Говорят, все человеческие фобии берут свое начало из детства. Отчетливо осознавая причину собственного страха, я никогда не отрицала это утверждение. Но и понимала все больше и больше с каждым годом, что от боязни темноты мне, похоже, не удастся избавиться никогда…
Ложиться спать больше не имело никакого смысла. Я банально не усну, руки еще долго будут мелко трястись, да и заледеневшие ступни так сразу не согреются, и это уже не говоря о моем остальном внутреннем состоянии.
Потерев виски, пытаясь избавиться от противного, тошнотворного послевкусия, оставленного моим личным кошмаром, откинув одеяло, поднялась с кровати. И вышла в коридор, завязывая на ходу поясок шелкового халата, накинутого уже возле двери.
В нашем доме никогда не гасили свет. Только сейчас, идя по длинному коридору, аккуратно ступая босыми пятками по светлому паркету, я поняла это. Одна-две настенных лампы всегда горели на каждом этаже, в каждом закутке, мягко освещая огромное пространство, создавая приятный, но совсем не страшный полумрак. Раньше я не замечала подобные мелочи, воспринимая их как должное. Но…
Бабушка не обращала никакого внимания на мою фобию, считала ее чем-то вроде каприза, а потому никак с ней не боролась, не заставляла обратиться к специалистам, хотя я просила ни единожды. И только прислуга, к которой я всегда относилась с пренебрежением, тактично оставляла свет включенным…
На кухню я заходила редко. Ночные перекусы не значились в списках моих привычек, и все же, на кухне я бывала ни раз. Готовить я умела и очень любила, жаль только, что кулинарничать почти не доводилось.
— Кристина Михайловна! — испуганно-укоризненный возглас кухарки застал меня врасплох. Впрочем, как и ее мое внезапное появление в ее владениях. — Что вы здесь делаете?!
Тяжелый вздох удалось подавить с трудом. Я подозревала, что я и кухня — это странное явление для нашего особняка… Но не настолько же! Поневоле стал возникать вопрос, а что окружающие вообще обо мне знают? Выходило, что почти ничего…
— Я всего лишь хочу выпить чаю, — доставая чашку из шкафчика, тихо ответила, кивнув в сторону закипающего чайника. — Надеюсь, можно?
— А… — кухарка, Лариса Витальевна, женщина среднего возраста, довольно приятная на вид, профессионал своего дела, заметно растерялась. И так и застыла посреди кухни, неловко комкая чистый фартук в руках. — Да, конечно…
— Вот и чудесно, — саркастично отозвалась, отворачиваясь от нее, едва не грохнув дверцей со злости. Грубить не хотелось, но кому будет приятно, когда на тебя смотрят, как на приведение?!
К счастью, ситуацию спасла появившаяся на кухне моя горничная.
— Ой, Кристиночка, чаю захотелось? — увидев меня, всплеснула руками женщина, с которой мы в последнее время заметно сблизились. И, пускай, это было вопреки заведенным правилам, вопреки этикету, к огромному ужасу и разочарованию бабушки, если она прознает… мне такой расклад пришелся по душе.
К собственному удивлению опять же.
— Да, теть Маш, — улыбнулась я ей, присаживаясь с чашкой за стол. Точнее, за что-то, больше похожее на длинную барную стойку, с гладкой поверхностью цвета слоновой кости. На нее обычно выставляли готовые блюда, которые должны были унести в столовую. Столешница вообще стояла в форме квадрата с небольшим проходом, внутри которого суетилась каждый день кухарка. С противоположной стороны от меня на такой же столешнице стояли разделочные доски и ножи, варочная поверхность. Под ней, в шкафчиках прятались кастрюли и другая утварь, а широкий выбор бытовой техники был расставлен около стены. Возле другой притаились шкафы с чайными сервизами, чаем, кофе и другими съестными припасами.
И, хотя кухня в целом напоминала скорее небольшой ресторанчик, здесь было по-своему уютно. А, ну и она являлась для меня местом совсем неподобающим, конечно же.
— Так чего не сказала? Я бы принесла, — тепло, по-свойски мне улыбнувшись, Мария присела на соседний стул.
— Ничего страшного. Мне просто… кошмар приснился, заснуть сразу не смогла. Вот и решила развеяться, — не обращая внимания на кухарку, застывшую памятником самой по себе, я пожала плечами, стараясь не заострять этот вопрос. Лариса Витальевна переводила недоуменный взгляд с меня на мою горничную, хмурила брови, округляла глаза… но так и не решалась ничего спросить.
