Фрейя сказала:
– Тома нет. Наверное, он погиб…
– Ну, значит, ему повезло, – заржал Масгард с набитым ртом. – Да это все не важно. Его курочка куда-то делась. Улетела, не успели высохнуть чернила на ее контракте…
Хлопнула дверь, и Фрейя, позабыв про Эстер, обернулась посмотреть, в чем дело. В дверях стоял один из людей Масгарда – тот, что с рогами-громкоговорителями.
– Пожар, мой господин! – вымолвил он, еле переводя дух. – В гавани!
– Что?!
Масгард подошел к окну, отдернул тяжелые шторы. В саду кружила метель, сквозь снежные вихри мигало и ширилось красное зарево. На его фоне четкими силуэтами выделялись крыши и дымовые трубы Расмуссен-проспекта. Масгард так и набросился на своего помощника:
– Что-нибудь слышно от Гарштанга и его ребят из гавани?
Охотник покачал головой.
– Волчий клык! – заревел Масгард. – Это поджог! Кто-то напал на корабль!
Он выхватил из ножен меч, по дороге к двери остановился возле кресла Фрейи.
– Если кто-то из твоих вонючих подданных повредил «Турбулентность ясного неба», я с них заживо шкуру сдеру и продам на каминные коврики!
Фрейя съежилась, стараясь стать как можно меньше.
– Это не может быть кто-то из моих людей, вы их всех захватили…
Но в ту же минуту подумала о Пеннирояле. Она не видела его в бальном зале. Что, если он свободен? Может быть, он пытается им помочь? Маловероятно, но это была единственная крупица надежды, и Фрейя уцепилась за нее из последних сил. Масгард выволок ее из кресла и толкнул к своему помощнику.
– Отвести ее назад, в бальный зал! – распорядился он. – Где Равн, Тор и Скет?
– Продолжают охранять главный вход, мой господин.
Масгард помчался бегом, а его подчиненный потащил Фрейю по изящно изогнутому коридору в бальную комнату. Наверное, надо было попытаться убежать, но конвоир был такой большой и сильный, и к тому же вооруженный, и она не осмелилась. Портреты ее родичей смотрели со стен, словно не одобряли такой покорности.
Она сказала:
– Надеюсь, кто-то действительно поджег ваш драгоценный корабль!
– Да нам-то что? – проворчал помощник Масгарда. – Вам же хуже, только и всего. Архангельск скоро будет здесь. Нам не понадобится дирижабль, чтобы убраться из твоего паршивого города, когда он начнет перевариваться в брюхе!
Подходя к бальному залу, Фрейя услышала гул голосов. Должно быть, пленники тоже заметили зарево и теперь взволнованно обсуждали пожар. Стража грозно требовала тишины. Вдруг что-то просвистело мимо головы Фрейи, и помощник Масгарда, не вскрикнув, повалился на спину. Фрейя подумала, что он поскользнулся, обернулась и увидела, что из шлема у него торчит арбалетная стрела, а с одного из рогов час-то-часто капает кровь.
– Ой! – сказала Фрейя.
В темной нише возле двери шевельнулась долговязая фигура.
– Профессор Пеннироял? – прошептала Фрейя.
Но это была Эстер Шоу. Она уже накладывала новую стрелу на тетиву большущего арбалета.
– Ты вернулась! – ахнула Фрейя.
– Ах, какая необыкновенная проницательность, ваше сиятельство!
Фрейя задохнулась от гнева. Эта девчонка еще смеет насмехаться? Ведь из-за нее все и случилось!
– Ты продала нас! Как ты могла? Как ты могла?!
– Ну вот видишь, теперь я передумала, – сказала Эстер. – Я пришла вам помочь.
– Помочь?! – Фрейя говорила хриплым, бешеным шепотом, боясь, как бы не услышала стража за дверью. – Чем ты можешь помочь? Лучше всего, если бы ты никогда и близко не подходила к моему городу! Ты здесь никому не нужна! И Тому ты была не нужна! Ты злобная, бессердечная эгоистка, тебе плевать на всех, кроме себя самой, уродина…
Она вдруг замолчала. Обе девушки неожиданно вспомнили, что у Эстер в руках заряженный арбалет и что одного движения пальца ей будет достаточно, чтобы пришпилить Фрейю к стене. С минуту Эстер обдумывала такую возможность. Острие стрелы уперлось Фрейе в грудь.
– Ты права, – прошептала Эстер. – Я злобная и мерзкая. В этом я пошла в папочку. Только мне не все равно, что будет с Томом, а значит, приходится заботиться и о тебе, и о твоем дурацком городе. И по-моему, сейчас я тебе очень нужна.
Она опустила арбалет и взглянула на труп человека, которого только что убила. За пояс у него был заткнут газовый пистолет.
– Ты умеешь с этим обращаться? – спросила Эстер.
Фрейя кивнула. Правда, ее больше учили этикету и правилам хорошего тона, чем обращению с оружием, но общие принципы были ей знакомы.
Труднее всего было избавиться от Тома. Она не хотела подвергать его опасности. И кроме того, при нем она не могла быть дочерью Валентайна. В темной гостиной Аакиуков она прижалась к нему и сказала:
– Ты знаешь какой-нибудь боковой вход в Зимний дворец? Если там полным-полно охотников, мы не сможем так просто войти через парадный подъезд и заявить: вот, мол, мы пришли поговорить с Масгардом.
Том задумался, порылся в карманах пальто и вытащил маленький блестящий предмет, какого Эстер никогда раньше не видела.
