Весть о покушении быстро распространилась, так как это было уголовное дело и информация о нем попала в газеты. Не прошло и получаса после того, как я добрался до лаборатории, как дверь распахнула Инес де Мендоса, за которой шел мальчик с корзиной фруктов и охапкой цветов, сыпавшихся на пол как из рога изобилия.
– Я приехала к вам домой, – взволнованно воскликнула девушка, преисполненная сочувствия, – но мне сказали, что вы ушли! О, я была рада это услышать, ведь это значило, что все не так серьезно! Дело в том, что я чувствую себя виноватой. Этого бы не случилось, если бы вы не встретили меня!
– Я уверен, что оно того стоило, – галантно ответил я.
Сеньорита повернулась к Кеннеди.
– Я ужасно напугана! – воскликнула она. – Сначала напали на моего отца, затем строили козни против меня… теперь добрались до вас. Что будет дальше? О… это то самое проклятие… то самое проклятие!
– Не бойтесь, – подбодрил ее Крейг, – мы вас спасем… то есть мы спасем всех, я хотел сказать. Они уже в полном отчаянии, что мы столько знаем. Пока преступнику нечего бояться, он может залечь на дно. Но когда ему становится страшно, он действует – и именно тогда выдает себя.
Девушка вздрогнула.
– Я чувствую себя так, будто меня окружили враги, – пробормотала она. – Как будто невидимая злая сила наблюдает за мной все это время и насмехается. Она уничтожает тех, кого я люблю и кому доверяю. Когда это закончится?
Кеннеди изо всех сил старался успокоить ее, но было очевидно, что нападение на нас впечатлило девушку больше, чем если бы атаковали ее саму.
– Пожалуйста, сеньорита, – взмолился Крейг, – проявите твердость. Мы непременно победим. Мы не опустим руки. Мендосы не из тех, кто терпит поражение.
Инес посмотрела на него, и ее глаза наполнились слезами.
– Это был девиз моего отца, – произнесла она, с трудом справившись с эмоциями. – Откуда вы, иностранец, это знаете?
– Я не знаю, – ответил Кеннеди. – Я понял это по его лицу. И мне ясно, что это также девиз его дочери.
– Да, – сказала она выпрямляясь, и огонь вспыхнул в ее глазах, – мы гордая старая несгибаемая фамилия. До свидания. Я не должна больше отвлекать вас от работы. Мы также те, кто никогда не забывает друзей.
Мгновение спустя она исчезла.
– Замечательная женщина, – рассеянно повторил Крейг и снова повернулся к столу с химикатами.
К этому времени телефон начал звонить почти непрерывно, так как наши друзья один за другим спешили узнать, как у нас дела, и удостовериться в нашем благополучии. Для меня стало открытием, сколько друзей, о которых я давно ничего не слышал, были «реанимированы» с помощью пульмотора.
– Клянусь, я рад, что все оказалось не так серьезно! – в дверях стоял Нортон. – Я еще не видел утренних газет, но мне только что все рассказал хранитель музея. Как это случилось?
Кеннеди попытался легкомысленно отмахнуться, и я сделал то же самое, поскольку теперь уже чувствовал себя лучше.
Однако Аллан серьезно покачал головой.
– Нет, – сказал он, – не зря мы четверо получили предупреждения. Это явно отчаявшиеся мстительные люди.
Я быстро взглянул на него. Имел ли он в виду мать и сына де Моше?
Глава XXI. Телескрайб
Я решил, что благоразумие – лучшее проявление доблести и что мне надо меньше напрягаться и восстановить силы. Как оказалось, это было удачное решение: Кеннеди остался в лаборатории, так что, просто сидя рядом с ним, я ничего не пропускал.
Во второй половине дня телефон начал звонить странными звонками, как это иногда бывает, когда происходит междугороднее соединение. Крейг дважды брал трубку, но не получил никакого ответа.
– Черт бы побрал эту телефонную станцию, – пробормотал он. – Как ты думаешь, это что-нибудь важное?
Звонок повторился.
– Алло! – раздраженно крикнул Кеннеди.
– Кто это? – спросил я.
Последовала пауза.
– Одну минуту, – ответил мой друг и быстро положил трубку на маленькую металлическую подставку, которая стояла рядом с телефоном. От подставки шли вверх три зубца, плотно прилегавшие к приемному устройству.
– Кто это? – снова спросил я.
Очевидно, голос на другом конце провода сказал что-то раздраженным тоном, так как Кеннеди попытался сгладить задержку. По его лицу было видно: происходит что-то очень важное.
Разобравшись с телефоном, Крейг посмотрел на меня с озадаченным видом.
– Интересно, не было ли это подставой! – воскликнул он, убирая цилиндр с прибора, в который он вставил приемник. – Я подумал, что такое возможно, и поэтому записал голос. Эта штука называется телескрайб – недавнее изобретение Эдисона, которое записывает на специально подготовленный фонографический цилиндр все, что было сказано обеими сторонами по телефонному проводу.
– О чем вы говорили? – нетерпеливо спросил я.
Мой друг вставил цилиндр в фонограф и включил прибор.
– Профессор Кеннеди? – послышался незнакомый голос.
– Да, – ответил голос Крейга.
– Это детективное агентство, нанятое мистером Уитни. Он поручил нам сообщить, что нашел перуанский кинжал, который вы так долго искали. Это все. До свидания.
Я посмотрел на Кеннеди в полном недоумении.
