[1415]. Строгий выговор Берлинскому был вынесен 24 января 1938 года, через четыре дня после расстрельного приговора Бошковичу. Связь с врагами народа и недоносительство – в период ежовщины таких «преступлений» было достаточно для исключения из партии, ареста, а то и расстрела, но Берлинского лишь понизили по службе, отправили работать на меховую фабрику начальником отдела снабжения. Чем объяснить такой мягкий по тем временам приговор? Возможно, тем, что на момент вынесения выговора Берлинский уже ушел из Союзмехторга и из-под начальства Бошковича, а может быть тем, что коммунисты в бюро Ростокинского райкома проявили человечность. Так или иначе, в марте 1939 года – последняя дата на его партийных документах – Берлинский был жив. С сентября 1938 года он, пересидев смутные времена на меховой фабрике, уже работал руководителем группы в мехторге Наркомторга СССР.
На этом архивные документы Ильи Яковлевича Берлинского обрываются. Учетная карточка на его партбилет, выданный в 1936 году, была погашена по решению ЦК КПСС в 1956 году по причине того, что Берлинский не обменял партдокументы. Видимо, что-то случилось во время войны. В 1941 году Берлинскому было 44 года, он был военнообязанным старшего начсостава и, вероятно, был призван на фронт. В момент погашения его учетной карточки в 1956 году Ильи Берлинского либо не было в живых, либо не было в СССР.
Бошкович Юлиан Семенович (Бошкович Дюла) (1891–1938) – заместитель председателя Правления Торгсина с апреля 1932 до августа 1933 года. В Торгсине ведал административными вопросами и антикварной конторой.
Из партийной характеристики (1932): «Твердый, выдержанный партиец, политически развитый. В деловом отношении энергичный администратор и толковый работник. Руководит конкретно. Хорошо знает немецкий и английский язык. В прошлом имеет большой опыт руководящей работы».
Жизнь Ю. С. Бошковича достойна книги. Он родился в 1891 году в Австро-Венгрии в городе Лугош. По национальности мадьяр. Отец был рабочим на винокуренном заводе, мать вела домашнее хозяйство. Бошкович получил высшее образование: после окончания городской школы и мужской гимназии в городе Лугош, где он учился на общественные средства, поступил на медицинский факультет Будапештского университета, который закончил в 1914 году, практически одновременно с началом Первой мировой войны.
Сразу же после сдачи экзаменов Бошкович был призван в австро-венгерскую армию младшим батальонным врачом. Полк, где он служил, в августе 1914 года был направлен на Сербский, а осенью переброшен на Русский фронт. В марте 1915 года при взятии русской армией города-крепости Перемышль Бошкович попал в плен. Так он оказался в России: сначала в Симбирске в лагере для военнопленных работал врачом в тифозном бараке, затем – врачом в лазарете в лагере для военнопленных в селе Тоцкое (в то время Самарская губ.). В автобиографии Бошкович рассказал, что из-за конфликта со старшим врачом организовал забастовку, за что был арестован и отдан под суд. По его словам, в тюрьме он познакомился с арестантом – социал-демократом и стал читать антивоенные листовки. «Только приезд в лагерь миссии Красного Креста, состоявшей из шведских и датских граждан, – писал он, – спас меня от расправы царского правительства».
После освобождения из тюрьмы в начале 1916 года Бошкович был направлен на работу в город Дубовка (в то время Царицынская губ.) в лазарет для военнопленных, где стал членом нелегального кружка. «Здесь меня застала Февральская революция, – написал он в автобиографии. – Лозунг Временного правительства о войне до победного конца мне ни в коем случае не нравился и я сразу примкнул к лозунгам большевиков».
В июне 1917 года Бошкович стал членом РСДРП(б), что отличало его от большинства руководителей Торгсина, которые вступили в партию большевиков уже после их прихода к власти. Согласно автобиографии, в Октябрьские дни Бошкович участвовал в захвате здания городской думы в Дубовке (там в тот момент шло заседание), затем был комиссаром уездного исполкома и организатором местного подразделения Красной гвардии. Осенью 1918 года Бошкович возглавил организацию иностранных коммунистов в губернском комитете большевиков в Саратове. В декабре 1918 года он стал «председателем австро-венгерского совета рабочих депутатов» в Астрахани. С начала 1919 года Бошкович – в действующей Красной армии: член Реввоенсовета Каспийско-Кавказского фронта (Астрахань, 1919), начальник 1-й Интернациональной дивизии (Киев, 1919), командир 3-й бригады 44-й дивизии, член Военной комиссии при РВС Республики (Москва, 1920), начальник штаба Отдельной Заволжской бригады 6-й армии (1920), начальник штаба корпуса по борьбе с Махно (1921). Он участвовал в боях под Царицыном и в операциях против Врангеля. В 1919 году «за ликвидацию банды зеленых» получил от военного наркома Украинской республики шашку с серебряной рукоятью. В 1921 году «за умелое руководство и отличие в боях против белых банд в 1920 году» Реввоенсовет Республики наградил Бошковича орденом Красного Знамени и золотыми часами.
