на ливийскую колонну?
— К сожалению, это так. Характер боя указывает на то, что нападение осуществлялось целенаправленно и было очень тщательно подготовлено. Сначала суданцы выбросили десант и организовали засаду на пути колонны, а потом уже добивали ее превосходящими силами бронетехники и пехоты.
— Таким образом, у них уже были какие-то сведения о характере груза?
— Вероятнее всего, господин министр. Во всяком случае, этого исключить нельзя.
Прежде чем задать следующий вопрос, человек на другом конце телефонной линии сделал паузу:
— Значит, золото Каддафи все-таки захватили суданцы? Прямо у нас из-под носа…
— Нет, господин министр, — поторопился ответить полковник. — Они его тоже не обнаружили.
— Не обнаружили? Вы уверены?
— Абсолютно, — кивнул военный атташе, как будто собеседник мог его увидеть. — Более того, имеются все основания полагать, что никакого золота там вообще не было.
— А где же оно?
— Пока не известно. По сообщениям моих агентурных источников, в последний раз интересующий нас груз видели на авиабазе за несколько часов до выхода колонны.
— Но это точно был тот самый груз?
— Описание совпадает, господин министр. Стандартные металлические бочки емкостью двести литров, без маркировки, размещенные в кузове армейского грузовика. — Полковник сейчас говорил уже намного увереннее, чем в начале беседы: — Несомненно, ливийцы специально предприняли отвлекающий маневр и пожертвовали своими людьми, чтобы незаметно вывести машину с золотом с территории авиабазы.
— А вы поддались на эту уловку…
— Это моя вина, господин министр, — уже намного решительнее ответил военный атташе.
— Где сейчас наша группа спецназа?
— Осуществляет поиск и преследование. Нами задействованы все контакты: в правительстве, в спецслужбах, среди представителей местного населения.
Несколько мгновений парижский собеседник молчал. Потом задал совершенно неожиданный вопрос:
— Скажите, вы в Бога верите?
— Вообще-то я атеист… — Полковник даже не сразу сообразил, что в такой ситуации следовало ответить. — Но я происхожу из католической семьи…
— Так вот, молитесь, кому хотите, чтобы ливийское золото от вас не ускользнуло.
Полковнику показалось, что парижский собеседник собирается закончить разговор:
— Господин министр, прошу прощения…
— Что такое?
— Есть еще одно обстоятельство, которое я считаю необходимым довести до вашего сведения. В этой истории оказались замешаны русские.
— Полковник?
— Господин министр, для сопровождения груза, который нас интересует, ливийцы наняли частных охранников из России.
— Только этого не хватало! Причем тут русские?
— Первоначально они должны были сопровождать только торговое судно, на котором планировалось вывезти золото за пределы Судана. Это довольно распространенная практика, в связи с нападениями сомалийских морских пиратов. Но по последним сведениям, полученным от моего человека в местной контрразведке, ливийцы привлекли их и к охране груза на сухопутном участке маршрута.
— Вот, дерьмо! — очень просто и совсем по-солдатски высказался министр.
Военный атташе был с ним абсолютно согласен, однако вслух произнес:
— Информация поступила из источника, заслуживающего доверия.
— Сколько их, этих русских?
— Мы располагаем данными троих частных охранников, прилетевших в Судан по контракту с судовладельцем. Очевидно, все они имеют специальную подготовку.
— Что известно еще?
— Достоверно известно только то, что интересующий нас груз должен был покинуть Порт-Судан на теплоходе «Профессор Пименов».
— Судя по названию, это российское судно?
— Нет, господин министр. Последние восемь лет оно ходит под либерийским флагом. Владелец зарегистрирован на Мальте, команда состоит из граждан нескольких стран.
— Достоверно известно… — повторил собеседник слова военного атташе. — Значит, русские попытаются любым способом доставить груз именно на это судно?
— Да, вероятнее всего.
— А почему бы не позволить им это сделать, полковник?
— Простите, господин министр?
Но большие начальники — они потому и большие, что самые светлые мысли приходят именно в их головы:
— Пусть наши героические спецназовцы продолжают свою охоту. Если им посчастливится — просто великолепно! А вот если добыча опять ускользнет — что же, тогда мы встретим ее прямо там, куда она так стремится.
Военному атташе было крайне неловко перебивать полет фантазии собеседника, однако сделать это все-таки пришлось:
— Есть еще одно неприятное обстоятельство…
— В чем на этот раз дело, полковник? — с явным неудовольствием уточнил министр.
— Судно, на которое ливийцы намерены погрузить золото, может вообще никогда не попасть в Порт-Судан. В настоящее время оно захвачено сомалийскими пиратами. Насколько мне известно, и само судно, и его экипаж находятся в Пунтленде, на одной из основных пиратских баз.
Вопреки опасениям атташе, его парижский собеседник справился с собой довольно быстро:
— Вы не перестаете меня удивлять, полковник… Пираты уже начали переговоры?
