— Попробуем достать гадов в порту, через десяток километров за перевалом по нашей рации сообщим в администрацию города и порта о захвате спецгруза бандитами. Давайте быстро все в машину.
У сержанта гулко забилось сердце, он представил себя охотником, загоняющим матерых волков под красные флажки. Его щеки полыхали, глаза горели хищным блеском, и сорокаградусный мороз за бортом бронетранспортера теперь казался ему легким понижением температуры. Он сбросил меховые рукавица и опять припал к окулярам перископа.
— Ну, давай, Паша, прибавь газку, — домогал он водителя, который, вжавшись в кресло, изо всех сил давил на огромную педаль акселератора. — Фетисов, что у нас там со связью.
— Есть связь, командир, связался с нашими в Магадане, держите трубку.
— На связи, докладывает старший сержант охранной рота Омчаковской зоны прииска «Матросский», — Турулин откашлялся и продолжил твердым голосом, — сегодня утром двое заключенных, особо опасные преступники Виктор Лютый и Сергей Пушкарев захватили бронированный фургон со спецгрузом. Они перебили весь конвой, завладели оружием и сейчас, по всей видимости, находятся в Магаданском торговом порту. Груз предназначен для погрузки на т/х «Ангара» с последующей доставкой его в американский порт Портленд. Прошу задержать отход «Ангары» в открытое море и обезвредить преступников. Мы через полчаса будем на проходной порта.
В трубке повисла зловещая тишина. Затем чей-то грубый голос произнес: «Ладно, балбесы, с вами мы разберемся позднее. «Ангара» час назад отшвартовалась от причала. Сейчас решаем с погранцами вопрос послать на перехват сухогруза ПСКР «Орлан», город знаете, тогда сержант жми на нефтепирс, там ошвартован «Орлан», все твои люди и ты сам переходите в распоряжение командира катера старшего лейтенанта Павлова исполнять его приказания беспрекословно, если не хотите, закончит службу в дисбате. Все действуйте. Попробуйте достать его, пока они не вышли в нейтральные воды, меньше шума будет. Конец связи.
Пограничный сторожевой корабль «Орлан» шел курсом на северо-восток, с крейсерской скоростью 30 миль в час, разрезая острым форштевнем, словно ножом темную, едва шевелящуюся безбрежную массу тяжелой морской воды сурового и непредсказуемого Тихого океана. Командир сторожевика, взволнованный необычным заданием, старлей Гоша Павлов, насквозь пропитанный адреналином, срывающимся голосом, пытаясь перекричать вой турбин, отдавал распоряжения старпому и рулевому матросу.
— Старпом, сколько до цели? — Павлов очередной раз припаял окуляры бинокля к еще не пораженным старческими замутнениями глазам и нервно рявкнул рулевому:
— Одерживай на курсе, лево не ходить, держи против волны, — ты кто рулевой на боевом корабле или Вася в поле на зеленом дизеле, хочешь оверкиль сделать, или того хуже нарваться на льдину, здесь нас никто не спасет.
— Вижу цель, командир, — старпом на секунду оторвался от радара, — прямо по курсу, дистанция 8 миль.
— Это хорошо, — чуть слышно прошептал лейтенант и положил большой черный бинокль на штурманскую карту, — теперь, паскуда, не уйдет. Павлов включил микрофон внутренней связи.
— Всем по местам стоять, боевая тревога номер один, — лейтенант потер вспотевшие ладони и добавил, — торпедные аппараты к бою, носовая пушка открывать предупредительный огонь по моей команде.
Офицер был на вершине счастья. Ведь за полтора года службы в дивизионе ракетных катеров он ни разу не выходил в открытый океан, ни разу не производил учебные стрельбы. А тут приказ главнокомандующего: «Перехватить и отконвоировать в порт Магадан т/х «Ангара», захваченный бандитами — террористами, в случае неподчинения и сопротивления — стрелять на поражение».
Старший помощник Василий Козлов искоса взглянул на командира и спросил.
— Гоша ты что, собираешься применить оружие против нашего транспорта, там ведь заложников более тридцати человек, женщины и дети.
— Прекратить разговорчики, исполнять приказание, — Павлов нервно бросил измеритель на карту и с ненавистью посмотрел на своего друга и бывшего однокурсника по Бакинскому военному училищу, — лучше внимательно наблюдайте за маневрами сухогруза, чтобы он нас не потопил, ближе кабельтова не приближаться. «Такой случай представился проявить себя, а этот козел опять все хочет испортить. Так и сидеть тебе, Вася, вечно в старпомах, а мне наплевать, приказ есть — надо и десять пароходов пущу на дно» — подумал про себя Павлов и повернулся к радисту, примастивщемуся на небольшом откидном стульчике в рубке катера.
— Вызови капитана «Ангары» на коротких волнах, надо прощупать обстановку на судне.
— т/х «Ангара», прошу на связь, — затараторил младший матрос.
— На связи «Ангара», — отозвался в динамике простуженный голос Лютого.
— Мне необходимо поговорить с капитаном, — Командир вырвал трубку у радиста, — кто на связи?
— Я за него, капитану плохо с сердцем, он лежит в своей каюте, чего вам от нас надо.
— Срочно остановите машины и ложитесь в дрейф, я высылаю досмотровую группу на борт вашего судна.
