– И ты в меня стрелял, – сказал он громким шепотом.
– Так-то в ответ!
– Я же не попал, – усмехнулся Суздалев, махнув рукой на такие мелочи – мол, нашел на что злиться. – А хотел бы попасть, не промазал бы с такого расстояния.
– Да сам факт!
– А что мне оставалось делать? – зашипел граф. – И так все планы порушил своим появлением.
– Ах, я еще и виноват!
– А кто, если не ты?! Давно бы император был мертв!
Микола раскрыл рот, пораженный в самое сердце:
– Господи, Ваня, ты даже не скрываешь, что хотел убить императора?!
– Нет. А зачем? Ты все равно бы догадался. Да и все равно, если признаться.
– Все равно, ах ты цареубивец! За что хоть?! Назови мне хоть одну причину толковую!
– Так причина-то одна, – хмуро сказал Суздалев и кивнул на баронессу. – Вот она.
Билый растерянно посмотрел на него.
– Ваня?! Из-за бабы?! Опять?! Всё из-за бабы?!
– Но-но, бабы с коромыслами в деревнях ходят. А эта – посмотри, Микола, она же чистый ангел! Она с небес сошла. Ты посмотри, как она сияет! Как горит! И все к ней тянутся! А Лизанька только моя! Никому не позволю к ней прикасаться!
– Ваня, – зашептал Микола, раскачиваясь, но не под музыку, а от злобы, которая душила его. – Она же сестра твоя!
– Двоюродная, – хмыкнул граф Суздалев. – Не родная же. Такие браки разрешены и часты. Лизонька меня очень любит. Вот убью императора, и сбежим на острова. Или, пожалуй, на Аляску. Весело будет. Посмотришь. С нами поедешь? Золотишко там, говорят… вместо брусчатки на дорогах.
– Ага, – протянул Билый. – «Весело».
Что-то подсказывало ему, что все только начинается и самое «веселье» впереди. Баронесса Измайловская повернула голову и улыбнулась мужчинам. Ваня тут же отсалютовал фужером шампанского.
Микола вздохнул – впереди, видно, разговор с другом еще не один.
Император стоял возле большого окна и смотрел в парк, где на поляне в окружении гувернанток и лакеев, подружек и детей пажей играла великая княжна Ксения, любимая доченька.
Вздохнул, оборачиваясь, когда за Билым с тихим щелчком закрыли двери. Бравый казак стоял навытяжку перед государем, и тот улыбнулся, видя мужественного офицера: именно такими ему представлялись люди чести.
– Ну что, голубчик, вышел на след какой-нибудь? Нарыл что-нибудь? – начал император, не здороваясь, и снова не удержался и посмотрел в окно на солнечную лужайку, где веселились дети.
– Так точно, ваше величество.
Император вздрогнул, казалось, он не ожидал подобного от простого казака. Билый и бровью не повел, никак не расценивая вызванное недоверие, и продолжил стоять по стойке смирно, ожидая дальнейших вопросов.
– Чего же вы молчите? Продолжайте.
– Ждал вашего позволения, государь.
Александр III поморщился, Ксения увлеклась игрой, запнулась и чуть не упала.
– Да-да, Николай Иванович! Продолжайте! Лизонька вас очень хвалила, весьма довольна осталась вашим обществом и манерам. Весьма похвально. Не посрамили конвойский мундир, нет к вам, станичным офицерам, должного понимания со стороны общества, – пояснил последнюю мысль император. – Что меня весьма удручает. Офицер – он всегда офицер. Лучший из лучших. Из какого сословия бы ни поднялся. Не так ли, Николай Иванович?
– Так точно!
– Неформальная у нас беседа, но продолжайте, любезный. У вас есть семь минут на доклад. Государственные дела, знаете ли, не ждут. Итак, что вы выяснили?
– Да, ваше величество. Я буду краток. Это покушение организовано не студентами и другими случайными людями. Увы. В этом нет сомнений. Заговор тщательно спланирован, разработан по пунктам и имеет свою стратегию. Заговор имеет сеть, которая затрагивает все слои общества, и щупальца его расползлись по всей империи.
– Вы меня пугаете? – нахмурился император. – Так уж и по всей империи?!
– Никак нет, не пугаю. И в мыслях не было.
– Продолжайте.
– Но центр зачинщиков, его голова находится здесь.
– Во дворце? – усмехнулся Александр III.
– Под «здесь» я подразумевал столицу.
– В самом деле? – усмехнулся император. – И кто главные зачинщики?! Удалось ли вам выяснить какие-нибудь имена? Фамилии? Хоть одну? Зацепились вы за кого-нибудь?
Билый замялся. Потупил глаза.
– Никак нет, ваше величество. Но я точно знаю, кто главные зачинщики. И об этом я хотел бы с вами поговорить и попросить расширенные полномочия.
– Еще шире? – усмехнулся император. – Кто же эти главные зачинщики, если вам не хватает полномочий?
– Я вышел на масонскую ложу, в рядах которой много офицеров знатного происхождения, которые и являются исполнителями.
– То есть вы хотите сказать, – император побледнел от гнева, – что цвет моего общества, мои доблестные офицеры, которые за меня и империю проливали и проливают кровь, – замешаны в заговоре?!
– Так точно.
– Это вздор!!! Такого быть не может! Армия и я едины!
– И тем не менее, ваше величество, центром заговора заправляют высшие офицеры во главе масонского ордена.
