Толпа ударилась в стену солдат. Крестьян было намного больше, но сталь быстро уравнивает силы. Летти пропихнулась вперед, чтобы освободить поле зрения. Оп — и кинжал уже в солдатском горле. Но на второй наткнулся спиной крестьянин, отшатнувшийся от копья. Мужчина взмахнул руками от боли, раскрывшись. Стражник не упустил момент и тут же распорол несчастному живот.
Летти выругалась. Проклятье, планировали же сделать работу чисто! Но еще не все потеряно. Всего-то один рывок, один хороший натиск — и люди окажутся на пластине. А потом пусть разбегаются.
— Давай! — зарычала она. — Дави их!
Она оказалась на самом краю толпы, на острие атаки. Балур расплющил одного солдата, но второй еще наседал.
Стражник заорал. Летти швырнула нож, и он проткнул крикуну глаз. Солдат упал. Нужно скрыться из виду, исчезнуть, затаиться до времени, когда откроют ворота. Но где ж тут затаишься? Что делать? Кто кого?
Солдаты наседали, толпа поддавалась. Но потом стражники отступили, чтобы перегруппироваться. Селяне неуверенно пошли вперед. Ура, план сработает!
Внезапно все пошло прахом.
Внезапно все замерли.
Внезапно звук крыльев.
Ху-уп!
Ху-уп!
Хуп!
Мантракс приземлился, подняв облако пыли, растопырил крылья, широко раззявил пасть. От рева задрожал воздух. Огромная голова повернулась, зависнув над всеми. Хвост хлестнул — и оказавшиеся на его пути крестьяне разлетелись, будто кегли.
От драконовой тяжести и мощи затрясся горный склон. Весь мир сжался, и чудовищный зверь стал его центром — его глазами, челюстями, зубами. Все звуки мира сосредоточились в его реве. Весь ветер — в биении его крыльев. Вся твердь — в тяжкой поступи его лап. Весь мир стал драконом.
Вопреки этой чудовищности, ничтожности всех чувств и дел перед нею, Балур заревел — крошечный, ничтожный звук, затерявшийся в ярости драконьей глотки. Но все же он смог зареветь. Балур не сдался, не пожелал склонить голову.
Ящер кинулся в атаку!
Летти видела, как Мантракс взирает на бегущего Балура. Оба наблюдали, как ящер занес боевой молот и заревел изо всех сил, раздувая вены на шее, вкладывая в удар всего себя.
Но молот не коснулся дракона.
Тот слегка двинул лапой — незаметное, равнодушное движение, — и Балур взлетел. Он описал дугу в небе, врезался в деревья и рухнул, круша ветки.
Толпа проследила за полетом, затем поглядела на Мантракса, оценила, в какую задницу попала, и понеслась прочь так, словно Лол спустил всех демонов преисподней. Летти видела, как посреди толпы несся вприпрыжку Фиркин, истошно вопя.
Летти не побежала. И даже не отошла от края площадки.
Пещера открылась. Мантракс сидел на нажимной пластине, ревя и рыча вслед убегающим крестьянам. За ним зиял вход. Ворота — настежь, за ними — зазывно темнеет дыра в горе.
Летти видела черную железную цепь, соединявшую ворота с противовесами. Огромная. Каждое звено — толще ее талии. И уходит вниз сквозь дыру в скале. Сквозь дыру можно протиснуться. И сделать именно то, ради чего Летти сюда пришла.
Осталось только пробраться туда не замеченной драконом и стражей. Но нет времени тихонько красться, придумывать хитрости. Осталось лишь пригнуться и мчаться со всех ног.
Единственный недостаток этого плана в том, что он стопроцентно самоубийственный.
Летти прижалась к скале. Еще пару секунд — и план потеряет смысл. Стражники заметят, укажут дракону. Потом будет свидание с драконьей глоткой. Интересное зрелище, наверное. Правда, недолгое — пока не разжуют. И это все потому, что Летти поверила в план, придуманный фермером.
Она покачала головой.
Следовало мягко намекнуть на то, куда ему лучше засунуть свой план, а еще дать понять, что не худо бы отвезти Летти на какую-нибудь новую ферму, а там кувыркаться в соломе и растить свиней.
Последняя мысль явилась непрошеной, и прежде чем Летти успела загнать ее в темный угол подсознания, сверху послышался шум — словно набирали воздух в огромные мехи.
Летти посмотрела. Мантракс вдыхал, широко разинув пасть.
О долбаные боги, что сейчас будет!
Мантракс выдохнул.
Мир заполнила ревущая пелена огня. Она просвистела мимо, опалив кожу. Огонь полетел вслед бегущим селянам, проломившись по дороге сквозь стражу. Истошно завопили; кто-то, шатаясь, выбрел из пламенной стены, с него валилась обгорелая плоть, обнажая кости.
На мгновение Летти оцепенела, завороженная жутью и великолепием. Такая мощь! Такая первобытная сила, стирающая жизнь с лица земли!
Затем явилось понимание: вот он, долгожданный момент.
Она пригнулась и побежала. Она пронеслась мимо дракона, мимо входа в пещеру — прямиком к темной сырой дыре, куда уходила цепь. Ни один стражник не поднял тревогу, не закричал, показывая пальцем. Они были очень заняты. Их жарил разъяренный хозяин.
Летти врезалась в цепь, ухватилась и, верткая и гибкая, будто угорь, соскользнула в темень и безопасность.
15. Потроха и чудовище
Как и все замки, драконий построили с единственной целью — отбиваться от нападающих. Центральный форт окружали стены с воротами, смещенными друг относительно друга так, чтобы заставить агрессора подолгу бегать между стен под перекрестным обстрелом.
