табл. 17)[668]. По данным торгпредств, наибольшее число переводов в 1932 году пришло из США. За первую половину года переводы из этой страны составили 40 % общей суммы денег, поступивших из-за границы на счет Торгсина[669].
В 1933 году руководство Торгсина сделало ставку на голод. Первоначальный план переводов в размере 14 млн рублей был увеличен до 18 млн[670], но ожидания на существенный рост помощи с Запада голодавшим в СССР не оправдались. Новый план не был выполнен (табл. 17)[671]. Наибольшая сумма переводов поступила во II квартале – весной и в начале лета голод свирепствовал с особой силой[672]. Регионами наибольшего притяжения денег в 1933 году были Белоруссия и Украина, особенно Винница, Киев и Одесса, где переводы составляли от 25 до 50 % общей суммы ценностей, полученных этими конторами[673] (в среднем по стране доля переводов колебалась на уровне 12 %). В 1933 году на Украину из-за границы через Торгсин пришло 6,3 млн рублей – почти половина всех переводов по стране! В общей сумме ценностей – 24,5 млн рублей, полученных украинскими конторами Торгсина в 1933 году, переводы стали самой весомой группой (26 %), обогнав даже золото[674]. Для сравнения: в 1933 году в Москву и область пришло из-за границы денежных переводов всего лишь на сумму 1,8 млн рублей[675]. География переводов определялась не только географией голода, но в большой степени и эмиграционными потоками из России, ведь деньги приходили в основном от родственников. Денежные переводы в Белоруссию и на Украину были в значительной степени еврейскими[676] – помощь от тех, кто уехал из этих регионов в США и Канаду еще до революции, спасаясь от погромов. В 1932–1933 годах более половины (60 %) денег из США поступали из Нью-Йорка[677]. Существенная помощь – тоже в основном «еврейские» деньги – в 1933 году пришла из Польши и с Ближнего Востока[678]. Казахстан, Черноземный центр России и другие регионы, которые тоже голодали, но не были связаны массовой эмиграцией с заграницей, не могли рассчитывать на существенную денежную помощь.
В географии переводов на Торгсин в 1933 году абсолютно лидировали США (c Канадой). Затем, значительно отставая от Северной Америки, шла Германия, откуда помощь поступала в основном немцам Поволжья. Третью позицию занимала Франция – российские беженцы от революции помогали оставшимся в СССР родственникам и друзьям. Выделялись также Китай и Монголия – оттуда на Торгсин шли деньги белых эмигрантов и советских граждан, работавших на КВЖД[679]. В группу лидеров входила и Англия[680].
Определяя план на следующий, 1934 год, руководство Торгсина рассчитывало на сумму бóльшую, чем та, что поступила в голодном 1933 году, – 19 млн рублей[681]. Трудно сказать, были ли эти расчеты основаны на ожидании новых «продовольственных затруднений» или же руководство до конца не осознало, что рост денежных переводов в 1933 году имел чрезвычайный характер, что в условиях повальной безработицы эмигранты за границей «отрывали от себя» совсем не лишнее, пытаясь спасти умиравших в СССР. План 1934 года во многом был слепком результатов 1933 года. Главная ставка в нем делалась на российскую эмиграцию Северной Америки, Германии, Польши, Франции, Англии и Китая[682]. Основными получателями денег по плану предполагались украинцы и евреи Украины и Белоруссии, а также немцы Поволжья[683]. Хороший урожай и стабилизация продовольственного положения в СССР предопределили провал плана 1934 года. Торгсин получил в денежных переводах только 11 млн рублей (табл. 17)[684]. Наибольшее падение суммы денежных переводов произошло по Северной Америке. Группа лидеров среди стран-переводоотправителей была предсказана верно, хотя в их иерархии в 1934 года произошли небольшие перестановки[685].