— Так что ж молчишь-то! — всплеснула тетя Маша руками. И решительно отобрала изящную фарфоровую чашечку. Придирчиво изучила заварник-шарик с мелкой сеткой, даже понюхала его. А после решительно поднялась. — Нет, так не пойдет. Английский чай, конечно, хорошо, но тут нужно кое-что другое…
И принялась за дело. Невесть чем не угодившая чашечка была заменена на высокую, пузатую прозрачную кружку, а такой же чайник-заварник стал наполняться разнообразными травами, которые я не то, что никогда не видела, но и о существовании которых на нашей кухне даже не догадывалась! Обычные тряпичные мешочки, как оказалось, тщательно прятались в самой глубине шкафчиков. Не знаю, что там было на самом деле, но уже через несколько минут по кухне поплыл упоительный аромат…
— Мелиссу не забыла? — я удивленно моргнула, глядя, как слева от меня присаживается отмершая, наконец, кухарка. Видимо, внутренняя борьба продолжалась все это время с переменным успехом, но по итогу победил отнюдь не профессионализм. Пододвинув ко мне поближе коробочку конфет, Лариса Витальевна фыркнула в ответ на мой недоуменный взгляд. — Чего? Я не человек, что ли? Чего раньше не сказала, что так можно? Давно бы уже жили, как нормальные люди…
— Да не забыла, не забыла, — откликнулась Мария, выставляя на стол еще две кружки. — Отстань от девочки, и так жизнь не сахар. Будто раньше не догадывалась, что как и почему.
— Догадываться-то догадывалась, но… — странно на меня покосившись, начала Лариса Витальевна.
— Все нормально, теть Ларис, — негромко рассмеялась я, понимая, что имеется ввиду. — Я немного перегибала. Вы тоже люди, и я от вас не слишком отличаюсь. Извините, если обижала раньше.
— Да ладно, нормально все, — отмахнулась та. Но я видела — ей было приятно. А мне… а мне еще никогда так легко не давались извинения. И самое главное, что от них мне самой на душе становилось как-то… приятней и легче.
И меня совершенно не смущало, перед кем конкретно я извиняюсь.
— Нормально ей… — проворчала Мария, накрывая чайник кухонным полотенцем. — Лучше скажи, что там с дочерью-то? Даешь добро, нет?
— Ой, не напоминай, — едва не схватилась за голову та. — По живому режешь. Я не знаю, что с ней делать, вот просто не знаю! На мозгу уже мозоль натерла.
— Да разреши ты девчонке уже, — фыркнула горничная, выставляя локти на стол. — Что уперлась-то?
— Простая такая, да? А то ты не знаешь!
— А-а-а… — как говорят, любопытство не порок. Тем более, если окружающие меня люди буквально сами втягивают в свой разговор. — Что случилось?
— Да дурью она мается, — охотно пояснила Мария. — Дочь у нее твоего возраста. До института далеко добираться, в автошколу хочет и машину просит.
— В деньгах проблема? — немного подумав, осторожно спросила, боясь обидеть женщину. Если честно, я понятия не имела, сколько получают наши работники.
— Да нет, — отрицательно покачала головой Лариса Витальевна, слава богу, никак не отреагировав на мой не совсем корректный вопрос. — Она у меня понимающая. Обычную просит, не новую с салона. Так, чтобы передвигаться только. Можем себе позволить, в общем-то.
— Тогда в чем же проблема? — искренне удивилась я. Обычно вопрос денег становился первоочередным в таких делах. Но если он никак не влияет, в чем же тогда затруднение?
— Ох, как бы тебе сказать так, чтобы не обидеть…
— Да так и говори, — возведя глаза к потолку, Мария принялась разливать заварившийся травяной чай. — В межгендерных отношениях. Проще говоря, водителей женщин не любят, а молоденьких девушек тем более. И тому причина есть, обоснованная. Сама знаешь, какие крали за рулем сейчас ездят, то в телефон уткнутся и в зад въедут, то педали перепутают и в остановку. А уж паркуются…
Увы, но знаю… причем отчетливо, на примере сегодняшней блондинки из «Лексуса!»
— Да знаю, глупо это, — отмахнулась кухарка. — И все равно, боюсь. А вдруг Ксюха моя тоже, того? Ну, не дано ей? Бог с ними с деньгами и машиной, еще заработаем. А если сама угробится? Техника и девушки вещи не совместимые. А водить и вовсе им не дано!
— Вот сейчас вы не правы, — усмехнулась я, благодарно кивая Марии за налитый мне чай. Осторожно пригубив горячий, чуть горький, сладковатый и очень ароматный напиток, я невольно улыбнулась, вспоминая. — У меня в группе девочка одна учится. Так водит она… дай бог каждому! Соблюдая правила, осторожно, но очень профессионально. С ней ее парень обычно ездит, но спокойно дает за руль садиться, даже не подсказывает и не учит, как ездить нужно. Я и сама с ней ездила, совсем не страшно. Так что зря вы так на дочь думаете. Некоторые девушки водят ничуть не хуже парней. Смотря как учиться будет, опять же.
— Думаешь? — протянула тетя Лариса, посмотрев на меня. Я подтвердила свои слова уверенным кивком, но и так было видно — она крепко задумалась над сказанным.
— Знаю, видела, — мне почему-то во чтобы то ни стало захотелось убедить кухарку в своей правоте. — Тем более, пока не попробует, не узнаете. Сейчас экзамены достаточно сложно сдать, вот по их результатам и смотрите. Именно сдать, не купить. Да и потом, в своего ребенка нужно верить. Без вашей поддержки у нее точно ничего не получится.
— Вот! — назидательно подняла палец Мария. — Я тебе тоже самое твердила, балда ты керосиновая! Слушай, что молодежь говорит. Поддержка — главное. Ксюха у тебя толковая, разочаровать побоится, выучиться лучше всех остальных, вот увидишь. Сама ж потом будешь недоумевать, почему не решилась раньше!