А главное, теперь хоть понятно, каким образом исчезли байкеры!
Но и мнение брюнета волновало меня едва ли ни в последнюю очередь. Главным вопросом было и оставалось мнение моей единственной родственницы…
Я прекрасно осознавала, что звонить ей бесполезно, кроме категоричного отказа я не получу ровным счетом ничего. Если я переночую вне дома, подобный поступок, наверное, перечеркнет все мои прошлые прегрешения, и влетит мне за него, как ни за что другое.
Но с другой стороны, если мне светит грандиозное наказание, так уже какая разница, сколько именно раз я виновата? Одним проступком больше, одним меньше.
Уж не говоря о том, что Аня и Дан правы — ехать за город в ночь действительно опасно, как и бессмысленно тратить время. Да…
Хотелось мне остаться, чего уж говорить!
Выпитый алкоголь, не сильно, но все-таки давший о себе знать, слегка ударил в голову, приспустив оставшиеся тормоза. Однако здравый смысл все еще присутствовал и потому, не отвечая на выжидающий взгляд едва ли не подпрыгивающей на кровати Солнцевой, знакомый до боли номер я все-таки набрала, отчаянно надеясь на лучшее.
Не знаю, к счастью или наоборот, но мне ответил механический равнодушный голос, сообщивший, что вызываемый абонент находится вне зоны действия сети…
— Ну? — так и не дождавшись ответа, я сбросила вызов, задумчиво вертя мобильник в руках, специально игнорируя нетерпеливо ерзающую Аньку. Ее предел терпения и так был не безграничен, а уж сейчас, после выпитого, так и вовсе бил все немыслимые рекорды. Хватило ее ненадолго:
— Ну-у-у?
— Ну? — подняла я взгляд, делая самое несчастное выражение лица, прикусив губу, чтобы не рассмеяться и не выдать себя. Рыжая выглядела сейчас как ребенок, которому родители принесли долгожданный новогодний подарок, но не спешили разрывать яркую обертку, проверяя нервы непослушного чада на прочность.
— Кристина-а-а-а…
— Ладно, — не выдержав просящего, умильного выражения лица великовозрастного дитятки, я расхохоталось. — Я остаюсь.
— Ур-р-р-ра-а-а-а-а!
Вот же… Всегда знала, что рыжеволосые особы отличаются завидным темпераментом, но никак не ожидала, что меня повалят на кровать и примутся тискать, будто плюшевого мишку! Как бокалы только не раздавили, ума не приложу.
Дан, глядя на свое ошалевшее недоразумение, добродушно посмеиваясь, обещал привести в порядок диван в зале, и удалился, оставив нас наедине.
И вот тут кое-кого как подменили…
Мгновенно оставив мое многострадальное тело, Аня вдруг села, подозрительно щурясь:
— А не влетит?
Пришлось с неохотой сознаваться:
— Влетит, разумеется. Только мне уже не привыкать.
— Ты точно уверена? — взъерошив и без того взлохмаченные волосы на затылке, прищурилась Солнцева. — Я, конечно, расстроюсь, если ты уедешь, но как-то что-то не того… Неудобно мне, ну!
— Ань, — я вздохнула, спуская ноги с кровати. — Мне все равно влетит за все мои проступки. Так какая разница? Это не ты меня уговорила, это я сама решила остаться. Я взрослый человек, в конце концов.
— Слышь, взрослый человек, — усевшись рядом, девушка пихнула меня локтем в бок, не сильно, но чувствительно. — Ты если за свою жизнь взялась, то решай уже всё и сразу. А то ты как с той собакой, которой из жалости хвост по частям купировали.
— Ань… не начинай, пожалуйста.
Я понимала, к чему она клонит, не могла не понять. И в чем-то была с ней согласна, но…
Рушить старую, не всегда комфортную и счастливую, но привычную и стабильную жизнь было реально страшно. Необходимо, но страшно до боли.
— Ладно, уж, — ободряюще сжав мое плечо, рыжая оторва добралась до большого шкафа, стоящего за кроватью, распахнула дверцы и зарылась в его нутро. — Дело ваше, царское. Но если все-таки решишься, помни, что истина где-то рядом…
— Скалли, ты ли это? — иронично выгнула я брови, тоже поднимаясь.
— Тьфу на тебя, — отозвались из недр платяного монстра. — Я к тому, что если понадобится помощь — я всегда в твоем распоряжении. Накормлю, напою, спать уложу, с работой помогу… короче, побуду немножко феей-крестной в суровых реалиях свободной жизни. Андестенд?
— Спасибо.
— Да было бы за что, — фыркнула Аня, выбираясь наружу с горой вещей. — Как говорил наш куратор, мы в ответе за тех… ну, ты помнишь. И раз уж я подбиваю тебя на смену… кхм, рода деятельности, назовем это так, торжественно клянусь помочь пережить все последствия оного. Договорились?
— Скорее задолбались и согласились, — покорно кивнула я, вспомнив услышанную от нее когда-то фразу. Но… приятно слышать подобное, черт возьми!
— Вот и ладушки! — расплылась в улыбке Солнцева, водружая мне на руки стопку постельного белья. Следом прилетела прозрачная упаковка с новой пижамой, легко стукнув мне по носу, заставляя зажмурится. — А теперь ать-два, кругом, шагом марш в ванную и в люлю! На подушку Аверина ограбим по дороге.
