— Конечно! Разве ты это еще не поняла?!
Лилька так опешила, что даже не смогла возразить, когда Владик нежно, но властно изъял из ее рук ключи. И довольно ловко открыл ими новенькие Лилькины замки. Он первым вошел в квартиру и тут же поинтересовался, куда же делись его домашние тапочки. И Лильке ничего не оставалось, как последовать за ним. Не оставаться же ей на лестничной клетке! Да и найти тапочки для Владика, как ни крути, было необходимо.
Глава 8
На следующий день Кира и Леся долго ожидали опаздывающую Лильку у Владимирского собора, который был выбран ими в качестве отправной точки.
— Куда она подевалась? — озабоченно бормотала Кира, то и дело поглядывая на свои хорошенькие серебристые и усыпанные ярко-красными кристаллами часики. — Нам уже давно полагалось быть замаскированными.
— Нас ждут?
— Давно ждут!
— И почему Лилька опаздывает?
— Не знаю. Это на нее не похоже.
— Совсем не похоже. Ах, вот и она!
Лилька бежала к подругам с другой стороны площади. Благо, что час был еще очень ранний. Так что машин на площади почти не было. И Лильке удалось пересечь ее благополучно, даже при том, что по сторонам она не глядела совершенно.
— Ты чего так несешься? — набросилась на нее Кира. — Жить надоело?
— А? Что?
— По сторонам не смотришь, вот что!
— Ох, вы бы только знали, что со мной случилось. Вы бы не стали меня упрекать.
— И что у тебя еще случилось? Еще одного жениха похитили?
— Нет. Наоборот.
— Наоборот? — удивилась Кира. — Это как же?
— Вернулся! Владька вернулся. Прихожу я вчера вечером домой, а он уже там.
И Лилька описала подругам, как обнаружила своего бывшего жениха у порога собственного дома.
— Ну? А потом?
— Потом… Потом я отправилась в душ, а когда вернулась, Владька уже спал.
— Хм. Значит, ничего у вас не было? Окончательное примирение не состоялось?
— Нет. Сегодня утром я убежала еще до того, как он проснулся.
— Ну и чудесно, — решила Кира. — Вечером выгонишь этого типа вон. Если, конечно, он сам за это время не удерет.
— Выгнать?
Лилька казалась разочарованной и растерянной одновременно.
— Как выгнать?
— Очень просто. Выгнать.
— Выгнать Владика? Кира, ты это серьезно?
— Я-то серьезно. А вот ты, по-моему, не понимаешь, насколько несерьезный тип этот твой Владик.
— Почему?
— Ну а что это такое? То он ушел, теперь пришел, потом опять уйдет. А ты что? Так и будешь трепать себе каждый раз нервы из-за его выкрутасов?
— Но ведь мужчина же, — заныла Лилька. — Где я еще такого найду? Был один Семен Семенович на примете. Так и тот женат оказался. А теперь вот и вовсе пропал.
— Это еще не причина, чтобы принимать у себя всяких приблудных Владиков, которых не приняли в другом месте.
— Один раз он тебя уже предал, — поддержала подругу Леся. — Значит, вполне способен предать и еще раз.
— И даже не раз, а гораздо больше.
Но подругам так и не удалось убедить Лильку, что Владьку надо прогнать. Они дошли до дома знакомой гримерши Киры, а Лилька так и не пообещала им, что Владьку она прогонит. Вместо этого она молчала и улыбалась такой странной, такой загадочной и многозначительной улыбкой, что подругам просто хотелось ее треснуть чем-нибудь не очень тяжелым, чтобы привести наконец в чувство.
Гримерша оказалась пухленькой блондиночкой лет тридцати. Для полноты картины ей не хватало трех передних зубов и некоторой ухоженности во внешности. Волосы у нее были густые и роскошные, но она за ними почти не ухаживала. И они висели у нее за спиной, собранные в хвост в виде мочалки. Фигура у нее тоже была малость оплывшая. В принципе, ничего катастрофического. Минут десять зарядки каждое утро, и она приняла бы нормальные формы. Но кто же станет ее делать, эту зарядку!
— Проходите! — зевнула гримерша, открывая подругам дверь. — Будьте как дома. Устраивайтесь как вам удобно. И не стесняйтесь.
Выполнить ее просьбу было совсем нетрудно. В квартире все валялось в хаотическом беспорядке. Так что, расчистив себе три местечка, подруги могли не опасаться, что они неосторожным движением что-нибудь испортят или напачкают. Хозяйка относилась к наведению чистоты в доме с удивительным легкомыслием.
Окна были, если судить по украшающим их потекам, не мыты года два. Но что за беда, ведь сейчас было лето, и окна можно было просто открыть, так что грязные стекла ничуть не мешали. Всюду — на кровати, на столе, на шкафу и полках — валялись бумажки, фантики, корочки хлеба и стояли пепельницы с окурками.
Зато пол был вымыт. И трюмо, за которым гримерша принялась колдовать над подругами, тоже сияло чистотой. И латунная пепельница возле них сверкала, отдраенная до блеска.
— Значит, задача состоит в том, чтобы сделать вас максимально непохожими на себя самих? — ворковала гримерша, которую звали Зиной, над своей первой жертвой — Лилькой. — А ничего, если вы получитесь не очень симпатичными?