– Они повесили трубку, прежде чем я успел задать им вопрос, – сказал Крейг. – А на телефонной станции говорят, что это был звонок с платной станции. Кажется, нет никакого способа отследить его. Впрочем, у меня есть хотя бы запись голоса…
– Что ты собираешься делать? – поинтересовался я. – Это может быть фальшивка.
– Да, но я собираюсь это выяснить. У тебя хватит сил поехать со мной к Уитни?
Потрясающая новость взбодрила меня.
– Конечно, – ответил я, хватая шляпу.
Кеннеди задержался в лаборатории только для того, чтобы позвонить Нортону. Но археолога не было на месте, и мы поспешили в центр города к Уитни. Однако того тоже не оказалось в кабинете, а его клерк как раз собирался закрывать офис. Все бумаги были убраны в сейф, столы заперты, а по коридору эхом разносился лязг дверей лифта.
– Где мистер Уитни? – требовательно спросил Крейг.
– Я не могу вам сказать. Он вышел пару часов назад.
– К нему приходил один из его детективов? – быстро задал Кеннеди новый вопрос.
Клерк подозрительно посмотрел на нас.
– Нет, – ответил он с вызовом.
– Уолтер, встань у той двери! – крикнул Крейг. – Никого не впускай.
Его автоматический пистолет из голубой стали холодно и угрожающе сверкнул в сторону клерка. Офис в нерабочее время – это не то место, куда может быстро подоспеть помощь. Клерк попятился.
– К нему приходил один из его детективов? – повторил Кеннеди свой вопрос.
– Да.
– О чем они говорили? – спросил я.
Служащий поморщился.
– Я не знаю, – ответил он, – честно, не знаю.
Крейг для убедительности помахал пистолетом.
– Откройте сейф, – велел он, и клерк неохотно подчинился. Крейг обыскал каждое отделение и каждый ящик большого шкафа из хромированной стали – во время нашего первого визита Уитни говорил о нем как о самом безопасном месте для кинжала. Но там не нашлось и следа реликвии. Не ошиблись ли мы, не был ли весь этот риск напрасным?
– Куда делся мистер Уитни? – продолжил допрос Крейг, заставив озадаченного клерка захлопнуть дверь сейфа и снова запереть его.
– Вы же знаете, что он передо мной не отчитывается! – жалобно воскликнул перепуганный служащий.
Продолжать было бесполезно. Если у Стюарта и был кинжал, мы по крайней мере убедились, что он хранится не в офисе. Мы узнали только одну вещь: ему нанес визит один из его детективов. В надежде застать Уитни в отеле мы помчались на такси в «Принц Эдвард-Альберт» так быстро, как позволяли вечерние пробки в центре города.
– Бесполезно расспрашивать о нем, – решил Крейг, когда мы вошли в гостиницу. – У меня все еще есть ключ от той комнаты 827 рядом с его номером. Идем в лифт.
Нам никто ничего не сказал, когда мы вошли в номер рядом с жилищем Уитни. На двери между номерами был установлен новый замок, но, помимо дополнительного времени, которое потребовалось, чтобы открыть его, он не доставил нам никаких особых трудностей.
– Он, конечно, не оставил бы кинжал здесь, – заметил Кеннеди, когда мы наконец вошли в номер Уитни. – Но проверить все же стоит. Эй… что это?
В комнате царил такой беспорядок, будто кто-то уже обыскивал ее. На мгновение мне показалось, что нас опередили.
– Он поспешно упаковывал чемодан, – заметил Крейг, указывая на отметины на покрывале: там лежал чемодан, когда Стюарт, должно быть, буквально бросал в него вещи.
Мы поспешно обыскали номер, уже зная, что это ничего не даст. Итак, теперь в нашем распоряжении были два факта. Во-первых, Уитни навестили его детективы; во-вторых, он поспешно уехал. А Кеннеди получил анонимное телефонное сообщение. Было ли это сделано с целью сбить нас со следа? В номере зазвонил телефон, Крейг быстро подскочил к нему и снял трубку.
– Алло, – ответил он. – Да, это мистер Уитни.
Последовало молчание, во время которого я, конечно, мог только гадать о том, что говорит позвонивший.
– Черт возьми! – воскликнул Кеннеди, двигая рычаг вверх и вниз. – Трубку бросили. И должно быть, с Нортоном случилось то же самое, что с Уитни.
– Как это? – спросил я.
– А так, – ответил мой друг. – Кто-то только что позвонил Уитни и сказал, что Нортон сбежал от него.
– Возможно, они пытаются убрать его с дороги так же, как нас, – предположил я. – Я думаю, что этот звонок – ловушка.
Кеннеди выскочил из номера, пробежал в другой конец коридора и легонько постучал в дверь номера 810, люкса де Моше. Думаю, он был удивлен, когда горничная сеньоры открыла ему.
– Скажите сеньоре де Моше, что это профессор Кеннеди, – быстро сказал Крейг, – и что я должен ее увидеть.
Горничная впустила нас в гостиную, где мы впервые побеседовали с перуанкой, и через мгновение сеньора появилась перед нами. Мать Альфонсо явно была одета не к обеду, хотя уже почти пришло обеденное время. Я увидел, как взгляд Кеннеди переместился с нее на стул в углу, на спинке которого висели льняное автомобильное пальто и тяжелая вуаль. Готовилась ли сеньора тоже куда-нибудь уехать? Дверь в комнату Альфонсо была распахнута; там никого не было. Что все это значило?