Ответ выпрыгнул из воды и попытался откусить Биллу лицо.
Летти, могучее божество, воплощение спасительного «вовремя», схватила фермера за шиворот и оттащила от фальшборта.
Левиафан — рыба-мутант, выросшая не туда и не так из-за кровавых остатков драконовой диеты, — насчитывал добрых десять футов от морды до хвоста. И по меньшей мере шесть этих футов занимала пасть с угловатыми, толстыми, несуразными челюстями, несмотря на длину придававшими созданию вид приплюснутого кирпича. Зубы торчали из челюсти под углами, говорившими о том, что у бога-создателя был конец долгой трудной смены. Бог кое-как заколотил на место зубов пригоршню попавшегося под руку острого мусора и поспешил в свою лачугу к вечерней кружке чая и койке.
Чешуи поблескивали оттенками гниющей мертвечины, а плавники больше напоминали раковые опухоли, чем средство передвижения в водной среде.
Выпрыгнувший из воды левиафан пронесся мимо Биллова лица, воняя, щелкая зубами и яростно тряся ущемленным богами телом. На мгновение Билл заглянул твари в глаз: желатиновый шар размером в человеческую голову, под завязку налитый безумной ненавистью. Затем гравитация победила монстра, и тот шлепнулся в черную воду.
В корабль теперь били со всех сторон. Он не столько качался, сколько дрожал. Назначение баллист сделалось абсолютно ясным.
На баке все еще орал Балур, вызывая Дантракса на бой.
— Твоя мать подумала тебя пятном дерьма на полу! — ревел ящер. — Ее суть осеменили игуаны! Если бы она не надралась весьма в доску, тебя бы не есть существовало!
Левиафан опять выпрыгнул из воды, завис над головой ящера, разинув пасть. Схватив молот, Балур хряснул монстра в череп.
— У тебя имеются гениталии полевой мыши! — проревел он без паузы.
Левиафан шлепнулся в воду.
Чуда бежала и визжала, посылая струи огня в воду, поднимая тут и там клубы обжигающего пара.
А над головами кружил Дантракс, дожидаясь своего шанса.
55. Свободное падение
С душераздирающим ревом Дантракс ринулся вниз и врезался в корабль. Билл успел заметить, что на этот раз дракон не был молниеносной сокрушающей бурей когтей и клыков. Никакого мгновенного уничтожения не предвиделось. Вокруг драконьего тела затянулся узел парусов и такелажа. Правое крыло безнадежно перепуталось с правой задней лапой, шею сурово загнуло влево. Дракон летел к кораблю боком, едва проталкивая себя сквозь воздух.
Балур все еще торчал на баке, высоко поняв молот, ощерившись, торжествующе воя.
Дантракс ударил.
Бак рассыпался в щепы и мусор. Балур взмыл, размахивая молотом, пролетел весь бак и полубак, упал, доломав штурвал, и больше не двигался.
На осознание произошедшего судьба выделила Биллу полсекунды. Затем его внимание снова приковал дракон. Огромная туша корчилась на палубе, пытаясь распрямиться и выпутаться, а корабль резко качнулся. Разбитый нос черпанул воду.
Раздавленные доски палубы, куски поломанных мачт, комья переплетшихся веревок и канатов, стрелы для баллист, сами баллисты — все кувырком понеслось к Дантраксу. Билл со всех ног кинулся в сторону, чтобы спастись от потока бочек, катящихся к дракону.
Тот снова затрепыхался, собирая вокруг себя все больше мусора, попытался упереться лапой, но палуба изломанного корабля не выдержала веса, лапа провалилась и застряла в трюме.
Корабль кренился все сильнее. Тело Балура заскользило к баку. Лежащий на палубе Билл заскользил тоже, но смог во что-то упереться ногой и ухватился за уцелевший кусок фальшборта.
Опора для ноги вдруг закричала, оказавшись лицом Летти. Она мрачно и решительно держалась за фальшборт под Биллом. Чуда висела ярдом ниже. Под ее ладонями дымилось дерево.
За отчаянно трепыхающимся Дантраксом вода бурлила от множества уродливых тел. Поверхность резали острые плавники.
Корабль погружался все глубже.
— Хватай Балура! — заорала Летти.
Ящер уже поравнялся с Биллом и набирал скорость.
«Разве он не твой партнер? — хотел спросить Билл, но не спросил, а добавил про себя: — Чего только не сделаешь, влюбившись!»
Он уперся ногами в фальшборт и недолго думая прыгнул, уже толком не понимая, вертикально летит или горизонтально. Билл проломился сквозь кучу сползающего мусора, устремился к Балуру.
И грохнулся на палубу. Недолет. А зацепиться не за что. Билл заскользил вниз. С одной стороны, и к лучшему: прямиком навстречу Балуру. С другой стороны, сразу за местом встречи ждала разинутая пасть Дантракса.
Теперь в огненных глазах ящера отчетливо виделась паника. Дракон мотнул головой, вцепился зубами в обломок мачты, желая удержаться. Мачта раскрошилась. Дантракс выплюнул тучу щепок и черного дыма, отчаянно завыл.
Что-то в Билле — пусть и скользящем по вздыбившейся палубе тонущего корабля к неминуемой смерти — люто обрадовалось зрелищу. Пусть впереди гибель, но подохнет и этот тиран, этот деспот. Этот засранец!
