– Мистер Скабиоз, – задыхаясь, выговорил Том, – Эстер улетела! Взяла «Дженни» и улетела!
Мастер-механик кивнул, пристально глядя на стену за головой Тома, как будто там показывали фильм, видимый только ему одному.
– Так, она улетела. А я здесь при чем?
Том рухнул на банкетку.
– Тут был мальчик. Я никогда его раньше не видел. Бледный такой мальчик со светлыми волосами, из машинного отделения, чуть помладше меня. Он, кажется, все знает про Эстер.
Скабиоз, мигом утратив свою неподвижность, вскочил с места и бросился к Тому. На лице его было очень странное выражение.
– Ты тоже его видел?
Том вздрогнул, удивившись неожиданному странному порыву мастера-механика.
– Я подумал – вдруг он может рассказать, куда она отправилась?
– В городе нет такого мальчика, как ты описываешь. Нет среди живых…
– Но… Он так говорил, как будто они с ней знакомы. Вы мне только скажите, где можно его найти…
– Акселя нигде нельзя найти. Если захочет, он сам тебя найдет. Даже я видел его только издали. Что он тебе сказал? Он говорил обо мне? Просил тебя передать что-нибудь его отцу?
– Отцу? Нет.
Скабиоз как будто не слышал. Он порылся в карманах комбинезона и вытащил маленькую серебряную книжечку – рамку для фотографии. Том знал многих людей, всюду носивших с собой такие вот портативные алтари, и, когда Скабиоз раскрыл свою книжечку, Том незаметно заглянул в нее. Он увидел плотного, широкоплечего молодого человека, похожего на более молодую копию самого Скабиоза.
– Нет, – сказал Том, – это не тот мальчик, которого я видел. Тот намного младше и худой…
Мастер-механик вздрогнул, но тут же резко ответил:
– Не говори глупостей, Том! Призраки умерших способны принимать любую форму, какую только пожелают. Мой Аксель был когда-то таким же стройным, как ты. Вполне естественно, что он предпочитает являться таким, каким был в те дни, молодым, красивым, полным надежды…
Том не верил в привидения. По крайней мере, считал, что не верит. Из Страны без солнца не возвращаются. Так всегда говорила Эстер, и Том тихонько повторял ее слова, подбадривая себя, на обратном пути из конторы мистера Скабиоза по неожиданно темным лестницам на верхнюю палубу. Тот мальчик никак не мог быть призраком; Том касался его, чувствовал его запах, тепло его тела. Он оставлял следы на снегу, пока они бежали к ангару. Следы все докажут!
Но к тому времени как Том добрался до воздушной гавани, поднялся ветер и снежная поземка легким дымком стелилась поверх сугробов. Следы вокруг ангара уже почти замело, и невозможно было сказать, сколько человек здесь прошло и был ли незнакомец настоящим живым мальчиком, или призраком, или просто обрывком сновидения.
Глава 18Золото хищников
Эстер была благодарна ветру. Ветер уносил ее прочь от Анкориджа, но дул он неровно, порывами, то резко менял направление, то налетал бешеным шквалом, то почти совсем затихал. Требовалось все ее внимание, чтобы не сбиться с курса, и это было хорошо – не оставалось времени думать про Тома и про то, что она собиралась сделать. Она знала, что если станет думать об этом, то в конце концов струсит, повернет свой корабль и полетит назад, в Анкоридж.
Но иногда, задремывая прямо за приборной доской, она мельком думала: что-то сейчас делает Том? Жалеет ли он, что она улетела? Заметил хотя бы ее отсутствие? Наверное, Фрейя Расмуссен его утешает…
– Все это не важно, – сказала она себе. Скоро все снова станет как раньше и Том опять будет принадлежать ей.
На второй день она увидела вдали Волкогемптон. Упустив Анкоридж, город подался на юг, и тут ему повезло. Он нашел себе добычу – скопление городов-китобоев, сбившихся с курса из-за бурана.
Их было три, и каждый был значительно больше Волкогемптона, но пригород стремительно метался от одного к другому, откусывая ведущие колеса и стойки направляющих полозьев. Когда Эстер заметила его, он уже разворачивался, чтобы пожрать свои искалеченные жертвы, беспомощно лежащие на снегу. Похоже, этого занятия ему хватит на несколько недель. Эстер была рада, что он уже не представляет угрозы для Анкориджа и не может помешать ее собственным планам.
Она летела все дальше. Проходили короткие дни и долгие темные морозные ночи. Каждую ночь она обшаривала весь диапазон радиоволн и вот наконец наткнулась на позывные городского маяка. Она развернула корабль, сигнал стал слышен яснее, и несколько часов спустя впереди на льду показался Архангельск, терзающий очередную добычу.
Оказавшись в громадной, шумной, закрытой со всех сторон воздушной гавани города-хищника, Эстер вдруг затосковала по тихому Анкориджу, а привычная грубость наземного технического состава и таможенников заставила ее с грустью вспомнить мистера Аакиука. Она потратила половину соверенов Пеннирояла на топливо и летучий газ, а остальные деньги спрятала в потайной ящичек, который еще Анна Фанг устроила под палубой «Дженни». Затем с чувством вины и омерзения от того, что собиралась сделать, Эстер направилась на Небесную биржу – большое здание за топливным складом, где воздушные торговцы встречались с городскими купцами. Когда она принялась расспрашивать, где можно найти Петра Масгарда, пилоты начали неодобрительно коситься на нее, а одна женщина плюнула ей под ноги, но в конце концов доброжелательный старенький торговец, видимо, сжалился над нею и отозвал ее в сторонку.