Конечно, стратегия разумная — но не для того, кто тащит коровий труп. В особенности если труп неподъемно тяжелый, а с напарницы никакого проку.
— Трижды проклятая дочь коровьей шлюхи, — бормотал Билл, хватаясь за копыто. — И какого хрена я все пихал тебе лишнее зерно? Ты, жирная стерва!..
Затем последовал ворох неприличностей.
— Не понимаю, на что ты жалуешься, — проворчала Чуда, изо всех сил подталкивая коровий зад. — Ты же фермер. И днями напролет занимаешься физическим трудом. А вот я создана для умственных упражнений.
— А разве ты не колдунья? — спросил Билл, чьи сомнения в Чуде росли с каждой минутой.
Да, она варит зелье, сомнений нет, но ведь алхимия и знание трав — это совсем не мистические силы, плюющие в лицо божественным и природным законам. Пусть Чуда и никудышный маг, но хоть как-то помочь она могла бы?
— А ты можешь наслать заклятие, чтобы корова поднялась над землей или вроде того? — спросил он.
— Я пытаюсь с этим покончить, — прошипела Чуда, зарывшись лицом в коровий зад и упираясь ногами в землю.
— И как это понимать? Что это за колдун, если он не хочет колдовать? Разве самая суть не в том, чтобы призвать богатство и власть всякими колдунскими силами?
— Это колдун, у которого есть моральные принципы! — отрезала Чуда.
— Но ты здесь, чтобы ограбить дракона!
Чуда оторвала лицо от коровьего зада и тяжело уставилась на Билла.
Тот вдруг очень остро ощутил, что стоит одетый в мертвецкие доспехи рядом с мертвой отравленной коровой посреди вражеского замка, окруженный людьми, умеющими и любящими убивать людей.
Бровь Чуды медленно поползла вверх.
Билл пригнулся и снова потянул переднее копыто Этель.
Они успели пройти вторые ворота, когда стало ясно: что-то пошло не так. Совсем. Первый признак — рев, такой громкий, что задрожала земля и затряслась мертвая плоть Этель.
Билл с Чудой тут же уставились друг на друга — и каждый увидел едва сдерживаемую панику. Билл глубоко вдохнул, быстро перебрал в уме детали плана. Да, точно — никакого драконьего разъяренного рева ни на какой стадии. По сути, каждый пункт плана был продуман с целью избежать этого самого рева.
Дело дрянь.
— Мы удираем? — спросила Чуда шепотом, когда рев прекратился и перестало звенеть в ушах.
Не успел Билл ответить, как послышался шелестящий, свистящий звук. Пламя. Мантракс кого-то поджаривал.
Летти!
«Нет, — сказал себе Билл, покачав головой. — Ее не могли убить. Она умная. И очень сильная».
«Это ты виноват, — произнес тихий предательский голос откуда-то из подсознания. — План твой».
«Но я ведь пытался отговорить их!»
«И так замечательно справился! Только представь, как ты выкладывал им ваш с Фиркином план. Отличный способ отговорить, правда? А теперь Летти мертва. Тебе следовало бы сказать ей, в какое место засунуть план, и увести куда-нибудь на новую ферму, где вы бы кувыркались в соломе и растили свиней».
«Нет, она жива!»
Наконец в подсознание пробился шепот Чуды:
— Билл, так мы отступаем?
Она посмотрела на корову, на ворота.
Билл не мог решиться.
«Да разрази тут все гром, оно того не стоит! Я…»
— Нет! — рявкнул он.
Чуда замерла, а затем попросила:
— Давай уйдем, пожалуйста. Что-то ведь сорвалось.
Билл кивнул. Скорее всего, так и есть.
— Однако, если бросить все и помчаться, визжа, подальше отсюда, это покажется подозрительным, — возразил он.
Чуда закусила губу.
— Мы придерживаемся плана, — сказал Билл. — Мы скормим Мантраксу Этель. Затем спрячемся в подвале и выждем. Когда дракон отключится, постараемся встретиться с Летти.
— А если не сможем?
Глаза Чуды заполнил ужас. Пальцы тряслись, выбивали стаккато. Похоже, она уже решила, что не сможет.
— Значит, окажемся в полной золота пещере при спящем драконе! — прошипел Билл.
Он попытался взять себя в руки. Лучше бы паника обуяла его, а не Чуду. Это неправильно, что она забирает весь доступный страх, а Биллу остается лишь заниматься выживанием.
— Мы набьем карманы монетой, ты сделаешь свои измерения, или что там еще тебе надо, и мы проскользнем назад через замок под покровом ночи.
Чуда никак не могла решиться. Биллу захотелось схватить ее и хорошенько потрясти.
— Нам можно только так, и не иначе, — сказал он.
И это было правдой.
Но Чуда не решалась. Билл подумал о том, что дела говорят громче слов, и ухватился за копыто.
— Ну, давай! — призвал он, напрягаясь.
Мгновение спустя Чуда налегла всем весом на коровий зад, и перетаскивание коровьего трупа возобновилось.
— Вы! — гаркнули сзади. — Стоп! Бросайте эту херню немедленно!
«Ну конечно, вылетело из головы, — подумал Билл. — Боги ненавидят меня. Вся хренова шайка: Лол, Вруна, Звяк, Впаха, Суй, Нолла, даже отсутствующий Рыг. Все они, сидя на небесах, прокляли мою жизнь до последнего кусочка. Небось до самой говенной минутки разобрали, чтоб не упустить малейшей возможности трахнуть меня».