— Ты чего, морской, с коня упал, или совсем нюх потерял, ты глянь на карту, мы давно уже в нейтральных водах, командовать будешь в трехсотмильной зоне, а на нашей зоне тебе этот номер не пройдет, — Лютый бросил трубку и повернулся к Серому, который держал на прицеле вахтенную службу во главе с капитаном Литвиновым.
— Спускайся на палубу, — сказал он вполголоса, — видишь в борту клюз, ну, короче дырку для швартовых в фальшборте, займи позицию рядом с кнехтами и жди моей команды. Как только остановим машины и дадим задний ход, сторожевик окажется метрах в двадцати от тебя, он не успеет погасить скорость и будет у нас, как на ладони. Бей из подствольника в район машинного отделения посередине катера, бери чуть выше ватерлинии — это самое слабое место на любом корабле. Я же, попробую из своего гранатомета заклинить их пушку на баке, давай, Писатель, действуй.
— Слушай, братан, не понял, че, за кнехты — брехты, — Серый сделал на лице недоумение мартышки, которой дали в руку палку, чтобы та достала банан.
— Вон те две черные чугунные тумбы, урод, там тебя не зацепит осколками, если их боезапас сдетанирует, — Лютый постучал костяшками пальцев по испещренному рваными шрамами узкому и покатому лбу Писателя, — жить-то хочешь, тогда слушай меня.
— Ну, ты воще, Витек, головастый и откуда все знаешь, — Серый улыбнулся, погрозил пальцем капитану и через крыло мостика, пригнувшись, словно тень, проскользнул по леерам на главную палубу, где залег в ожидании сигнала.
— Мастер, — Лютый окликнул, впавшего в коматозное состояние Литвинова, — скоро все закончится, командуй стоп машинам и лево на борт.
Капитан, как в тумане, машинально подчиняясь команде человека с ружьем, с мерзким звоном установил ручку судового телеграфа на «стоп».
— Лево на борт, — приказал он рулевому.
Судно, еще имея ход, сильно накренилось и начало весело заворачивать дугу, подрезая путь, несущемуся, на всех парусах ПСКРу.
— Что же они, сволочи, вытворяют, — воскликнул в сердцах старший лейтенант Павлов, не отрывая взгляда от черного силуэта судна, которое словно гора возникла на их курсе, — да как он смеет, а ну-ка на носовой пушке, два предупредительных по бульбе и корме и стоп машины, иначе мы расплющимся о борт этих самоубийц.
По курсу «Ангары» и метрах в двадцати на кильватерной струе, вспорхнули белые фонтанчики от разрывов крупнокалиберных снарядов, затем прогремели сами выстрелы.
Легкий катер, резко сбросивший скорость, тут же попал в водяную ловушку, которая стала затягивать его все ближе и ближе к крупнотоннажному судну. Осталось 50, 30 метров, и в этот момент Лютый махнул своему напарнику, который, не отрывая глаз, следил за всем тем, что происходило на мостике.
Раздался негромкий хлопок и из клюза, словно морская выброска, выскользнула конусообразная граната. Лютый, будто в замедленном, кино видел, как она, разбрызгивая расплавленный металл, впилась в тонкую бортовую, изрядно поеденную коррозией, обшивку потрепанного «жизнью» сторожевика, словно штопор вошла в машинное отделения, сжигая все на своем пути и разорвалась, напоровшись на еще горячую от работы турбину, образовав в борту огромную пробоину, куда моментально со свистом хлынули десятки тонны морской воды. Катер резко накренился и начал быстро уходить под воду. Огромный столб пара поднялся к низким свинцовым облакам.
«Братва, полундра, спасайся, кто может» — заорал голосом, попавшего в западню хищника, сержант Турулин своим стрелкам, что по приказу командира катера залегли на палубе, укрывшись за надстройкой ПСКРа. — Все за борт, — хрипел Турулин, хватая с переборки красно — белый спасательный круг. Катер лег на левый борт, затем, словно подстреленный опытным гарпунером кит, вздыбился, задрав нос к небу, и исчез в пучине, закручивая за собой гигантский водоворот. Через какие-то десять секунд море бурлило от свалившихся туда автоматчиков в овчинных тулупах.
— Глянь, Лютый, да это же наш главный лагерный пес Турулин и его вологодский конвой, — весело заверещал Писатель и нажал на пусковой крючок своего АКМа, отчего серые массы ледяной воды вмиг вспенились и стали кроваво- розовыми в лучах заходящего северного солнца и короткого угасающего полярного дня,
Все, кто находился на капитанском мостике, видели эту ужасную картину, когда двое людей в оранжевых жилетах спрыгнули из рубки в ледяную воду и пытались вплавь добраться до борта «Ангары». Они что-то кричали и махали руками.
— Да вы что совсем озверели, — воскликнул нечеловеческим голосом Литвинов, позвольте я дам команду сбросить хотя бы плот.
— Поздно капитан, — спокойно промолвил Лютый, затягиваясь американским «Кэмелом», который он предусмотрительно изъял из капитанских запасов вместе со спиртным, когда, для их же безопасности, закрыл Анну и дочку в каюте и повел капитана на мост, подталкивая дулом автомата в сгорбленную спину. — Считай, что я тебя спас, кэп, эти орлы раздолбали бы из пушек твое корыто и глазом бы не моргнули, а ты про какие-то плоты базаришь. Все, забудь, считай, что ты ничего не видел, для тебя же лучше будет.