В архивах Политбюро и Совнаркома прежде всего важны директивные документы, которые определили параметры деятельности Торгсина и его взаимоотношения с другими организациями, а также материалы рассмотрения руководством страны валютных вопросов, проблем развития золотодобывающей промышленности, экспорта и импорта. Архивы руководящих органов партии и правительства были использованы и в написании биографий «красных директоров» Торгсина, их замов, а также руководителей Наркомата внешней торговли.
Особое значение для этой книги имели документы Наркомата внешней торговли, в чьем ведомстве находился Торгсин. Наркомвнешторг непосредственно регулировал и контролировал деятельность Торгсина. Проведенная архивная работа показала, что состав фондов Наркомвнешторга и торгсиновского Правления во многом дублируют друг друга. Наркомат и Торгсин сохраняли у себя экземпляры директивных, отчетных и текущих материалов, которые направляли друг другу. Однако найти торгсиновские документы в фонде Наркомвнешторга довольно трудно, так как они «распылены» и перемешаны с тысячами других, не имеющих отношения к Торгсину. В книге использована валютная статистика Наркомвнешторга: показатели общего товарного экспорта и импорта СССР, а также деятельности наиболее значимых экспортных объединений, добывавших валюту для страны. Эти материалы, в частности, позволили показать одну из главных причин появления Торгсина – резкий дисбаланс внешней торговли, при котором расходы на промышленный импорт значительно превышали валютные доходы от экспорта сельскохозяйственной продукции и сырья.
Торгсин был валютным предприятием и работал в тесном взаимодействии с центральными валютными ведомствами, Госбанком и Наркоматом финансов СССР. Из архивных фондов этих учреждений в книге использованы документы, которые регулировали валютные отношения в стране и определили степень валютной свободы и несвободы организаций и общества, а также данные о золотовалютных резервах СССР и его внешних долгах. Быстрое исчерпание золотого запаса Российской империи, который унаследовали большевики; начало индустриального рывка при пустых золотых кладовых и стремительный рост валютных долгов по промышленному импорту – все эти факторы сделали появление Торгсина неизбежным. Материалы Госбанка СССР о скупке у населения и продаже ему иностранной валюты и золотых монет в годы нэпа позволили показать один из основных источников накопления валютных ценностей у людей. Спустя всего несколько лет после развала нэпа правительство изъяло эти ценности через Торгсин. Огромное значение в этом исследовании имели материалы Госбанка и Наркомфина о выполнении валютных планов советскими экспортными организациями, которые позволили сравнить работу Торгсина с такими основными добытчиками валюты, как Экспортхлеб, Экспортлес и Экспортнефть. В дополнение к данным Наркомвнешторга, в книге использованы и материалы из фондов Госбанка и Наркомфина о валютном эффекте советского товарного экспорта и импорта.
Ценности, купленные у населения, Торгсин сдавал в Госбанк, который вел свой учет валютных поступлений. Сопоставление статистических данных Госбанка и Торгсина стало одним из основных методов определения их достоверности и точности. Статистика поступления ценностей, которую вели Торгсин и Госбанк, хотя порой и не совпадает полностью, показывает очень высокую степень близости, что является гарантом ее надежности. Но роль материалов Госбанка для этой книги этим не ограничивается. Через Госбанк в адрес Торгсина шли валютные переводы из-за границы. Сохранившиеся в фондах Госбанка материалы о валютных переводах в СССР, в дополнение к данным самого Торгсина, позволили показать общий размах, а также структуру поступлений валюты из-за границы по странам-отправителям и региональным конторам Торгсина – получателям.
Торгсин появился, в частности, потому, что разрушенная в годы войн и революций и по преимуществу кустарная золотодобыча не давала должного валютного эффекта. Сталин стал активно заниматься созданием современной индустрии только с 1927 года. При низком уровне промышленной добычи золота правительство для финансирования индустриализации вынуждено было использовать ценные сбережения граждан, которые скупало через Торгсин. Создание золотой индустрии, вольнонаемной и гулаговской, решило во второй половине 1930-х годов золотую проблему в СССР. Стабильно растущая золотодобыча и наполнявшиеся золотом государственные кладовые стали одной из причин закрытия Торгсина. Сопоставление данных о золотоскупке Торгсина с данными о промышленной добыче золота в первой половине 1930-х годов позволило показать огромный вклад золотых сбережений населения в валютное финансирование индустриализации. Засекреченная при Сталине статистика вольнонаемной золотодобычи в СССР взята из архивных фондов золотодобывающей промышленности, а показатели золотодобычи ГУЛАГа – из исследования А. И. Широкова, который использовал материалы Государственного архива Магаданской области[1361].
