– Пустяк, ваше величество, неудачно упражнялся в фехтовании, – сдерживая волнение, ответил полковник.
– Вон оно что! Вам, сударь, надлежит быть внимательнее с оружием. Если есть трудности в фехтовании, то возьмите несколько уроков у подъесаула Билого. Казаки – прирожденные рубаки. Не так ли, Николай Иванович?! – голос императора звучал более мягко. В окно он увидел прогуливающихся по дорожке дам, среди которых была его супруга.
– Что ж, подъесаул, прошу вас снова озвучить свой план. И закончим на сегодня. – Император посмотрел на часы, висящие над столом, и снова, глядя в окно, произнес: – Семья – основа здорового общества.
Билый, глянув мельком на полковника, замешкался с ответом. Это не ускользнуло от пытливого взгляда Александра III:
– Полноте, Николай Иванович, полковник состоит в моей свите. Ему можно доверять. К тому же он также едет с нами в Царское Село.
– Не сомневаюсь, ваше величество, – с долей сомнения в голосе произнес Билый. – Как я вам уже докладывал, мой план таков.
Микола вкратце вновь рассказал, вплоть до мелочей, о том, что государю лучше выехать сегодня вечером, в сопровождении личного конвоя. Государыня же с детьми поедет в Царское Село на следующее утро, в другой карете. Таким образом выигрывается время и отвлекается внимание лиц, способных на повторное покушение. Императору план понравился. И он не преминул похвалить подъесаула. Полковник, кривя губы, молча кивнул головой в знак согласия, а про себя подумал: «Каналья, этот казак вновь заработал царственную похвалу. Надо с тобой кончать. Иначе сорвешь все планы».
– Я вас больше не задерживаю, господа, – произнес император, давая понять, что на сегодня с делами покончено. Билый, отдав честь, четко повернулся через левое плечо, снова лишь обозначив щелчок, мягко приставив каблуки ичиг. Александр III поморщился, но вслух ничего не сказал.
– Ваше императорское величество, – обратился к государю флигель-адъютант, – позвольте мне сказать несколько слов тет-а-тет.
– Полковник, я устал и не намерен более заниматься сегодня делами, – отмахнулся император.
– Ваше величество, – не унимался полковник, – это важно.
– Хорошо, только быстрее, – произнес император. В его тоне послышались резкие нотки. – А вам, подъесаул, с Богом!
– С Богом, ваше величество! – выкрикнул Билый и, выйдя в коридор, плотно затворил за собой дверь кабинета. «Поди жалобиться станет, как та девка на выданье, – подумал Микола, удаляясь прочь. – Добре, полковник, побачим, шо ты за фрукт, а там уж как Бог даст».
– Ваше величество, – сладким, почти медовым голосом произнес полковник, когда дверь кабинета затворилась. – Хотел сказать вашему величеству…
– Можете изъясняться яснее, полковник? И желательно побыстрее! Меня ждет семья, – не оставляя шанс на долгий разговор, отрезал император.
– Государь, – остепенившись, продолжил флигель-адъютант, – ходят слухи, что сей подъесаул стал частым гостем в доме хорошо известной вам особы.
– Да что вы?! – почти крикнул император. – И кто же, позвольте узнать, распускает подобные слухи?!
Полковник слегка смутился от тона государя.
– Всякое говорят. Но люди, которым можно доверять.
– Полковник, – рявкнул государь. Его терпению приходил конец. – Я не намерен выслушивать столичные сплетни, даже от офицера своей свиты. Мне нужны факты!
Флигель-адъютант замялся.
– Что-то еще? – недовольно спросил Александр III. – Не жмитесь, как та барышня с кавалером. – В минуты приближающейся ярости царь не стеснялся в выражениях.
– Не знаю, как сказать, ваше императорское величество, – промямлил полковник.
– Мне что, вас, как девку, за косу потаскать, чтобы вы научились ясно говорить?! – вскипел император.
Полковник вытянулся в струнку, задрав подбородок вверх, и срывающимся голосом выпалил:
– Подъесаул Билый замечен в связи с масонами, ваше величество!
Лицо Александра III налилось краской, глаза округлились, он крепко сжал кулаки, похожие на небольшие молоты, и, выдыхая воздух из могучей груди, обрушился на флигель-адъютанта:
– Чтааа?! Масоны?! Вы отдаете себе отчет в том, что сейчас произнесли?!
Полковник стоял ни живой ни мертвый, лишь качая головой. Император нервно прошелся по кабинету, подошел к камину и, схватив кочергу, с силой согнул ее в дугу и отшвырнул в сторону. Та отлетела и со стуком ударила о ножку стола, отколов от красного дерева небольшой кусочек.
Видя состояние императора, полковник стал осознавать, что перегнул, наговаривая на подъесаула, и если государь узнает, а он непременно узнает, правду, что Билый не имеет отношения к масонской организации, то полковнику не сносить не только погон. Нужно было как-то выкручиваться из созданной им самим ситуации.