– Фамилии!!! Мне нужны доказательства!
– Я работаю над этим, но полномочий мне действительно не хватает. Я, например, не могу заявиться в княжеский дом с обыском и так далее. Понимаете, ваше величество, они же не успокоятся, пока не убьют вас. Поэтому будет и второе покушение. И третье. Мне надо предотвратить их и уничтожить заговор на корню.
Император вскинул бровь, удивился.
– Любезный! Таких полномочий я вам не дам. Понятно?
– Так точно!
В дверь тихо постучали, и вошел флигель-адъютант. Император сделал ему знак, и полковник, резво щелкнув каблуками вышел. Александр III продолжил:
– Но вы должны к следующему докладу предоставить мне списки подозреваемых. И тогда я сам буду решать, что с ними делать! Понятно?!
– Так точно.
– Делайте что хотите. Как умеете: изворачивайтесь ужом или притворяйтесь чертом, но я жду от вас конкретного результата. Теперь обсудим дела иные, конвойные: поездку в Царское Село. Слушаю ваши соображения.
Подъесаул четко среагировал, на ходу продумывая детали, отмечая про себя каждое пожелание императора. Был он на правильном пути, и государь заметно отошел от своего внутреннего негодования: лобная морщинка сошла, и под конец он все чаще смотрел в парк, где играли дети; император уже потерял интерес к офицеру – он уже понимал, что охрана под контролем и ему не о чем беспокоиться.
– Это все, Николай Иванович?
– Так точно, ваше величество.
– Ну, что ж, свободны, любезный. Но помните о моем наказе!
– Есть! – Билый слегка поклонился и бесшумно скользнул к двери. Затворил ее за собой и на секунду прижался к створкам спиной. Сердце учащенно билось. «Одну фамилию-то я мог назвать. Но предать друга? Нет. Не по чести. Обернись чертом… Что ж, подумаю, кажется, знаю, как Ваня может мне помочь».
– Пфууу, – выдохнул Микола, выйдя за дверь. Стоявший на карауле внутренних покоев казак аккуратно прикрыл дверь и вытянулся во фрунт перед командиром. Билый отмахнулся.
– Вот же напасть. В Беловежской пуще ни тени волнения, когда докладывал ему о случившемся. Но здесь же, в его кабинете, как подпарубок пред батькой, ей-богу, – бормотал подъесаул, ступая по мягкой ковровой дорожке. – И что-то того полковника нетерпеливого не видно, рвался все к государю.
Теперь он трезво оценивал про себя, что же произошло. Мозг лихорадило.
Так!
Минуту назад подъесаул еще стоял навытяжку перед государем. Доклад Билого был принят Александром. Император остался доволен службой собственного конвоя. Вместе с подъесаулом составили план поездки в Царское Село. В то время, когда Билый выслушивал дальнейшие распоряжения императора в отношении конвойной службы на ближайший выезд царственной особы, в дверь кабинета постучали. На пороге появился полковник, тот самый флигель-адъютант, что вел себя немного странно, как заметил Микола, на охоте в Беловежской пуще. Внимая словам императора, Билый лишь слегка обернулся, Александр III же сделал знак, давая понять, чтобы полковник зашел чуть позже. Тот, недовольно хмыкнув, повернулся через левое плечо и, громко щелкнув каблуками сапог, вышел прочь. Выслушав императора, Микола понял, что разговор окончен, и так же четко повернулся через левое плечо, но лишь обозначил щелчок, мягко сведя каблуки ичиг. Это не осталось незамеченным государем:
– Подъесаул, потрудитесь в следующий раз более усердно следовать уставу!
– Непременно, ваше императорское величество! – отчеканил Билый и вышел за дверь.
«Неужели такая мелочь могла разозлить императора? Разве мое рвение преданно служить – это то же самое, что и щелкать каблуками? Разве служение отчизне, империи, и защита государя может сравниться со столичными штучками, чистенькими мундирами и щелканьем каблуков? Нет. Я докажу, что могу нести службу по-другому!»
Коридор, который соединялся с кабинетом Александра III, вел к выходу через несколько проходных залов. Микола за время службы хорошо выучил дорогу и, размышляя о своем, не торопясь шел, неслышно ступая по мягкой ковровой дорожке, к выходу. Дверь в первую залу была приоткрыта. Из-за нее доносились, смешиваясь с негромким эхом, какие-то разорванные звуки. «Будто ворон где-то в горах покрикивает», – подумал Микола. И чем ближе подходил он к зале, тем отчетливее становились звуки. Подъесаул неслышно подошел к приоткрытой двери, обернулся назад. Его казаки, стоявшие у кабинета государя, стояли навытяжку, не шелохнувшись. Билый, слегка наклонившись вперед, прислушался.
– Романовы, – донеслось до слуха казака, – это пережиток темного прошлого. Вся их династия лишь тормозит развитие России.
Микола узнал голос говорившего. Это был тот самый флигель-адъютант, любимчик государя. Билый слышал про него всяких небылиц, но одно было правдой: попал в свиту лет пять назад и сумел за такой короткий срок подхалимажем заработать себе два очередных чина.
– Но это же крамольные мысли, господин полковник, – голос собеседника флигель-адъютанта Билому знаком не был. Судя по интонации, говоривший был значительно моложе самого полковника, и не исключено, что вполне являлся и его подчиненным.