— Ничего.
— А если выйдете старше своих лет?
— Тоже ничего.
— Пара бородавок или нос крючком вас не смутят?
Лилька в ответ только тоскливо кивнула. А Леся, сидящая в отдалении, наклонилась к Кире и шепотом спросила:
— Она что, садистка? Где ты с ней вообще познакомилась?
— Просто у человека творческий подход к его работе. Не забывай, она работает в театре. А там нормальные люди вообще не держатся.
Гримерша с ее творческим подходом превратила Лильку в настоящее чучело. Две бородавки: одна на носу, другая на щеке. Седой парик и накладной нос сделали из молоденькой и хорошенькой Лильки старуху с тяжелым прошлым и скверным характером. Но при этом на себя Лилька была решительно не похожа. Так что основное условие гримерша выполнила.
Однако Леся, садясь в кресло, решительно заявила:
— Мне, пожалуйста, выберите другой образ!
И она превратилась в рыжую каргу с длинным носом и подслеповатыми глазками, которые прятались за толстыми линзами очков. Выглядела карга однозначно придурковато. И весь ее вид сразу же наводил на мысль о сумасшедшем доме, врачах и смирительных рубашках.
— Нравится? — допытывалась гримерша. — Кажется, получилось даже лучше, чем у Лили.
— М-м-м… Никогда бы не подумала, что из меня получится такая отменная дебилка. Кира! Твоя очередь!
Кира вышла из рук гримерши толстой, неуклюжей теткой — обремененной огромной семьей домохозяйкой.
— Жуть!
Это был единодушный приговор всех трех подруг, когда они встали в ряд и изучающее уставились на себя в зеркало.
— Но узнать нас никто не сможет!
Кроме грима, Зина от себя дала подругам еще и кучу тряпья, в которое им полагалось обрядиться для завершения своего нового образа.
— Берите, берите, не стесняйтесь. Потом вернете при случае!
На взгляд подруг, всем этим лохмотьям было место на помойке, откуда их, судя по всему, и взяли. Но Зина уверяла, что это артистический реквизит к пьесе «На дне». И нечего тут возмущаться, она дает раритетные вещи, сшитые и перекроенные ее собственными руками.
— Так что не потеряйте и не попортите, — наставительно произнесла она, выпроваживая преображенных подруг из квартиры. — А вот для тебя у меня есть тросточка.
И она протянула Лильке отвратительного вида ортопедическую трость с резиновым набалдашником.
— Будешь опираться на нее и хромать. Получится настоящая бабка.
К счастью, для Киры и Леси похожих подарков у нее не нашлось. Но Кире она всучила огромную уродливую хозяйственную сумку. А Лесе, немного поколебавшись, сунула бинокль.
— А это зачем?
— Возьми, пригодится.
Леся повесила бинокль через плечо. И стала окончательно похожа на сумасшедшую, которую добрые, но беспечные опекуны выпустили одну на улицу, чтобы она могла немного погулять и подышать свежим воздухом.
Гримерша Зина оказалась мастером своего дела. С гримом и маскарадными костюмами она покончила всего за час. Так что подруги успевали занять свои наблюдательные пункты заранее, без нервотрепки и спешки.
— Заходите еще! — пригласила Зина подруг. — И смотрите, не потеряйте и не испортите мне театральный реквизит. Огромных денег стоит!
Выйдя на улицу, подруги сначала шли рядом. Но взгляды прохожих, которых становилось все больше и больше, выражали такое изумление, что девушки решили разделиться.
— Втроем и рядом мы производим слишком сильное впечатление. Каждая по отдельности еще ничего. Но вместе… Мы просто пугаем людей.
И так как девушкам все равно нужно было в разные концы города, то они распрощались, стоя все у той же колокольни Владимирского собора, где полтора часа назад и встретились.
Итак, Кира следила за Раечкой. Леся — за Глашей. А Лилька наблюдала за Гулей. При этом Лилька с самого начала ни минуты не сомневалась, что ей из них троих выпала самая трудная задача. И она не ошиблась. Гуля оказалась на редкость непоседливой особой. Начать с того, что из дома она вылетела ранним утром с таким выражением лица, словно за ней гналась стая хорошо знакомых ей волков, развлекающихся ее травлей каждый божий день.
Едва Гуля выскочила из подъезда, как сверху в окне четвертого этажа появилось одутловатое женское лицо и противный высокий голос закричал Гуле что-то сверху. Что именно, было не разобрать, так как женщина кричала не по-русски. Без труда смекнув, что это Гулина мать, бабушка, тетя или другая родственница, Лилька с любопытством уставилась на нее.
И чем дольше смотрела, тем отчетливей понимала: эта женщина ей совершенно не нравится. Не потому, что была немолода и некрасива, а просто потому, что у нее было очень противное выражение лица. И вслед Гуле она кричала явно что-то неприятное.
Не оборачиваясь, Гуля втянула голову в плечи и быстрей побежала прочь от своего дома. Лилька еще успела заметить, как в окне появился мужчина. Усатый и тоже весьма неприятный. Мелкими чертами лица мужчина был похож на какого-то грызуна. Только если он был мелкой и подвижной мышью, то его супруга — большой и жирной крысой.