— Да, господин министр, по нашим сведениям судовладелец получил предложение о выкупе.
— Кто выступает посредником?
— Как обычно, английская страховая компания. У меня есть название и координаты…
— К черту сейчас подробности! Пришлете мне все это в письменном виде.
Предки министра происходили откуда-то с северо-запада Франции, и при достижении своих целей он неизменно проявлял поистине бретонское упрямство:
— Сколько просят за судно и груз эти чертовы сомалийцы?
— Пять миллионов долларов.
— А на какую сумму согласятся, как вы полагаете?
— Я думаю, на полтора или на два миллиона. Вообще-то размеры выкупов, выплачиваемых пиратам, никогда не разглашаются. Однако по мнению специалистов…
— Ну, так надо им заплатить! И чем скорее, тем будет лучше.
— Но, господин министр…
— Это не ваша проблема, полковник. Я сейчас же дам соответствующие указания военным атташе в Лондоне и на Мальте. — Полковнику показалось, что он слышит стремительный бег дорогого «Монблана», делающего пометку в министерском блокноте: — Слушайте, вы хотя бы представляете себе, сколько золота спрятано в этих бочках?
— Приблизительно восемь тонн.
Глава 2
Что бы там ни писали поэты-романтики, никакие следы на песке не исчезают мгновенно.
Особенно если не было ветра или дождя.
Командир специального подразделения Группы вмешательства французской жандармерии перекатил на ладони несколько аккуратных латунных цилиндров:
— Ну, и что вы по этому поводу скажете?
— Гильзы от унитарного патрона «девять на девятнадцать» парабеллум, — доложил как на экзамене молодой лейтенант. — Судя по маркировке, патроны российского производства. Отстреляны, скорее всего, из пистолета. С одной позиции.
— Значит, все-таки русские…
— Это плохо?
— В любом случае, это не хорошо. Трупы двигали?
— Нет, — отрицательно помотал головой лейтенант.
— И не надо.
Под любым из убитых арабов вполне могла оказаться ручная граната со снятой чекой. Так бывало в Афганистане, да и сам он так делал когда-то…
— Огневой контакт произошел не более двенадцати часов назад.
Командир кивнул — да, следы вокруг еще неплохо сохранились. И к тому же до человеческой падали, брошенной посередине пустыни, пока не успели добраться шакалы или стервятники.
— Значит, мы, в конце концов, вышли на правильный след.
Командир еще раз осмотрелся вокруг. Отпечатки протекторов грузовика особенно хорошо видны были там, где машина остановилась, а потом пошла дальше. Очевидно, водитель и пассажиры успели заметить приближение всадников, появившихся… да, правильно, с той стороны, из-за песчаных барханов.
Так, отсюда стреляли из пистолета. А вот еще один четкий след — кто-то спрыгнул в армейских ботинках из кузова…
— Как, по-вашему, сколько их было?
Лейтенант сразу понял, о чем идет речь:
— Полагаю, не меньше чем двое.
Да уж, точно. Один стрелок, даже самый великолепный, никак не смог бы одновременно поразить сразу семерых противников. Часть из которых к тому же находилась вне его зоны видимости.
Все-таки мы живем в реальном мире, а не в голливудском кино про Дикий Запад.
— А верблюдов они, как я понимаю, забрали с собой.
— Кроме того, который убежал в пустыню. — Лейтенант показал рукой на труп кочевника, лежавший несколько поодаль от других. — А вот его хозяину не повезло. Не успел…
— Зачем им понадобились верблюды?
— Трофей? — пожал плечами лейтенант.
— Нет, не думаю. Кстати, как вы полагаете, лейтенант, отчего мы больше не нашли ни одной стреляной гильзы?
— Наверное, они их подобрали.
— Вряд ли, мой друг. Вряд ли. Иначе они и вот это бы нам не оставили. — Командир подразделения французского элитного спецназа опять раскрыл ладонь, на которой лежали одинаковые металлические цилиндры: — Все намного проще. Второй стрелок или даже стрелки вели огонь из ограниченного пространства. Прямо из кузова — через замаскированную бойницу или через брезентовый тент. Поэтому все остальные гильзы просто-напросто остались внутри.
— Профессионалы, — вздохнул с уважением молодой офицер.
— Ладно, друг мой, мы ведь тоже не из пансиона для девочек. — Командир ободряюще подмигнул и поинтересовался: — Как, ребята, готовы двигаться дальше?
— Да, все готовы, — подтянулся лейтенант.
— Тогда выступаем через… — Командир посмотрел на циферблат своих часов. — Выступаем ровно через двенадцать минут. А пока позовите ко мне оператора связи.
…Разговор с военным атташе в Хартуме получился на этот раз очень коротким.
— Мы нашли их следы.
— Вы уверены? — Голос у полковника был такой, будто он давно уже не получал хороших вестей и уже не надеялся услышать их когда-нибудь. — Это точно они?