– Не имею представления! – вытягиваясь во фрунт, ответил флигель-адъютант, незадолго до взрыва смотревший на часы.
– Найдите, – ответил император и добавил: – Срочно.
Микола присел и осторожно потрогал землю. Сразу что бросилось в глаза – это высокое почвенное разнообразие, которое создало благоприятную среду для стольких видов растений. Вдоль ухоженных тропинок росли привычные с детства стойкие кустики можжевельника, дальше виднелись кусты калины, и уже за ними начинался смешанный лес: ели, дубы и то и дело мелькали белые в крапинку стволы берез. Билый беззвучно скользнул в заросли и замер, оценивая обстановку. Если бы он решился стрелять в императора, то какое место подошло бы больше всего? Где бы он оставался невидимым, а сам все видел как на ладони? Отгоняя от себя грешные мысли – задумать же такое, стрелять в царя-батюшку! – подъесаул чуть приподнялся, проводя глазом невидимые пунктиры от охотничьего домика до возможных мест засад. Как ни крути, он залег бы у векового дуба: дерево чуть на возвышении, везде низкорослые кусты волчьего лыка, а чуть дальше и заросли раскидистой лещины. Единственный минус – далеко очень, надо быть отменным стрелком, чтобы выцелить и попасть. У него бы получилось наверняка. У хорошего опытного казака, привыкшего постоянно стрелять, – тоже. Раз двое смогли бы, значит, и третий бы осилил. Пока все заняты суматохой, надо проверить, не устроил ли кто лежанку под дубом.
Медленно, шаг за шагом по дуге Микола прокрался к месту возможной засады. Чуйка, как поплавок, подрагивала в сознании крохотным красным пятнышком. Обострило чувства от такой поклевки; почему-то зналось, что там, на другом конце крючка, может оказаться очень крупная рыба.
Ну, а достойным врагам мы всегда рады. Подъесаул потащил из ножен кинжал и замер, вслушиваясь и всматриваясь в место под дубом. Вдали, у охотничьего домика, раздавались приглушенные возгласы мужчин, пересекаемые звонкими нотками женского голоса. В деревьях мирно пели птички. Вот одна из них, вспугнутая, взлетела, захлопав крыльями. Билый тут же среагировал, цепко выхватывая взглядом место, и решительно заскользил вперед: неприметный холмик дернулся, и это оказалось достаточным для атаки. Теперь казак отчетливо видел человеческую фигуру на земле, укутанную в замысловатую накидку. То, что он изначально принял за сук суховея, оказалось хорошо замаскированной винтовкой. Медлить было больше нельзя ни секунды. Убить, предотвратить покушение, сорвать выстрел – стало основной целью и мыслью.
Но как ни бесшумно и быстро двигался вперед подъесаул, на какую-то долю секунду он замер перед замахом, потому его остановил спокойный голос стрелка:
– Иван Матвеевич, приготовьтесь меня подменить, если я снова промажу! Рука дрожит после контузии, – затем цареубивец резко повернулся, каким-то звериным чувством понимая опасность и что говорит не тому. И ни капли не испугавшись, при виде казачьего офицера моментально перевернулся на спину, выставляя вперед винтовку. «Иван Матвеевич?! Да ладно. Какое странное совпадение!» – мимолетно пронеслось в голове Билого, когда он уже прыгал на врага и отбивал дуло винтовки в сторону. Почему-то в голову пришла мысль о графе Суздалеве, того точь-в-точь так же звали, может повлияло его таинственное появление на перроне и быстрое исчезновение, поэтому так неожиданно всплыло не к месту. «Чертовщина какая-то. Померещится же такое!» Хоть и быстр был стрелок, резв и натренирован, но недостаточно, чтобы оказать сопротивление опытному казаку-пластуну – даже выстрелить не успел: кинжал легко вошел ему в грудину по рукоять, поражая в самое сердце. Машинально вытащив и вытерев лезвие о чужую накидку, Микола отрезал:
– Спи, – и, подхватив винтовку, резко перекувырнулся, выцеливая возможного врага в разных сторонах. «Что там за Иван Матвеевич?! А ну!!! Покажись!» Выстрел мог быть только один, не успел бы перезарядиться, но точно бы не оплошал, если бы появилась возможность.
Тонко запищала мошка у самого уха, но Микола не дрогнул. «Что же получается? В засаде два стрелка сидело? Они что, предвидели, что взрыв может быть неудачный? Стрелок-то точно офицер. Причем действенный, боевой, видно, что с окоп, с войны. Чуйка развита не меньше моего. Но кто же второй?»
Грохнул револьверный выстрел совсем с другой стороны, чем целился Билый. Папаху снесло, кажется, с головой. В ушах зазвенело набатом. Микола перекувырнулся и выстрелил. Быстро перезарядил; взводя затвор еще раз, прицелился в лещину, чувствуя, что второй номер стрелка цареубийцы уходит, бежит быстро, ломая сучья.
Подъесаул опустил винтовку. Почему не стал стрелять? Что-то остановило и удержало от рокового выстрела.
– Кто? Кто стрелял? – раздались голоса, и вскоре на поляну выбежало несколько офицеров из свиты императора и два унтера – урядники из Конвоя.
