- Оставив ее там! Это неслыханно!
- Что вы ищете, мистрис Брэдфорд? - спросила Адель.
- Шляпу мою… шляпу…
- Она у вас на голове, - вежливо произнес Смарт.
- Прощайте, мистрис Дэйтон, Адель, мистер Лэйвли… Доктор, не пойдете ли вы со мной?
Дэйтон поднялся с места, но Смарт сделал незаметно такой комический знак, что он понял, в чем дело, и сказал мистрис Брэдфорд:
- Я пошел бы с вами охотно, дорогая моя соседка, но мне необходимо покончить теперь же кое-какие счеты с мистером Лэйвли. Мой слуга вас проводит и пригласит констебля, если вы найдете нужным, а потом вы можете прислать и за мною.
- Мистер Смарт, - оказала мистрис Дэйтон с некоторой тревогой, когда испуганная гостья удалилась, - отчего, в самом деле, вы не задержали эту женщину?
Смарт громко расхохотался.
- Никакой женщины не было, дорогая мистрис Дэйтон… Дайте-ка мне еще чашечку чая… Просто я рассказал первое, что мне взбрело в голову, и спровадил эту особу… Иначе она занимала бы нас весь вечер воспоминаниями о своем покойнике.
Если бы мистрис Брэдфорд могла услышать тот единодушный взрыв смеха, который последовал за этим признанием Смарта, она очень обиделась бы, но она была далеко. Между тем весь этот эпизод так оживил общество, что даже бедный Лэйвли признался, что намерение этой дамы испугало его до крайности.
- Неприятная особа, - сказала мистрис Дэйтон, - и я не знаю, как от нее отделаться. Я ее не приглашаю, а она все является.
- Она пользуется здесь вообще весьма незавидной славой, - заметил Смарт.
- Я не люблю ее, но думаю, что слухи о ней все же преувеличены, - возразил Дэйтон. - Ее обвиняют в тайном сбыте водки неграм, и я учредил за ней надзор. Но ничего еще пока не открыто. Разумеется, если она окажется виновной, я в качестве судьи не пощажу ее, несмотря на знакомство. Но отказывать ей от дома так, без видимой причины, я не могу. Вы знаете здешнее общественное мнение: все стали бы тотчас кричать, что я зазнался, горжусь… Поэтому лучше уж переносить ее несносную болтовню.
- Письмо мистеру Дэйтону, - сказала служанка, отворяя дверь и держа в руках поднос, на котором летал запечатанный конверт.
- Кто подал, Нанси?
- Почтарь. И он сказал, что спешное.
- Милая моя, - сказал Дэйтон, прочтя письмо и обращаясь к жене, - меня зовут сегодня же к опасно больному.
- Здесь, в городе? - спросила она с беспокойством.
- Нет, к сожалению; это в десяти милях отсюда, так что я ворочусь уже завтра утром. Нанси, велите оседлать мне лошадь.
- Джордж, - сказал мистрис Дэйтон со вздохом, - мне очень лестно, что здесь так ценят твои знания, но, право, я была бы счастливее, если бы ты оставался дома… Эти постоянные ночные поездки расстроят наконец твое здоровье.
- Ничего, - ответил Дэйтон, надевая плотный плащ. - Ты тревожишься совершенно напрасно. Ночная свежесть не вредит мне. Признаюсь, что мне самому было бы приятнее посидеть здесь, с вами, но что же делать? Могу ли я оставить без помощи страдальцев? И когда я знаю, что здесь столько шарлатанов…
- Вы совершенно правы, - сказал Смарт, - но я не желал бы заниматься делом, которое не дает покоя ни днем ни ночью. Кто же тревожит вас на этот раз?
- Это вновь прибывший немец, некто Брандер. Заболел, вероятно, перемежающейся лихорадкой. Но моя лошадь уже у крыльца. Прощайте… Вы тоже собираетесь ехать, Лэйвли?
- Да… но по одной ли мне дороге с вами, мистер Дэйтон?
- Не думаю; я возьму проселком, на Байлей. Тут короче.
- Без сомнения, но надо переехать болото, - сказал Джэмс, - а это опасный путь, даже днем.
