— Сейчас Горькавый проверит мой кабинет, — бросил генерал, плотно прикрыв за собой дверь. — Если ничего не обнаружит, придется тщательно проверить всех сотрудников, чтолибо знавших о командировке Воронова.
— Это настолько серьезно?
— Более чем! — Генерал снова тяжело вздохнул. — Если за границей преспокойно узнают о наших планах, то о какой тогда работе может идти речь?
— Константин Иванович, мне не верится, что кто-то установил в вашем кабинете спецаппаратуру! — твердо заявил Михаил Никифорович.
— Мне тоже. Тем не менее информация ушла.
— Значит, кто-то продался. Нужно срочно что-то предпринять!
— Естественно! — Генерал задумался. — Вот что, Миша, составь список сотрудников, которые имеют особый допуск, и осторожно прощупай, как ты умеешь. Кроме того, проанализируй всю документацию, записи… короче, все, что имело отношение к отъезду Воронова.
— Константин Иванович! — вдруг воскликнул помощник. — А кто делал новые документы Воронову?
— Ты имеешь в виду… — Богомолов замолчал и кисло усмехнулся. — Давай-ка его срочно ко мне!
— В кабинет?
— В кабинет… минут через двадцать пятьтридцать после того, как Горькавый там пройдется. Сейчас придет Говоров…
— Проводить сюда?
— Именно!
Стоило Михаилу Никифоровичу заикнуться о документах, как оба подумали об одном и том же: этого капитана к ним прислали по ходатайству некоего депутата Государственной думы, который при Горбачеве работал в Секретариате ЦК партии у Севастьянова. В тот момент никто из них не придал этому особого значения, впрочем, капитана Дубровина Юрия Михайловича довольно тщательно проверили. Его послужной список не внушал подозрений: четыре года проработал в Германии, возглавляя спецотдел дивизии, после вывода войск направлен в охрану Президента, а оттуда рекомендован к Богомолову.
Вскоре появился Говоров, который с порога пророкотал:
— Неужели в твоем ведомстве утечка информации? Если так, то Воронова нужно срочно отзывать!
— Утечка действительно имеет место! — задумчиво ответил Богомолов, после чего подробно изложил беседу с Майклом и поделился своими соображениями насчет выявления предателя.
— И что ты ему скажешь? Давай признавайся, что являешься агентом Рассказова? — Говоров улыбнулся.
— Если Горькавый не найдет в кабинете «жучков», то других кандидатур на роль «кукушки» не имеется! — заметил Богомолов. — Чтобы тщательно проверить всех моих сотрудников, потребуется несколько дней, а то и недель. А временем мы как раз и не располагаем!
Они некоторое время сидели молча, пытаясь проанализировать ситуацию, и вдруг Порфирий Сергеевич воскликнул:
— Стоп! Как думаешь, этот Дубровин чтонибудь обо мне слышал?
— Что ты задумал? — насторожился Богомолов. — Надеюсь, ты не хочешь войти с ним в контакт?
— Почему бы и нет?
— И что ему скажешь? Здравствуй, привет тебе от Рассказова? — Богомолов усмехнулся.
— А что, это находка! — на полном серьезе заметил Говоров. — А как бы ты себя повел в такой ситуации? Хоть чем-то он наверняка себя выдаст, никак не ожидая внезапного появления человека с приветом от «кормильца» из-за границы!
— В этом что-то есть! — Богомолов задумался. — А если не сработает?
— В таком случае в твоем департаменте одним честным человеком будет больше.
— А если у него железные нервы или имеется точный пароль? — все еще сомневался Богомолов.
— Вряд ли, если к нему обратится человек с приветом от Рассказова да еще передаст за отличную работу пару-тройку тысяч долларов — будет вполне убедительно.
— Что же, я не против.
— Остается только обсудить условия встречи. Я позвоню ему с мобильного телефона и скажу: «Здравствуйте, господин Дубровин! Мне необходимо с вами встретиться!» — Говоров забавно изобразил легкий акцент. — Если он окажется тем, кого мы подозреваем, то сразу же клюнет, хотя бы из интереса, если нет, то начнет задавать вопросы.
— Согласен! — Богомолов взглянул на часы, тут же набрал номер и протянул ему трубку мобильного телефона. — Договаривайся о встрече у кинотеатра «Художественный» через час.
— Господин Дубровин? Здравствуйте! Мне необходимо с вами встретиться.
— Когда? — после небольшой паузы спросил Дубровин.
— Через час, у входа в кинотеатр «Художественный».
— Хорошо! — Он тут же дал отбой.
— Все так просто, что даже противно! — поморщился Говоров.
— Думаешь, клюнул?
— Вне всякого сомнения. Он даже не спросил, как мы узнаем друг друга.
— Все прояснится гораздо раньше, — заметил Богомолов.
— Каким образом?
— У него есть шанс остаться честным человеком. Дело в том, что до этой встречи он вызван ко мне. Если он согласился на этот контакт только для проверки, то должен доложить мне об этом. А я постараюсь ему помочь: затяну разговор. — Он лукаво взглянул на Говорова.