Мне не удалось получить доступ в архив Экономического управления ОГПУ (Центральный архив Федеральной службы безопасности), которое, как показывает эта книга, активно участвовало в создании и работе Торгсина. Однако в архивах Торгсина оказалось достаточно материалов, чтобы написать специальную главу о взаимоотношениях торгового и силового ведомств. Особо интригующий и важный сюжет – аресты покупателей Торгсина органами ОГПУ/НКВД, охотившимися за ценными сбережениями населения, – написан на основе жалоб торгсиновских контор и населения, сохранившихся в центральном и региональных фондах Торгсина, а также на основе воспоминаний людей. Информация о вмешательстве ОГПУ/НКВД в работу Торгсина подтверждается исследованием Олега Мозохина – специальной научной работой, написанной почти исключительно на архивах ЭКУ ОГПУ[1362]. Однако и данные книги Мозохина в части антиторгсиновских операций ОГПУ/НКВД носят фрагментарный характер. Вопрос об экономической эффективности валютной деятельности «органов», в частности валютный эффект, полученный от конфискаций ценностей у покупателей Торгсина, остается открытым и требует более широкого привлечения материалов этого политико-экономического ведомства.
Читатель нашел в этой книге ссылки на Национальный архив США (г. Вашингтон). Об этом источнике информации следует сказать особо. Американский консулат в Риге (до установления дипломатических отношений между СССР и США), а затем посольство США в Москве собирали информацию о Советском Союзе[1363]. В Национальном архиве США хранятся обширные экономические обзоры, составленные в 1930-е годы аналитиками этих дипмиссий. Особое значение для этой книги могли бы иметь обзоры, которые показывают динамику промышленной золотодобычи в СССР, тем более что из всех американских служб, собиравших информацию о добыче золота в СССР, расчеты американского посольства в Риге и Москве считались наиболее точными. Однако сравнение американских аналитических обзоров с засекреченными при Сталине архивами золотодобывающей промышленности показывает, что советскому руководству удалось заставить западных экспертов принять завышенные данные о советской добыче золота. С 1928 года официальные публикации абсолютных данных золотодобычи в СССР были прекращены, а в печати мелькали только процентные показатели. Американским аналитикам пришлось довольствоваться тем, что появлялось в печати[1364]. Одной из точек отсчета для них стали слова Сталина о добыче в 1933 году 82,8 т золота. Однако анализ, проведенный в этой книге, позволил сказать, что Сталин слукавил, включив в эту сумму не только промышленную добычу, но и скупку золота у населения через Торгсин. Впоследствии, высчитывая золотодобычу СССР на основе опубликованных процентов от уровня 1933 года, западные исследователи хотя и показывали ее правильную общую динамику, но вновь и вновь воспроизводили погрешность, завышая показатели советской золотодобычи.
Шпиономания имела и другие курьезные последствия. С каждой новой публикацией американских расчетов золотодобычи СССР советская цензура становилась все жестче. В 1937 году в советской печати не был опубликован даже процент прироста золотодобычи. Исчезновение информации из советской прессы, по причине нежелания руководства СССР уведомлять иностранцев, заставляло американцев засекречивать свои аналитические разработки, чтобы не пугать советское руководство своей осведомленностью. Работники американского посольства в Москве, например, просили официальный Вашингтон не публиковать их расчеты золотодобычи, так как на следующий год в советской печати было бы еще меньше данных по этому вопросу[1365]. Так шла эскалация национальных цензур.
Из материалов Национального архива США в этой книге были использованы те, что аналитики американского посольства добыли «из первых рук», в первую очередь данные о кредитах, внешнем долге и товарных поставках СССР, полученные из конфиденциальных бесед с крупными зарубежными промышленниками и финансистами, которые вели экономические дела с Советским Союзом; информация, добытая в портах Риги, через которую шли золотые караваны из СССР в Берлин; статистика мировой добычи золота, публиковавшаяся на Западе; а также материалы о повседневной жизни в СССР, полученные в беседах с американскими гражданами, работавшими в Стране Советов.
В исследовании Торгсина было важно показать не только его экономический вклад в дело индустриализации, но и его социально-культурную миссию – роль в жизни советского общества, а также значение в развитии социалистической торговли и становлении потребительского общества в СССР. Архивные фонды Правления и региональных контор Торгсина содержат обширные и разнообразные данные о торговле того времени: описания групп покупателей, их тактик и поведения, информацию о социальном происхождении, уровне образования, национальности продавцов и руководителей Торгсина, описание магазинов и черного рынка, паразитировавшего на легальной валютной деятельности Торгсина, и многое другое. Важным дополнением к архивам стали художественная литература и мемуары, как хорошо известные