– Я приготовила тебе подарок, дорогая, – тихо проговорила она. – Это гостья. Ты должна ее вспомнить!
Закутанная фигура повернулась, серый капюшон упал, и Эстер увидела, что это Анна Фанг… Нет, то, что было когда-то ею.
Глава 20Новая модель
Доктор Попджой потрудился на совесть для своих новых хозяев. Конечно, и он, и его помощники-инженеры долгие годы занимались изучением технологии Сталкеров. Они многое узнали от Шрайка, механизированного массового убийцы, который когда-то «удочерил» Эстер. Они научились даже изготавливать собственных Сталкеров. Эстер видела целые роты Воскрешенных людей, марширующих по улицам Лондона в ту ночь, когда взорвалась МЕДУЗА. Но сравнивать те пошатывающиеся на ходу бессмысленные создания с тем, что стояло сейчас перед ней, – все равно что сравнивать драный старый грузовой воздушный шар с новенькой небесной яхтой марки «Серапис».
Это существо было стройным, почти изящным, ростом ненамного выше, чем была при жизни мисс Фанг. Лицо существа закрывала бронзовая посмертная маска пилотессы, а провода и гибкие трубки, идущие от черепа, были собраны на затылке в аккуратный пучок. Оно рассматривало Эстер, по-человечески поводя головой и руками; на мгновение девушке чуть было не показалось, что инженер сумел вернуть Анну к жизни.
Сатия начала быстро говорить чуть срывающимся голосом:
– Она пока еще ничего не помнит, но она вспомнит. Эта комната заменяет ей память, пока не вернутся ее собственные воспоминания. Мы собрали фотографии всех ее знакомых людей, всех мест, где она побывала, городов, с которыми она сражалась, ее возлюбленных и ее врагов. Она все вспомнит. Ее воскресили всего несколько месяцев назад, а когда…
Сатия внезапно умолкла, как будто поняла, что от ее оптимистической болтовни ужас содеянного ею становится лишь еще чудовищнее. Эхо ее слов все еще шептало, отдаваясь по кругу бывшего топливного резервуара: «Да, да, да, да, да…»
– О боги и богини! – сказала Эстер. – Почему вы не могли оставить ее покоиться с миром?
– Потому что она нужна нам! – выкрикнула Сатия. – Лига сбилась с правильного пути! Нам нужны новые вожаки. Анна была лучшей из нас. Она поведет нас к победе!
Сталкер сжал кулаки, снова разжал, из гибких пальцев плавно выдвинулись острые лезвия: щелк, щелк, щелк.
– Это не Анна, – сказала Эстер. – Из Страны без солнца не возвращаются. Пускай ваш дрессированный инженер сумел заставить ее труп ходить и говорить, но это не она. У меня был когда-то знакомый Сталкер. Они не помнят, кем были при жизни. У них совсем другая личность; та, прежняя, умерла, и если в голову мертвеца запихать одну из этих олд-тековских машинок, получается новая личность, как будто в пустой дом въехал новый жилец…
Попджой тихонько захихикал:
– Я и не знал, что вы специалист по этим вопросам, мисс Шоу. Разумеется, вы имеете в виду старую модель типа «Шрайк» – чрезвычайно несовершенное изделие. Прежде чем поместить устройство «Сталкер» в мозг мисс Фанг, я запрограммировал его на поиск ее центров памяти. Я абсолютно уверен, что нам удастся пробудить дремлющие там воспоминания. Для того и служит эта комната – она стимулирует мозг подопытного субъекта, постоянно напоминая о прежней жизни. Главное – найти подходящий мнемонический раздражитель, который запустит механизм воспоминаний. Вот для этого нам и понадобились вы.
Сатия подтолкнула Эстер вперед, так что та оказалась всего в нескольких сантиметрах от нового Сталкера.
– Посмотри, дорогая! – бодро заговорила Сатия. – Посмотри! Это Эстер Шоу! Дочь Валентайна! Помнишь, ты нашла ее на Поверхности и привезла в Батмунх-Гомпу? Она была рядом с тобой, когда ты умерла!
Сталкер подался вперед. В тени за бронзовой маской мертвый почерневший язык облизал высохшие губы. Голос прозвучал мертвым шелестом, точно шум ночного ветра среди камней:
– Я не знаю эту девушку.
– Знаешь, Анна! – уговаривала Сатия с леденящим душу терпением. – Должна знать! Постарайся, вспомни!
Сталкер поднял глаза, обежал взглядом сотни портретов на стенах, на полу и потолке его сферической тюрьмы. Среди них были родители Анны Фанг и Стилтон Каэль, который был ее хозяином, когда Анна была рабыней на разделочной верфи Архангельска. Был здесь и Валентайн, и капитан Кхора, и Пандора Рей, не было только фотографии изуродованного лица Эстер. Сталкер снова обратил к ней свои механические глаза, его длинные когти задергались.
– Я не знаю эту девушку. Я не Анна Фанг. Ты даром расходуешь мое время, маленькая однаждырожденная. Я хочу выйти отсюда.
– Ну конечно, Анна, только ты постарайся вспомнить! Ты должна снова стать самой собой, тогда мы сможем отвезти тебя домой. В странах Лиги тебя все любили. Когда они узнают, что ты вернулась, они все пойдут за тобой.
– Ах, командир, – пробормотал Попджой, пятясь к мостику. – По-моему, нам следует удалиться…
– Я не Анна Фанг, – повторил Сталкер.