– Я, – Микола начал подниматься. Ему помогли крепкие руки. Потрогал голову: волосы мокрые от крови, но вроде цел. Это и урядник Сидорчук подтвердил, подавая папаху, предварительно засунув в нее палец:
– По касательной прошла! Целил в голову, а попал в папаху! Мазила! С такого-то расстояния! Видно, студентик какой! Небось еще и очкарик!
«Мазила? – почему-то усомнился про себя Билый. – А что, если у стрелка рука дрогнула в последний момент? Может, вспугнул кто?» Была еще одна смутная догадка, но верить в нее не хотелось.
Вслух сказал:
– Вряд ли студент. Офицеры это были. Причем оба толковые. Просто им не повезло.
– Не повезло, потому что казак их перехитрил! – воскликнул один из пажей.
– Не было здесь никакой хитрости, – сказал, вздохнув, Билый. Дальше он не стал ничего объяснять. Вряд ли его поняли люди, которые не жили в постоянном напряжении, где ложку трогаешь реже, чем приклад винтовки.
– Государь о вас справлялся! Срочно затребовал к себе.
– Заодно и доложите о новом происшествии, господин подъесаул!
– Непременно. Честь имею.
Билый отозвал двух урядников в сторону и попросил быстро осмотреть площадь по малому периметру. Другому приказал поднимать егерей с собаками. Но в душе он уже понимал, что второй номер стрелка ушел – тенью проскользнул мимо всех застав, потому что был опытным диверсантом и план отступления заранее продумал.
Император с непониманием смотрел на появившегося перед ним Билого, поднимая по очереди руки, чтобы паж как можно тщательнее вытер с охотничьего костюма чужую кровь.
Подъесаулу пришлось по второму разу доложить о своем прибытии. Александр III широко раскрытыми глазами смотрел на грудь казака. Он рассматривал медаль за русско-турецкую войну и тихо шептал:
– Не нам, не нам, а имени твоему…
Билый продолжал тянуться в струнку и молчал, ожидая приказа. К императору спешным шагом подошел молодой полковник, сделал знак, привлекая к себе внимание. Был допущен к уху и зашептал.
С каждым словом пажа государь отмирал и с интересом поглядывал на подъесаула. Полковник закончил и встал чуть позади рядом. Александр III пришел в себя и быстро заговорил:
– Я в вас не ошибся, господин подъесаул! – Не поворачивая головы, негромко сказал своему флюгер-адъютанту: – Дай часы. – Полковник немного замялся, но быстро отстегнул от кармашка большую луковицу золотых часов. Заискрилась на солнышке россыпь бриллиантов. – За верную службу, казак!
– Рад стараться! – привычно гаркнул Билый, не выказывая ни малейшей радости и восторга, но принимая награду из рук самого императора.
Тот кивнул:
– Знаю, рвешься в бой, рыть носом землю, и это весьма похвально. Но у меня на тебя другие планы. Сейчас мы будем ходатайствовать о твоем новом назначении на место погибшего есаула Лотеева. Но пока, – государь сделал многозначительную паузу, – вы будете выполнять мои личные поручения.
Билый напрягся. Ему и самому страсть как хотелось кинуться в погоню, начать раскручивать клубок заговора и наказать виновных. Подумать только! Поднять руку на императора: бомба и стрелки! Опытные офицеры! Хороший план со всеми стратегическими выходами. Кто-то опытный стоит за всем этим. Да и к тому же конвойная служба во дворце порядком наскучила. Хотелось чего-нибудь такого, от чего дух захватывало. Погоня, охота, вентирь…
И кто-то должен ответить.
Кровь закипела.
– Вижу ваше рвение, господин подъесаул! – одобрил государь. – Однако сейчас и без вас справятся! Есть более глобальное дело!
Микола весь напрягся. Что может быть важнее жизни императора?
– Надо доставить баронессу домой. Без лишнего шума. Справитесь?
– Так точно! – подъесаул козырнул.
– Лизочка очень напугана, – доверительно сказал Александр III. – Надо быть очень деликатным. – Мужчина вскинул подбородок, задавая немой вопрос. Микола еле заметно кивнул.
– Доставите баронессу Измайловскую по ее домашнему адресу.
– Есть! Разрешите выполнять?!
– Это еще не все. – Император поморщился. – Надо наведаться в сыскную управу. Встряхнуть всех следователей и сыскарей. У меня был доклад от их ведомства о возможном предстоящем покушении, но я к нему отнесся очень легкомысленно. Давай, казак! Рой. Или как у вас пластунов говорят – пластай?
Подъесаул еле заметно кивнул.
– Свободен. – Государь дал понять, что разговор окончен.
– Есть! – козырнул Билый и быстрым шагом направился к баронессе Измайловской.
Баронесса Измайловская все еще находилась в состоянии, близком к обмороку. Прострация сознания не давала ей четко понять, что именно произошло и где она находится. Заламывая свои худые руки, она нервно прохаживалась взад-вперед по Царской поляне. Со стороны несведущему человеку по меньшей мере было бы удивительно наблюдать сие поведение. Казалось, что баронесса беседует с кем-то невидимым глазу, активно жестикулируя.
Но подъесаул Билый, получивший задание от самого императора оберегать Измайловскую до прибытия в Санкт-Петербург, знал о причине такого ее поведения. Направляясь к ней, он в уме машинально обдумывал, каким образом лучше представиться в данный момент, учитывая состояние, в котором пребывала баронесса.