М-да… Ну и как тут не подчиниться?
Собственно, наглый грабеж совершала сама Солнцева, бодро протопав по винтовой лестнице вниз, пока я воевала с постельным бельем. И вроде бы я умела нечто подобное, хотя дома за меня все делала горничная, застилать постель вне родных стен оказалось несколько… ну, проблематичным.
В общем, пока шли немалые баталии за моей спиной в попытке установить очередность похода в душ, я все еще продолжала сражаться с непослушным одеялом в попытках впихнуть его в пододеяльник. Пришлось даже брать перерыв и шмыгнуть в ванную комнату, пока Аня и Дан, увлеченные больше друг другом, нежели спором, не обращали на меня внимания. Освежившись и фактически смыв легкое воздействие алкоголя под упругими прохладными струями, дело пошло намного быстрее.
Насупившаяся Солнцева, в итоге, ушла в душ к себе, пока ее парень занял ванную комнату этажом ниже.
А мое упорство, тем временем, почти полностью победило капризное синтепоновое одеяло в веселую цветастую расцветку…
Выпрямившись, я сдула прядь волос с носа, с торжеством оглядывая дело рук своих. И подпрыгнула от неожиданности, услышав позади себя ленивый, насмешливый голос:
— А тебе идет эта пижамка, Рапунцель.
— Да что б тебя, Аверин! — рухнула на край дивана, едва сдерживаясь, чтобы не зашвырнуть в ухмыляющуюся физиономию чем-нибудь тяжелым. Одно останавливало — хозяйка жилища вряд ли простит, если в ответ на ее гостеприимство я переломаю об чью-то черноволосую макушку симпатичные статуэтки, стоящие на подставке, вделанной в спинку дивана.
Впрочем, зная Никиту… он же просто увернется!
— Я такой страшный? — иронично выгнул брови парень, замерший на верхней ступеньке лестницы, сложив руки на перила.
— Нет, — фыркнула, стараясь не пялиться на его обнаженный торс. Да что ж у них у всех привычка такая — в одних штанах разгуливать? Это же целое испытание для моей нервной системы! — Ты просто всегда неожиданный!
— Будем считать отмазалась, — усмехнулся парень, подходя ближе. Легко поднявшись по трем ступеням, он вручил мне в руки подушку, об аренде которой с ним договаривалась Солнцева. Но подошел как-то слишком близко, настолько, что я даже села обратно от неожиданности. — Это твое. Одной, надеюсь, хватит?
— Я не жадная, — сморщила нос, пристраивая подушку у изголовья, торопливо отводя взгляд красивого и гармонично развитого мужского тела, чувствуя, как начинают пылать щеки. — Спа… сибо.
Окончание слова я едва не проглотила, когда парень вдруг с привычной ухмылочкой подался вперед, склоняясь надо мной. Мои ноги оказались зажаты между его ног, лишая малейшей возможности банально отползти подальше и все, что мне оставалось — это откланяться назад. Все сильнее и сильнее, прям так, как сидела — полубоком, до тех пор, пока моя голова не коснулась подушки.
А надо мной, опираясь на руки, нависал невесть чему улыбающийся Аверин… Который вдруг стал наклонятся к моему лицу!
Слова возражения встали поперек горла, кровь стремительно прилила к щекам, а сердце забилось быстро-быстро. Чувствуя его теплое дыхание на своих губах, я уже собралась зажмуриться…
А Никита, протянув руку, с усмешкой щелкнул выключателем небольшой лампы, стоящей на спинке дивана.
— Гад! — подушку вслед торопливо отступившему парню я все-таки запустила.
— И кого-то мне это напоминает, — раздался задумчивый Анин голос со стороны коридора. — Кому-то явно надо меньше общаться с Цепешем… во избежание, так сказать! 2fc78f
— Я так сама скоро вампиром стану, — недовольно пробурчала, поймав прилетевшую из полумрака подушку. Аверин явно смеялся, благоразумно отойдя на безопасное расстояние обратно к лестнице. — Кровожадность во мне растет не по дням, а по часам!
— Полнолуние? — невозмутимо и со смешком поинтересовался поднявшийся в комнату Дан, на ходу вытирающий волосы маленьким полотенцем.
Едва не взвыв, я рухнула лицом на постель. Издеваются… вот все надо мной издеваются!
Еще полчаса были слышны шаги и переговоры в полголоса, пока все обитатели двух объединенных квартир укладывались спать. Но вскоре все звуки окончательно смолкли, Солнцева закрыла дверь в спальню, Аверин ушел к себе, погасив оставшийся свет в коридоре.
Но страшно не было. Огромное количество аквариумов, фактически сплошная стена, оснащались подсветкой. Холодный свет не бил в глаза, слабо освещая комнату, тихо шумели компрессоры, едва слышно плескались рыбешки. Мягкая пижама, состоящая из длинных штанов и кофты с аппликацией медведя на животе, веселой расцветки в ало-черную клетку, приятно льнула к телу. Кипенно-белое хлопковое постельное белье ненавязчиво пахло кондиционером, а злополучная подушка оказалась на удивление удобной.
Глаза стали закрываться сами собой, стоило только устроиться под одеялом. Не думала, что заспать в незнакомом месте окажется так… сладко.