– Это отмычка из Гримсби. Мне ее дали приятели Коула. Наверное, я сумею с ее помощью взломать замок теплового шлюза позади Вундеркамеры.
Он так обрадовался и был так доволен собой, что Эстер, не удержавшись, расцеловала его. Покончив с этим, она сказала:
– Тогда иди. Жди меня в Вундеркамере.
– Что? Разве ты не пойдешь со мной? – Теперь он уже не радовался, он выглядел испуганным.
Она приложила ему палец к губам, давая знак не шуметь.
– Я пойду поразведаю около дирижабля.
– Но там же охрана…
Эстер постаралась сделать вид, будто ей ни капельки не страшно.
– Я была подмастерьем у Шрайка, ты не забыл? Он научил меня разным приемам, вот и случай их испробовать. Все будет в порядке. А теперь иди.
Том хотел что-то сказать, но сдался, крепко обнял ее и убежал. На секунду ей стало легче, что она осталась одна. Потом вдруг ужасно захотелось догнать Тома, повиснуть у него на шее и сказать ему много всякого разного, что давно уже следовало сказать. Она побежала к черному ходу, но Том уже скрылся из виду, пробираясь к дворцу какими-то секретными путями.
Эстер прошептала его имя в снежную пустоту. Она была уверена, что больше его не увидит. У нее было такое чувство, будто она стремительно падает в пропасть.
Пеннироял все еще сидел, сжавшись в комок, у нижней ступеньки лестницы. Эстер шагнула мимо него на кухню, взяла из шкафчика над раковиной масляную лампу.
– Ты что делаешь? – зашипел он, когда Эстер зажгла лампу.
Желтый свет потихоньку разгорался за закопченным стеклом, озарил стены, окна, бледное, как кусок мыла, лицо Пеннирояла.
– Люди Масгарда заметят!
– Так и было задумано, – ответила Эстер.
– Я не буду тебе помогать! – завизжал профессор. – Ты меня не заставишь! Это безумие!
На этот раз Эстер даже не потрудилась достать нож, просто приблизила свое чудовищное лицо вплотную к нему:
– Это сделала я, Пеннироял. – Она хотела, чтобы он понял, насколько она умеет быть безжалостной. – Не ты. Это я привела сюда охотников.
– Ты? Поскитт всемогущий, почему?!
– Из-за Тома, – просто ответила она. – Потому что я хотела его вернуть. Он должен был стать моей платой. Только все пошло не так, как я планировала, и теперь мне приходится исправлять дело.
По снегу за окном заскрипели шаги, кто-то открыл наружный тепловой шлюз. Эстер скользнула в тень за дверью. В комнату вошел часовой с причала. Он остановился так близко, что она почувствовала холодок от его обсыпанной снегом меховой куртки.
– Встать! – рявкнул он на Пеннирояла и повернулся проверить, нет ли в комнате еще беглецов.
За миг до того, как он ее увидел, Эстер с размаху всадила нож в щель между его доспехом и защитной маской. Он булькнул и дернулся в сторону. Нож, застрявший в теле, вывернулся из руки Эстер. Она шарахнулась вбок почти одновременно с выстрелом его арбалета и услышала, как стрела воткнулась в дверцу кухонного шкафа у нее за спиной. Охотник попытался вытащить из-за пояса собственный нож. Эстер перехватила его руку. В комнате стояла тишина, слышно было только их хриплое дыхание и хруст битой посуды под ногами. Они топтались на месте. Пеннироял шустро отполз в сторонку. Широко раскрытые зеленые глаза охотника свирепо сверкали из-под маски, но вот наконец он уставился куда-то вдаль, бульканье прекратилось, он повалился на бок и чуть было не потащил за собой Эстер. Ноги охотника задергались, а потом он затих.
Эстер никогда еще не приходилось убивать человека. Она ожидала, что будет испытывать чувство вины, но ничего такого не ощутила. Она вообще ничего не ощущала. «Вот так же было и с отцом, – отстраненно подумала она, натягивая плащ мертвеца, его меховую шапку и теплую защитную маску. – Просто работа, которую необходимо сделать, чтобы сберечь свой город и того, кого любишь. То же самое чувствовал и он, когда убил маму и папу. Ощущение абсолютной ясности, холодной и твердой, как стекло». Она взяла арбалет охотника и колчан со стрелами. Сказала Пеннироялу:
– Бери лампу.
– Но… но… но…
Снаружи снежинки кружились под фонарями, словно белые мотыльки. Эстер пересекла причал, толкая перед собой насмерть перепуганного Пеннирояла, выглянула в щель между двумя ангарами и увидела на востоке бледное пятно света.
Люк «Турбулентности ясного неба» был открыт. Там дежурил другой охотник.
– Ну что там, Гарштанг? – крикнул он. – Кого ты нашел?
– Да так, старикашка один, – крикнула в ответ Эстер, надеясь, что маска приглушит голос, а меховая куртка скроет ее тощую фигуру.
– Просто какой-то старик, – сказал охотник, обращаясь к кому-то, находившемуся внутри гондолы.
Потом погромче:
– Отведи его во дворец, Гарштанг! Пусть сидит вместе со всеми! Нам он ни к чему!
– Послушайте, господин охотник! – закричал вдруг Пеннироял. – Это ловушка! Девчонка…
Эстер вскинула арбалет, нажала на спуск, и охотник с воплем рухнул навзничь. Пока его товарищи пробирались мимо бьющегося в конвульсиях тела, Эстер вырвала из рук Пеннирояла масляную лампу и швырнула ее в люк. У одного охотника загорелся плащ; внутр