– Архангельск, милая, не такой, как другие города, – объяснил он, провожая ее к станции лифта. – Богатые здесь живут не на верхней палубе, а в серединке, где теплее; этот район называется Сердцевина. У молодого Масгарда там собственный дом. Сойди на станции Каэль, а там спросишь.
Старичок провожал ее взглядом, пока она покупала билет и устраивалась в лифте, идущем в сторону Сердцевины. Затем он подобрал полы своей шубы и бегом припустил в лавку, находившуюся по другую сторону гавани. Это было довольно большое, невзрачное, загроможденное беспорядочно наваленными товарами заведение с вывеской «Олд-тек и антикварные товары Блинко».
– Живее, женушки! – запыхтел он, вбегая в тесную гостиную за лавкой и размахивая руками, как семафор.
Пять миссис Блинко оторвались от своих романов и вышивок и посмотрели на мужа.
– Девчонка объявилась! Та самая, уродина! Вы подумайте, столько недель искали, расспрашивали, и вдруг она спокойненько входит себе прямо к нам на биржу! Скорее, собирайтесь в дорогу!
Мистер Блинко радостно потер руки. Он уже прикидывал, как потратит деньги, которые получит от Зеленой Грозы, когда доставит к ним Эстер и «Дженни Ганивер».
Сердцевина оказалась удивительным местом: громадная гулкая пещера, заполненная грохотом городских двигателей, клубами дыма и пара, сотнями перекрещивающихся мостиков, рельсов и лифтовых шахт. Здания теснились на выступах вдоль стен и на платформах, установленных на сваях, а то лепились под потолком, словно ласточкины гнезда. Рабы в железных ошейниках подметали тротуары. Других рабов одетые в меха надсмотрщики гнали, подстегивая кнутами, на тяжелую и малоприятную работу в холодные наружные районы. Эстер старалась не замечать ни невольников, ни богато одетых дам, ведущих маленьких мальчиков на поводке, ни человека, который остервенело пинал ногами раба, нечаянно задевшего его, проходя мимо. Все это ее не касается. Такой уж город Архангельск, здесь сильные могут делать все, что пожелают.
Ворота усадьбы Масгарда охраняла железная статуя божества-волка Изенгрима. В доме пылали газовые горелки на железных треножниках, наполняя просторную приемную дрожащими световыми узорами с резкими, острыми как бритва тенями. Стройная, гибкая девушка в рабском ошейнике, украшенном драгоценными камнями, смерив Эстер взглядом, спросила, по какому она делу. Эстер ответила ей то же, что и охранникам у дверей: «Я хочу продать информацию охотникам Архангельска».
В густой тени под высокой, словно в амбаре, крышей загудел моторчик, и Масгард плавно спустился вниз, сидя на кожаном диване, подвешенном к небольшому воздушному шару. Под изголовьем дивана торчали миниатюрные сопла двигателей. Это был диван-дирижабль, игрушка богачей. Масгард подвел его вплотную к Эстер и завис в воздухе, наслаждаясь ее изумлением. Девушка-рабыня потерлась головой о его сапог, точно кошка.
– Ну-ну, – сказал Петр Масгард. – А ведь я тебя знаю! Ты – та курочка со шрамом из Воздушной Гавани. Явилась воспользоваться моим предложением, вот как?
– Я пришла рассказать, где можно найти добычу, – произнесла Эстер, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Масгард подвел диван-дирижабль еще чуточку ближе, держа ее в ожидании, изучая игру вины и страха на ее обезображенном лице. Его город слишком разросся и теперь не мог выжить без помощи подонков общества, таких как она, и Масгард ненавидел ее за это.
– И что? – спросил он наконец. – На какой городишко ты желаешь донести?
– Не просто городишко, – ответила Эстер. – Большой город. Анкоридж.
Масгард попытался сохранить скучающий вид, но Эстер заметила искорку интереса в его глазах. Она постаралась раздуть из этой искры пламя.
– Вы, наверное, слышали об Анкоридже, мистер Масгард. Это крупный ледовый город. Полным-полно богатой мебели, самое большое ведущее колесо на льду и отличные олд-тековские двигатели, называются Скабиозовы сферы. Они направляются к западному льду в обход Гренландии.
– Зачем?
Эстер пожала плечами (лучше не говорить о путешествии в Америку, это слишком непонятно и неправдоподобно).
– Кто их знает? Возможно, они слышали о каких-нибудь залежах олд-тека и хотят провести раскопки. Наверняка вы сумеете узнать все подробности от их красивой молодой маркграфини…
Масгард ухмыльнулся:
– Видишь мою Джулианну? Она была дочерью маркграфа, до того как великий Архангельск слопал городок ее папочки.
– В таком случае подумайте, каким приятным добавлением к вашей коллекции станет Фрейя Расмуссен, – ответила Эстер.
Ей казалось, что она как будто стоит чуть в стороне от самой себя; она уже ничего не чувствовала, разве только, пожалуй, легкую гордость, что она такая бессердечная.