В мгновенном проблеске надежды в рассудке Билла вспыхнул план. Самоубийственный. Идиотский. Глупый сверх всякой меры. Но то же самое можно сказать про все планы Билла. И что? Ведь до сих пор жив.
Да, хорошая получилась шутка. Если бы хватало времени, Билл посмеялся бы.
Но времени не осталось, потому пришлось действовать. Он поджал ноги, оттолкнулся от палубы, полетел в пространство, будто брошенный камень. Ни спасательной сетки внизу, ни даже палубы. Только трясущаяся, клацающая челюстями голова дракона Дантракса.
Билл врезался в драконий череп и ощутил, как чешуи рвут кожу. «Тьфу, поохаем потом». Билл соскользнул по лбу, ощущая вонючий жар драконова дыхания, пышущего из раздутых от ярости ноздрей, уперся ногой в желтый драконий глаз и протянул к Балуру руку как раз в миг, когда ящер уже летел в пасть.
Билл поймал его.
И подумал: «Мать вашу, до чего вышло круто!»
Затем вес Балура нарушил зыбкое Биллово равновесие, развернул обоих, как балерину в пируэте, каблук Билла соскользнул по глазу, и компаньоны полетели в воздух. И, кувыркаясь, рука в руке, понеслись к водам внизу.
56. Зарисовка зрительской симпатии
«Да, это выглядело впечатляюще, — подумала Летти. — Невероятно тупо. Но впечатляюще».
57. Плюх-шоу
Спасло Билла лишь то, что его опередил Дантракс — упал в воду раньше.
Дракон наконец потерял контакт с рассыпающимся кораблем и рухнул, трепеща и силясь взмахнуть крыльями, связанный и запутанный.
Билл стукнулся о наполовину расправленное крыло, ощутил, как внутри соударяется множество важных органов, схватился за селезенку, почувствовал, как тяжесть Балура выворачивает руку из сустава, и полетел над озером.
Дракон, всю свою долгую мерзкую жизнь не знавший над собой никакой власти, но наконец попавший под власть закона сохранения импульса, врезался в темные озерные воды.
Левиафаны ошалели.
Билл старался удержаться на поверхности, содрогаясь от драконьих криков. Вдруг чья-то мощная рука ухватила его за шиворот, подняла. Он завопил и обнаружил, что глядит в лицо Балура. Ящер плыл на спине, мощно отталкиваясь ногами, хвост его извивался. Похоже, плавание давалось Балуру безо всяких усилий. Однако его глаза со зрачками-щелями глядели косо, а на лбу кровоточила длинная резаная рана.
— Мы есть в воде, — сварливо заметил он. — Как мы суть попали в воду?
— Ох, — выговорил Билл, еще не пришедший в себя, — обычным образом: напал дракон, разодрал наш корабль и выкинул нас в озеро, кишащее гигантскими рыбами-мутантами.
Глаза Балура слегка сфокусировались. Он даже смог сурово поглядеть в сторону Билла.
— Дракон? Я должен убивать его!
Темноту разодрал очередной отчаянный вопль.
— Извини. Похоже, левиафаны тебя опередили.
Дантракс еще шевелился, но все больше походил на кусок мяса, регулярно ударяемый молотком для отбивных. Драконье трепыхание сделалось хаотичным и бессмысленным. Корабль превратился в быстро уменьшающуюся кучку дерева на воде.
— Шлюхосуй! — заорал Балур. — Это суть моя добыча! Эти рыбы суть крадут ее у меня!
Билла, однако, больше волновало другое.
— Летти, — произнес он.
Она осталась на борту. И под ней не оказалось дракона, способного отшвырнуть от тонущего корабля. Она осталась в круговороте страшных челюстей и смерти.
— И что суть с ней? — спросил Балур, чуя по голосу неладное.
Его боевая ярость мгновенно угасла, и он ощупал рукой рану на лбу. Кровь заливала глаза, стекала по щекам.
Билл засомневался. Как же это преподнести? Летти и Балур были… «близки», кажется, не самое подходящее слово. В нем — неуместный оттенок интимности. Правильнее сказать «едины» — две кривоватые половинки неделимого целого. А оно только что разделилось навсегда.
В общем, главное — деликатность.
— Летти умерла, — поведал Билл.
Балур затих. Совершенно. Ноги не отталкивались. Хвост не извивался. Ящер начал медленно погружаться. Вместе с Биллом.
— И Чуда тоже, — запоздало добавил Билл.
Вода плеснула в лицо.
— Она суть мертва? — прорычал Балур так тихо, что Билл едва расслышал.
Он открыл рот…
— И кто это мертв? — ехидно поинтересовались сзади.
Билл извернулся, посмотрел.
— Ты, — выговорил он, когда справился с отвисшей челюстью.
Летти на плаву умудрилась пожать плечами.
— Со мной бывало и хуже.
— В задницу Ноллы вас всех! — сообщила Чуда, ожесточенно загребая руками, чтобы не отстать от Летти.
Похоже, она восприняла события слишком близко к сердцу.
— Если ты хоть раз еще будешь говорить мне, что она есть умершая, то я буду наблюдать, как сильно мне сжать руку, чтобы ты выблевал свои внутренности, — пообещал Балур.
Это замечание омрачило душу Билла, и его мысли поползли в темную сторону.
— А почему же нас еще не съели? — удивился он вслух.
— Похоже, левиафаны заняты Дантраксом, — предположила Летти. — Наверное, он вкуснее. Или попросту больше.
Она уже дышала с трудом.