– Ваше величество, – неуверенным голосом произнес флигель-адъютант, видя, что гнев государя прошел. – Это опять же слухи. Но дыма, как известно, без огня не бывает. Позвольте мне наладить слежку за Билым, есть у меня надежные люди. Тем самым мы сможем проследить за ним и, если повезет, собрать факты, указывающие на его причастность к масонам и… – полковник сделал паузу, – к известной вам особе.
Александр III уничтожающим взглядом посмотрел на офицера своей свиты, завел руки, все еще сжатые в кулак, за спину и прошелся по кабинету к окну. Его супруга, беседовавшая с фрейлиной, увидев его, помахала рукой. Император, с трудом улыбаясь, помахал ей в ответ.
– Вот что, полковник, – произнес государь, повернувшись. – До сих пор у меня не было оснований не доверять подъесаулу Билому, но после неудачного покушения на меня в Беловежской пуще доверительное отношение к своим приближенным у меня ослабло. Сегодня вечером, как вам известно, мы отправляемся в Царское Село. Я обдумаю свое решение, и вы узнаете о нем. А до той поры ни звука. Вы свободны.
Император сделал жест рукой. Полковник кивнул головой, повернулся, щелкнув каблуками, и вышел из кабинета.
Вечером того же дня карета Александра III в сопровождении казаков конвоя под покровом тумана, частого в этих местах, направилась в сторону Царского Села. На следующее утро в Царское Село прибыл кортеж, состоящий из нескольких карет. С государыней, кроме детей, в поездку непременно отправлялись фрейлины и многочисленная прислуга, на что ее венценосный супруг непременно отзывался недовольством: «Лишняя трата для казны».
Царское Село по праву считалось любимой загородной резиденцией, где проводили свое детство почти все Романовы.
Оно появилось благодаря царю Петру I. Именно он преподнес земли Сарской мызы своей супруге Екатерине Алексеевне (будущей Екатерине I). Щедрый подарок был по достоинству оценен. С 1710 года начинается история Царского Села как царской загородной резиденции. Это место любили практически все последующие русские императоры. Екатерина Алексеевна приказала отстроить на его территории небольшой двухэтажный летний дворец, а также разбить парк вокруг него.
Елизавета Петровна (дочь Петра I) подошла к обустройству загородной резиденции с размахом. При ней дворец расширили, добавили залов. Парк оформили по вкусу императрицы. Екатерина II (Великая) тоже всем сердцем любила Царское Село, но была скромнее в своих тратах. При ней был разбит пейзажный парк и построен Александровский дворец в честь венчания любимого внука – будущего императора Александра I. Вокруг дворца, конечно, высадили прекрасный парк.
Екатерининский парк был засажен в Царском Селе в XVIII веке. Как и придворный Екатерининский, Александровский парк был выполнен из двух частей: регулярного Нового сада на аккуратный французский манер и пейзажного парка в английском стиле. Свое название парк получил в честь императора Александра I: в детстве он так любил прогулки в тени аллей с бабушкой Екатериной II, что любовь к садоводству пронес через всю жизнь, – и обустройством парка тоже занимался сам.
Каждый из правящей династии Романовых вносил в ландшафт что-то новое, что-то свое, любимое. Все они относились к нему как к дорогому ларцу, который хранит жемчужину – дворец. Российские императоры с семьями жили то в Екатерининском, то в Александровском дворце. Екатерининский дворец блистал своей роскошью. Заложенный при Екатерине II, он стало отображением той эпохи.
Александровский дворец, который Джакомо Кваренги спроектировал в стиле классицизма, был на вид менее помпезным: Екатерина подарила резиденцию любимому внуку на свадьбу. Все внутреннее убранство Александровского дворца, предметы интерьера помогали императорской семье окунуться в домашнюю жизнь. Во всех его комнатах царила уютная и по-настоящему домашняя обстановка. Александр III предпочитал именно этот дворец. Чрезмерная роскошь претила ему. К тому же он очень любил гулять в Пейзажном парке, больше похожем на лес. Тот был полон водоемов и отлично подходил для уединенных прогулок.
Возвращаясь с одной из таких прогулок, император думал о том, что ему сказал при последней встрече флигель-адъютант. Оба сообщения были настолько неприятны, что мириться с ними и не замечать Александр III не хотел. Но, чтобы уличить зарвавшегося казака в пристрастии к баронессе Измайловской, а тем более вменить ему в вину измену государю, ведь быть членом масонской ложи значит быть потенциальным преступником, нужны неоспоримые факты. Просто так, с кондачка, не решить. Император пребывал в раздумьях. В ближайшем водоеме раздался всплеск. Над гладью на секунду появился хвост приличной по размеру щуки, и поверхность воды разрезали расходящиеся к берегу круги. Глаза императора загорелись охотничьим азартом. На минуту забыл он о делах. «Непременно на утренней зорьке завтра нужно будет посидеть с удочкой!» – сказал сам себе тихим голосом и направился к Александровскому дворцу.
– Полковник, можно вас на минуточку, – распорядился государь, когда увидел офицера своей свиты, прогуливающегося с одной из фрейлины государыни. – Вот что, любезный. Установите за подъесаулом слежку, но так, чтобы комар носа не подточил. Нужны настоящие профессионалы. Казаки, как те звери, чувствуют опасность на расстоянии. И если Билый почует неладное, он заметет следы. Но если…