– Ничего, – ответила Эстер. – Я просто действую по обстановке.
Масгард тоже выхватил меч, со свистом рассек воздух, демонстрируя эффектные фехтовальные выпады, и двинулся на нее. Когда между ними оставалось всего два-три шага, Эстер прыгнула вперед и ткнула его острием клинка в плечо. Ей казалось, что удар получился не особенно серьезным, но Масгард уронил меч, схватился рукой за рану, поскользнулся на снегу и упал.
– Сжалься! Пощади! – закричал он. Порылся за пазухой меховой куртки, вытащил туго набитый кошелек, сверкающие монеты покатились по снегу. – Мальчишки здесь нет, возьми хоть вот это, только оставь мне жизнь!
Эстер подошла к лежащему охотнику и обеими руками обрушила на него свой меч, потом еще и еще, пока его крики не прекратились. У нее заныли локти. Отбросив меч, Эстер смотрела, как кровь Масгарда впитывается в порозовевший снег, как пушистые белые снежинки заметают рассыпанное золото.
Эстер ощущала странное разочарование. Она ожидала большего от этой ночи. Остались только недоумение и опустошенность. Она ждала смерти. Казалось неправильным, что она все еще жива и даже не ранена. Эстер подумала о погибших охотниках. Наверное, и другие люди были убиты сегодня, и все из-за нее. Неужели ей так и не будет никакого наказания?
Где-то на нижнем ярусе, между складами, раздался одиночный выстрел.
Следы привели Тома на знакомую улицу, освещенную портовыми фонарями. Ему стало не по себе. Обогнув последний угол, он увидел «Дженни Ганивер» там, где ее оставил, в тени складских помещений. Пеннироял возился с крышкой люка.
– Профессор! – закричал Том, подходя ближе. – Что вы делаете?
Пеннироял оглянулся.
– Черт! – пробормотал он, поняв, что его заметили. Ответил, пытаясь хорохориться по-прежнему: – А ты как думаешь, Том, что я делаю? Покидаю этот городишко, пока еще не поздно! Если у тебя есть хоть капля мозгов, ты тоже полетишь со мной. Великий Поскитт, ты отлично спрятал эту штуковину! Я сто лет ее искал…
– Но теперь уже незачем улетать! – сказал Том. – Мы сможем завести двигатели и убежать от Архангельска. И потом, я не брошу Эстер!
– Бросил бы, если бы знал, что она сделала, – мрачно произнес Пеннироял. – Она просто дрянь, Том. Совершенно невменяемая. Мало того что уродина, так еще и психопатка…
– Не смейте так о ней говорить! – рассердился Том и шагнул вперед, собираясь оттащить профессора от люка.
Пеннироял выхватил из-за пазухи пистолет и выстрелил Тому в грудь.
Сила удара отбросила Тома в сугроб. Он попытался встать и не смог. На пальто образовалась горячая, влажная дыра.
– Так нечестно! – прошептал Том и почувствовал, что в горле поднимается кровь, наполняет рот, горячая и соленая.
Боль накатывала длинными серыми валами, как прибой у Разбойничьего Насеста, медленно и неотвратимо.
В снегу заскрипели шаги. Пеннироял наклонился над ним с пистолетом в руке. Он, похоже, удивился не меньше Тома.
– Ого! – сказал он. – Извини. Я только хотел тебя напугать, а он взял да и выстрелил. Я никогда раньше не имел дела с такими штуками. Взял его у одного из тех парней, которых заколола твоя ненормальная подружка.
– Помогите, – еле слышно прошептал Том.
Пеннироял отвел в сторону полу его пальто и взглянул на рану.
– Брр! – произнес он и покачал головой. Сунул руку во внутренний карман, вытащил ключи от «Дженни Ганивер».
Том почувствовал, как задрожала под ним палуба, – включились городские двигатели. За кормой взревели циркулярные пилы, освобождая город от обломков ведущего колеса.
– Послушайте! – зашептал он. Собственный голос показался ему чужим, слабым и очень далеким. – Не берите «Дженни»! Не нужно! Мистер Скабиоз снова завел двигатели. Мы убежим от Архангельска…
Пеннироял выпрямился.
– Какой ты, право, неисправимый романтик, Том. Куда вам бежать? В Америке нет зеленых лесов, или ты забыл? Этот город ждет медленная смерть от холода во льдах или быстрая смерть в плавильных печах Архангельска. И в том, и в другом случае я не намерен присутствовать при его кончине!
Он подбросил ключи в воздух, снова поймал и двинулся прочь.
– Мне пора. Еще раз прошу меня извинить. Всего хорошего!
Том пополз по снегу. Он хотел найти Эстер, но скоро забыл, что же собирался ей сказать. Он лежал в снегу и слушал нарастающее урчание воздушных двигателей. Потом оно снова стало затихать: профессор Пеннироял поднял «Дженни Ганивер» над лабиринтом складских зданий и повел ее в темноту. Теперь это уже казалось не важным. Даже то, что он умирает, не казалось важным, хотя было странно подумать, что он удрал от Лисиц-оборотней, спасся от Сталкеров, пережил удивительные приключения под водой, а кончилось все вот так.
Снег все шел, он уже не был холодным, просто мягким и уютным, он укутал город тишиной, погрузив весь мир в приятный, тихий сон.