— Интересно, что придумает капитан, чтобы оправдать свою спешку? Мама заболела или сына из садика должен забрать? — Говоров с досадой причмокнул губами. — Ну никак не могу понять, что движет такими людьми? Деньги, романтика, возможность уехать из страны, которая тебя взрастила, дала образование…
— Мне кажется, все намного проще, — заметил Богомолов. — Молодой парень, попав за границу, вкусил прелестей тамошней жизни, а приехал сюда и столкнулся с нашей грустной действительностью.
— А как же тысячи, сотни тысяч других таких же? Разве они не имеют права на лучшую жизнь? Почему же они не предают родину? Мне даже показалось, что ты пытаешься его оправдать!
— Тебе и вправду показалось. Я никогда и никому не прощу измены! — Богомолов сказал это так твердо, словно давал клятву. — Просто я пытаюсь его понять.
— И что ты с ним сделаешь? Отдашь под суд?
— Нет, под суд не отдам! Оставлю за ним право выбора: или искупить свое предательство и начать работать на меня, или… — Он характерным жестом провел по горлу. — Дубровин попадет в катастрофу! Рассказов ни в коем случае не должен узнать о том, что его человек раскрыт.
— А тот, кто его рекомендовал?
— Это особый случай! У этого только один выход. Вот ему я никогда не прощу, не смогу даже использовать эту мразь! Народ ему поверил, выбрал своим депутатом, а он? Нет, этому не жить!
В дверь неожиданно постучали.
— Да, Миша?
— Капитан Дубровин в приемной.
— А Горькавый?
— Трудится в поте лица! — усмехнулся помощник.
— Хорошо, пусть Дубровин ждет, пока я не вызову!
— Кстати, капитан интересовался, зачем он вам понадобился и долго ли здесь проторчит. Богомолов с Говоровым переглянулись.
— Ничего, пусть подождет! Если спросит, скажи, что я говорю по вертушке!
— А если кто придет?
— Я для всех занят, кроме тех, кто связан с делом Воронова! — тихо, но твердо ответил Богомолов.
— Понял! — Помощник вышел.
— Не пора ли мне двигать в сторону кинотеатра? — улыбнулся Говоров.
— Кажется, это не понадобится! Во всяком случае, он никак не сможет добраться туда раньше тебя, обещаю. Лучше расскажи, как себя чувствует наш крестник?
После отправки Воронова в Сингапур контакты с Савелием были возложены на Говорова, на что тот согласился с огромным удовольствием.
— Савелий в отличном настроении и рвется в бой! Мучается от неопределенности: абсолютно уверен, что те, кто подсылал к нему убийц, в самое ближайшее время повторят попытку.
— Лично я в этом нисколько не сомневаюсь! Наверняка они просто выжидают, чтобы усыпить его бдительность.
— Нет-нет, лично я убежден в другом! Либо там что-то не заладилось, либо его решили не трогать, а прежде завладеть самим Волошиным.
— Вот это скорее всего! — согласился Богомолов. — Так, значит, Савелий рвется в бой?
— Еще как!
— Да, чуть не забыл… — Богомолов вышел из ванной комнаты и через несколько минут вернулся. — Этот тебе, второй вручишь ему. — Он протянул Говорову два мобильных телефона. — Мало ли… Ладно, посиди здесь, а я пойду встречусь с «кукушечкой».
Говоров набрал свой домашний номер, а Богомолов, войдя в кабинет, спросил майора Горькавого:
— Ну, есть что-нибудь?
— Никак нет, товарищ генерал! Все абсолютно чисто, — уверенно доложил тот.
— Хорошо, спасибо. Можешь идти.
— Слушаюсь!
Усевшись за рабочий стол, Богомолов нажал кнопку селектора:
— Михаил Никифорович, пригласите капитана.
— Товарищ генерал, капитан Дубровин по вашему при… — Договорить вошедшему не удалось.
— Оставь, капитан! — устало оборвал Богомолов. — Как давно ты работаешь на Рассказова? — Он сказал это вежливо, совершенно не повышая голоса, не сомневаясь в своей правоте, и это было так неожиданно, что несчастный мгновенно покрылся потом. — Хорошо, хоть не пытаешься отрицать! Умеешь проигрывать! — Генерал уставился на бедного малого, в глазах которого застыл страх.
— Что со мной будет? — прошептал он пересохшими губами.
— А ты как думаешь?
— Трибунал? — так жалобно выдавил он, что Богомолов на секунду даже пожалел его.
— Это самое простое решение! — Генерал вздохнул.
— А что… — Он запнулся, кашлянул и наконец договорил внезапно осипшим голосом: — Разве может быть другое решение?
— Вот что, капитан, ты пока посиди, подумай с полчаса, а потом продолжим беседу! — Богомолов вызвал помощника: — Миша, отведи-ка капитана в закрытую комнату: пусть там посидит, подумает. — Он повернулся к Дубровину: — Не вздумай сотворить какую-нибудь глупость: не дадут!
Капитан опустил голову и медленно поплелся за Михаилом Никифоровичем, а Богомолов вернулся к Говорову.
— Ты оказался прав: все так просто, что даже противно. Такое впечатление, что он даже в штаны наделал со страху!
— Что решил: будешь использовать или…
— Посмотрим! Пусть посидит один на один со своей душонкой с полчасика, а потом поговорим. В кабинете все чисто.
— Это и так ясно.
— Ясно не ясно, но проверить лишний раз не мешает. Ты сейчас к Савелию?
— Да, пойду навещу парня, чтобы не скучал…