На закате деятельности Торгсина в связи с резким падением сдачи населением драгоценных металлов денежные переводы должны были стать главной валютной статьей Торгсина[686]. Правление надеялось в 1935 году получить из-за границы денег больше, чем в прошлом году (14 млн рублей, табл. 17). Однако уже первые месяцы нового года показали несбыточность этих надежд. План был уменьшен[687]. В 1935 году Торгсин получил в денежных переводах из-за границы 9,7 млн рублей, не дотянув даже до сниженного годового плана[688]. Вместе со стабилизацией продовольственного положения в стране произошла и стабилизация валютных переводов из-за границы: ни резких всплесков, ни неожиданных падений. Ежеквартально в СССР поступало около 2,5 млн рублей[689]. В 1935 году по-прежнему лидировала Северная Америка (3,5 млн рублей), далее шли Франция (800 тыс. рублей), Ближний Восток (720 тыс. рублей) и Польша (700 тыс. рублей). Германия, которая традиционно занимала вторую после Северной Америки позицию по переводу денег в СССР, уже в 1934 году уступила свое место Польше, а в 1935 году стремительно переместилась на несколько позиций вниз, уступив теперь также и Франции, и Китаю и сравнявшись по переводам с Ближним Востоком[690]. Почему это произошло?
В отличие от римского императора Веспасиана, который считал, что деньги не пахнут, советских руководителей порой беспокоил антисоветский «душок», шедший от заграничной помощи. В середине 1930-х годов золотовалютная проблема в СССР уже не стояла так остро, как в начале десятилетия, и государство могло позволить себе идейно-политическую разборчивость. В 1934 году правительство запретило Торгсину принимать переводы из Германии и Швейцарии, приходившие в основном в Республику Немцев Поволжья через организацию «Братья в нужде». Запрет на переводы объяснялся тем, что сбор денег за границей в помощь советским немцам сопровождался антисоветской пропагандой, заявлениями о притеснении немцев в СССР и голоде.
Валютный экстремизм советского руководства, таким образом, имел «идеологические» пределы. Все переводы, шедшие через Внешторг и Госбанк, просматривались в Москве для установления личности отправителя, а те, что приходили минуя банковские каналы, могли оплачиваться только после запроса иностранных агентов о личности отправившего деньги. После 20 мая 1935 года такие переводы вообще подлежали аннулированию[691]. Госбанк требовал от своих отделений не оплачивать переводы из Германии и Швейцарии и не посылать адресатам извещений о получении денег. Партийные комитеты проводили среди крестьян работу, разъясняя, что деньги являются «гитлеровской помощью». В Республике Немцев Поволжья НКВД организовал показательные кампании отказа от «фашистских» денег, пусть даже они приходили от родственников. Неподчинившихся крестьян выгоняли из колхозов. В ответ западная пресса разразилась кампанией против посылки переводов на Торгсин, ссылаясь на многочисленные случаи вынужденных отказов советских граждан от получения денег и преследования людей, получавших переводы[692]. Падение денежных переводов из Германии в 1934–1935 годах, таким образом, не было неожиданностью для советского руководства, оно было не только ожидаемо, но в определенной мере являлось следствием мероприятий советского руководства[693].
После того как по решению правительства Торгсин прекратил скупку драгоценных металлов и камней[694], прием денежных переводов из-за границы наряду с обслуживанием иностранных моряков в советских портах оставались его единственными и последними валютными операциями. План по переводам на 1936 год был определен в 8 млн рублей, что составляло половину общего валютного плана Торгсина на тот год[695]. Найти данные о выполнении этого плана не удалось. Думаю, что их и не существует. Торгсин официально закрылся 1 февраля 1936 года. Денежные переводы из-за границы в СССР продолжали поступать, но уже не на Торгсин, а на счета Госбанка и Внешторгбанка, которые выплачивали получателям сумму в рублях. Всего за время своего существования Торгсин получил из-за границы в переводах валюты на сумму почти 47 млн рублей (табл. 17), что составило 16 % всей суммы ценностей, «заготовленных» Торгсином. Этих денег хватило бы, чтобы оплатить стоимость импортного оборудования, купленного для Магнитки[696].
Часть 3Будни Торгсина
Глава 1Хлеб и плимсоли, или О том, что люди покупали в Торгсине
Золото – на Запад, мука – на Восток. Сколько товаров продал Торгсин? Этапы большого пути: сувенирная лавка – мучной лабаз – валютный универмаг. Метаморфозы покупательского спроса. Все ли деньги Торгсина были потрачены?