Глава 33По тонкому льду
Вскоре после восхода солнца в машинном отделении послышались радостные крики: обломки колеса наконец-то удалось отпилить, и город снова тронулся с места, направляясь на юго-юго-запад. Но без колеса, двигаясь с помощью одних кошек, Анкоридж полз вперед словно калека. Его скорость едва достигала пятнадцати километров в час. А Архангельск уже громоздился вдали, за снегопадом, как будто замаранная копотью гора.
Фрейя стояла на корме рядом с мистером Скабиозом. На лбу у мастера-механика красовался розовый лейкопластырь в том месте, где его оцарапала охотничья пуля. Это было единственное ранение, полученное в битве за машинное отделение. Охотники быстро сообразили, что противник превосходит их численностью, и сбежали на лед – дожидаться, пока их подберут разведывательные пригороды Архангельска.
– У нас только одна надежда, – тихо сказал Скабиоз, глядя, как заходящее солнце зажигает огнями окна города-хищника. – Если мы успеем уйти достаточно далеко на юг, лед станет тоньше и они будут вынуждены прекратить преследование.
– Но на тонком льду мы тоже можем провалиться?
Скабиоз кивнул:
– Риск есть. Кроме того, мы не можем тратить время на разведку. Придется идти вперед с максимальной скоростью и надеяться на лучшее. Америка или полный крах, так?
– Да, – сказала Фрейя. И вдруг почувствовала, что лгать дальше бессмысленно. – Нет! Мистер Скабиоз, все это неправда. Пеннироял никогда не был в Америке. Он все придумал. Поэтому он выстрелил в Тома и забрал «Дженни Ганивер».
– Да ну? – сказал Скабиоз, обернувшись к ней.
Фрейя ждала продолжения, но он молчал.
– И это все? – спросила она. – Просто «да ну», и только? Что ж вы не говорите, какой я была дурой, что поверила Пеннироялу?
Скабиоз улыбнулся:
– Сказать по правде, Фрейя, этот тип с самого начала вызывал у меня большие сомнения. Что-то в нем было фальшивое.
– Почему же вы ничего не сказали?
– Потому что лучше гнаться за надеждой, чем стоять на месте, – сказал мастер-механик. – Мне понравилась твоя идея пересечь Высокий лед. Что такое был наш город перед тем, как мы двинулись на запад? Движущаяся развалина. Те из жителей, кто не сбежал, настолько ушли в свое горе, что им было безразлично, куда мы направляемся. Мы были больше похожи на привидения, чем на живых людей. А посмотри на нас теперь! Посмотри на себя! Путешествие встряхнуло нас, расшевелило, мы снова живем!
– Может быть, это ненадолго.
Скабиоз пожал плечами:
– Все равно! И кто знает, может быть, мы найдем выход. Лишь бы только не попасть в челюсти этого чудища.
Они молча стояли плечом к плечу и смотрели на преследующий их город. Казалось, он растет и приближается прямо на глазах.
– Должен признаться, – заметил Скабиоз, – я не думал, что Пеннироял дойдет до того, чтобы стрелять в людей. Как себя чувствует бедняжка Том?
Он лежал на кровати, похожий на мраморную статую. На белом лице ярко выделялись подживающие шрамы и кровоподтеки, оставшиеся от схватки с птицами-Сталкерами. Его рука в руке Эстер была совсем холодной, и только бьющаяся на горле жилка показывала, что он все еще жив.
– Мне очень жаль, Эстер, – прошептала Виндолен Пай, как будто любой звук громче шепота мог привлечь внимание богини смерти к этой наскоро обустроенной больничной палате в Зимнем дворце.
Всю ночь и весь день леди навигатор ухаживала за ранеными и особенно за Томом, чье состояние было серьезней, чем у других. Она выглядела постаревшей, усталой, сломленной.
– Я сделала все, что могла, но пуля застряла у самого сердца. Я не решаюсь ее извлекать при такой тряске.
Эстер кивнула, не сводя глаз с плеча Тома. У нее не хватало духу посмотреть ему в лицо, а все остальное мисс Пай прикрыла одеялом, приличия ради. На виду оставались только рука и плечо с той стороны, что ближе к Эстер. Плечо было бледное, угловатое, с мелкими веснушками, и Эстер казалось – она ничего красивее не видела в жизни. Она прикоснулась к нему, погладила руку, глядя, как приминаются под пальцами мелкие пушистые волоски, чувствуя под кожей сильные мускулы и сухожилия, ощущая слабое биение пульса на синеватом запястье.
Том шевельнулся, приоткрыл глаза.
– Эстер? – пробормотал чуть слышно. – Он забрал «Дженни». Прости.
– Это ничего, Том, это нестрашно. Дирижабль мне не нужен, только бы ты поправился.
Когда ее нашли после битвы и сообщили, что Том ранен, при смерти, она подумала, что тут какая-то ошибка. Теперь она понимала, что это не так. Вот оно, ее наказание за предательство. Она должна сидеть в этой комнате и смотреть, как умирает Том. Это хуже, в тысячу раз хуже, чем умереть самой.
– Том, – шепнула она.
– Опять потерял сознание, бедненький, – сказала одна из женщин, помогавших мисс Пай.
Помощница обтерла лоб Тома влажной тряпочкой. Кто-то принес стул для Эстер.
– Может, и лучше, что он ничего не чувствует, – услышала Эстер шепот одной из сиделок.
За окнами уже сгущались сумерки. На горизонте замигали огни Архангельска.
Когда солнце снова взошло, город-хищник оказался еще ближе. Когда утихал снегопад, можно было даже рассмотреть отдельные здания: главным образом зав