После окончания Гражданской войны Бошкович завершил свое партийно-идеологическое образование на курсах марксизма. Затем он работал в украинском руководстве: в 1921 был главным санаторным врачом и заведующим орготделом в Наркомате здравоохранения УССР; а в 1922–1923 – членом ВУЦИК и СНК УССР, а также полпредом УССР при заграничной организации «Помгола». В 1923–1925 годах выполнял обязанности консула СССР в Кенигсберге в Германии (кроме родного венгерского, Бошкович владел русским, немецким, румынским, французским и английским языками). Затем партия перебросила его на хозяйственную работу в ВСНХ, где он работал до весны 1931 года (начальник административного отдела, начальник палаты мер и весов, др.).
С весны 1931 года Ю. С. Бошкович начал работать в советской торговле, сначала замом председателя Химимпорта, потом – замом председателя Правления Торгсина, а затем – директором Союзмехторга. Одновременно учился в Институте им. Плеханова на факультете общественных наук. Избирался членом Моссовета, был инструктором Краснопресненского районного совета Москвы. В 1933 году парторганизация Торгсина наградила Бошковича грамотой и значком за хорошую организацию торговой сети. Действительно, голодный 1933 год, когда Торгсин переживал бурный рост, требовал напряжения сил его работников.
Репрессии оборвали жизнь Ю. С. Бошковича. Его личный листок по учету кадров заканчивают слова: «1.11–37. Снят с работы, арестован». Из архивных документов следует, что партколлегия КПК при ЦК ВКП(б) 14 апреля 1938 года исключила Ю. С. Бошковича из партии «как контрреволюционера». По постановлению Военной коллегии Верховного суда СССР от 20 января 1938 года он был расстрелян. Дюла Бошкович стал одной из многочисленных жертв чистки Наркомата внутренней торговли, где ему в то время случилось работать.
В период хрущевской оттепели 15 июня 1957 года Военная коллегия Верховного суда прекратила дело в отношении Бошковича «за отсутствием в его действиях состава преступления». Партийная реабилитация состоялась позже, спустя двенадцать лет, после того как перестройка и гласность привели к возобновлению реабилитаций жертв сталинского террора: 29 ноября 1989 года Комитет партийного контроля ЦК КПСС посмертно реабилитировал Ю. С. Бошковича.
Жданов Василий Кузьмич (1898—?) – один из «пионеров» Торгсина. Начал работать в должности замдиректора в декабре 1930 года, когда Торгсин был еще незначительной конторой Мосторга и обслуживал только иностранцев. В Торгсине занимался товарными заготовками и сбытом.
Из партийной характеристики (1932): «Политически грамотен, партийно выдержан. В деловом отношении энергичный и настойчивый. Большого опыта руководящей работы не имеет. На работе растет. Как администратор не имеет твердости нажима. В будущем выработается хороший хозяйственник».
Василий Кузьмич Жданов родился в семье крестьянина-рыбака в деревне Гоголево на Валдае. «В хозяйстве отца никогда не было более одной коровы и лошади[1416]. Нищета, голод гнали старших сестер на заработки в город, в летний период – на поденщину. Из всех детей мне больше всех повезло, – писал Жданов в автобиографии, – лишь я один получил образование». Подросток Вася Жданов не интересовался политикой: в революционном движении не участвовал, в кружках не состоял, царским правительством не преследовался. Он хотел учиться и, видимо, имел к этому способности. В 1914 году он выдержал конкурсные экзамены и получил стипендию, которая позволила ему, не обременяя семью, получить профессию учителя. Его желание учиться было поддержано сестрами, которые бывали в Петербурге и видели в образовании возможность вырваться из деревенской нищеты.
В Новгородскую земскую учительскую семинарию Жданов поступил еще при царе, а окончил через четыре года, в 1918 году, уже при большевиках. Потом год учительствовал в одном из валдайских сел. Мировая война и революции обошли Василия Жданова стороной, да и Гражданская его не опалила: осенью 1919 года в Москве, будучи слушателем курсов Наркомпроса по подготовке инструкторов-организаторов внешкольного образования, Жданов вступил в коммунистическую партию и добровольцем ушел на фронт, но в боевых действиях не участвовал – был дивизионным инструктором на Северном фронте. Уже в марте 1920 года курсантов отозвали с фронта для завершения обучения. До 1924 года Жданов работал на различных должностях в культотделах, а затем поступил на вечерний экономический факультет Института народного хозяйства им. Плеханова, который закончил в 1928 году, став дипломированным «экономистом внутреннего товарооборота». Так бывший учитель оказался на торговом поприще: сначала работал в Моссельпроме (секретарь юридической части, младший юрисконсульт, зав. кредитными операциями, зав. кондитерской секцией), потом в Мосторге (зав. отделом промэкспорта). 18 декабря 1930 года он был назначен зам. директора спецконторы «Торгсин». После того как Торгсин получил статус Всесоюзного объединения, Жданов стал заместителем председателя Правления. На этой должности он оставался по крайней мере до ноября 1932 года – последняя дата в его партийных документах, сохранившихся в архиве. Из фактов личной биографии известно, что жена Жданова была артисткой.