– Командир, я определенно считаю…
– Анна, я прошу тебя!
Эстер инстинктивно схватила Сатию и потащила ее назад. Когти-лезвия рассекли воздух в трех сантиметрах от шеи девушки-офицера. Охранник навел пулемет на Сталкера, и жуткая машина заколебалась в нерешительности – ровно настолько, чтобы посетители успели перебежать через мост.
Едва они добрались до выхода, человек, дежуривший снаружи, потянул тяжелый рычаг с красной рукояткой. Среди разрастающегося электрического гула зажглись красные тревожные огни.
Вываливаясь вслед за остальными в комнату перед дверью, Эстер услышала рев Сталкера:
– Я не Анна Фанг!
Оглянувшись как раз в последний миг перед тем, как охранники захлопнули дверь и задвинули запоры, она увидела, что механическое чудовище смотрит прямо на нее, шевеля сверкающими когтями.
– Очень интересно, – пробормотал Попджой, делая заметки в планшете. – Чрезвычайно интересно. Пожалуй, мы несколько преждевременно смонтировали пальцевые клинки…
– Что с ней? – спросила Сатия.
– Трудно сказать наверняка, – сознался Попджой. – Я думаю, новые компоненты поиска памяти, которые я встроил в базовую модель сталкерского мозга, пришли в противоречие с его основополагающими тактическими и агрессивными инстинктами…
– Вы хотите сказать, что он сошел с ума? – спросила Эстер.
– Право же, мисс Шоу, «сошел с ума» – весьма неконструктивный термин. Я предпочитаю говорить, что бывшая мисс Фанг обладает альтернативным разумом.
– Бедная Анна… – прошептала Сатия, массируя себе горло кончиками пальцев.
– Не надо переживать из-за Анны, – сказала Эстер. – Анна умерла. Вы бы лучше себя пожалели. У вас на руках безумная машина для убийства, и ваши глупые ружья не смогут вечно удерживать ее взаперти. Она спокойно может спуститься со своей платформы, дойти до двери и…
– Через мостик пропущен электрический ток, мисс Шоу, – жестко сказал Попджой. – Опоры платформы также под током, как и внутренняя сторона двери. Мощный электрический удар неприятен даже для Сталкера. Что касается ружей, я вполне уверен, что бывшая мисс Фанг еще не понимает своей новой силы и пока что остерегается их. Возможно, это свидетельствует о том, что у нее действительно сохранились кое-какие воспоминания о прежнем, человеческом опыте.
Сатия взглянула на него с надеждой:
– Да, доктор, да! Нельзя сдаваться! Мы еще раз приведем сюда Эстер.
Она с улыбкой отвернулась, но Эстер заметила панический взгляд Попджоя из-за очков. Он понятия не имел о том, как восстановить память погибшей пилотессы. Рано или поздно даже Сатия должна будет понять, что все попытки вернуть подругу из Страны, не ведающей солнца, обречены на неудачу. А когда она это поймет, Эстер станет ей не нужна.
«Я умру здесь, – думала девушка, пока ее вели под конвоем обратно в камеру и запирали дверь на замок. – Или Сатия меня убьет, или это сумасшедшее чудище. Я никогда не увижу Тома, не смогу его спасти, и он тоже умрет в рабских подвалах Архангельска, умрет, проклиная меня».
Она медленно съехала по стене вниз, скорчилась жалким маленьким комочком. Было слышно, как шумит море, накатывая на скалы Разбойничьего Насеста; его шум был таким же холодным, как голос нового Сталкера. Было слышно, как осыпаются с прогнившего от сырости потолка крупицы краски и цемента и как что-то скребется в старой трубе отопления, – этот звук напомнил Эстер Анкоридж. Она стала думать о мистере Скабиозе, о Сатии, и о том, на что только не способны люди в отчаянной попытке удержать того, кого любят.
– Том! Ах, Том! – всхлипывала она, представляя, как он живет себе в Анкоридже, спокойный и счастливый, и даже не догадывается, что она пустила по его следу громадный хищный Архангельск.
Глава 21Слухи и пауки
Прошел день, другой, потом неделя, потом еще одна, и еще. Анкоридж повернул на запад, обогнув северную оконечность Гренландии, то и дело высылая вперед разведывательные команды на санях для проверки прочности льда. Ни один город еще не проходил этим путем, и мисс Пай не доверяла навигационным картам.
У Фрейи было такое чувство, словно она и сама вступила на неизведанную территорию. Почему она так несчастна? Почему все вдруг стало так плохо, а ведь казалось так хорошо и правильно? Она не могла понять, почему Том отвергает ее. «Неужели он все еще тоскует по Эстер? – думала она, протирая маленькое окошечко в пыли, покрывающей зеркало в ее туалетной комнате, и рассматривая свое отражение. – Не может быть, чтобы он предпочел ее мне!»
Иногда, шмыгая носом от жалости к себе, она сочиняла хитроумные планы, как снова завоевать Тома. Иногда начинала сердиться и расхаживала по пыльным коридорам, бормоча про себя все, что должна была бы сказать во время той ссоры. Раз или два поймала себя на том, что подумывает, не отдать ли приказ отрубить ему голову за государственную измену, но палач Анкориджа (очень старенький джентльмен, чья должность носила чисто церемониальный характер) тоже умер, а у Смью едва ли хватило бы сил оторвать топор от пола.