- Но мне эта дорога знакома, как здешняя главная улица! - возразил доктор. - До свидания, мои милые! Надеюсь поспеть, наутро, к вашему завтраку. Лэйвли раскланялся почтительно с дамами, не осмеливаясь, однако, взглянуть на Адель, и сказал только: - Могу я сказать матушке, что вы приедете завтра?
- Можете, - отвечала мистрис Дэйтон, протягивая ему руку, которую он удержал в своей, размышляя о том, можно ли и должно ли ему сказать что-нибудь и мисс Адели. Добрая хозяйка, понимая, что происходило в душе молодого человека, спросила его ласково: - Привезти мне с собою нашу молодую гостью?
Джэмс вздрогнул и так сжал ей пальцы, что они чуть не хрустнули.
- О, - проговорив он, краснея, - мисс Адель найдет, может быть, что у нас очень скучно…
- Так не остаться ли мне здесь с мистрис Брэдфорд? - проговорила девушка.
- Мисс Адель, вы осчастливите нас…
- Ждите нас, Джэмс, - сказала мистрис Дэйтон.
Ее муж закричал с улицы:
- Что же вы, Лэйвли? Выходите вы или нет?
Молодой человек бросился опрометью из комнаты и вскочил в седло. Он выехал из города с доктором, но через несколько минут дороги их разделились.
Смарт простился с дамами и вышел, посвистывая, заложив руки в карманы, но направился не домой, а к реке, у берега которой были причалены плоскодонные барки и другие суда грубой конструкции.
ТАИНСТВЕННЫЙ ОСТРОВ
Вид Миссисипи был великолепен при свете луны, которая то ярко отражалась в серебристых волнах, то сквозила сквозь облака, гонимые порывистым ветром. На самой реке было тихо, слышался только плеск волн, ударявшихся о бока барок и лодок. В прибрежных кабаках шумно пировали матросы.
Смарт шел медленно по берегу, поглядывая на воду, но внимание его было неожиданно привлечено человеком, в котором он узнал спасенного им ирландца.
- Эй, любезный! - крикнул ему Смарт. - Видно, кожа у тебя очень чешется, или ты любишь холодные ванны? Для чего ты толчешься здесь, в самом соседстве с теми, кто хотел тебя погубить? Мне не удастся спасти тебя во второй раз!
О’Тул, не узнав сразу трактирщика, схватился было за свой нож, но успокоился и отвечал шепотом:
- Эти люди еще хуже, нежели вы воображаете, мистер Смарт! Они состоят членами настоящей индейской шайки.
- Я думаю, это просто лентяи и пьяницы, - возразил Смарт презрительно.
- Нет, нет, у них есть свои сигналы… Заметили вы, что этот негодяй, которого я сбил с ног, свистнул как-то особенно, и тогда только вся эта ватага кинулась на меня… О, у них свои знаки! Но я за ними слежу…
- А я советую вам, Патрик, держаться от них подальше; не то не миновать вам реки. Ну, прощайте!
Одна шлюпка отделилась от берега, направляясь к середине реки, и потом повернула по течению. Рулевым был тот самый человек со шрамом на лице, который набросился на Патрика; из девяти бывших с ним человек четверо гребли; остальные лежали на дне лодки. Все эти люди участвовали в схватке перед отелем Смарта.
- Не взять ли нам ближе к берегу? - спросил один из гребцов.
- Зачем? Сесть на мель или обратить на себя внимание береговых жителей? - возразил рулевой. - И то и другое вовсе ни к чему. Бросьте даже весла теперь… надо плыть как можно тише, пока не минуем домов.
Шлюпка двигалась по течению бесшумно и скоро оставила за собой городские предместья. По знаку рулевого гребцы заработали снова, и легкое суденышко понеслось быстро вдоль берега, в такой близости от него, что они могли различать светляков, копошившихся в кустах и траве.
В одной миле далее лодке пришлось плыть мимо деревни. Чтобы избежать всякого шума, люди окутали весла холстом, но одно из них задело за пень, торчавший из воды, и выпало из рук гребца. Рулевой успел его подхватить, но это не могло обойтись без некоторого шума, и две большие собаки выскочили тотчас с лаем из соседнего домика, а какой-то человек влез на ствол смоковницы, опрокинутой в воду, и размахивал платком, чтобы заставить плывших остановиться.
Спрятаться было нельзя, и рулевой спросил спокойно:
- Что вам надо?
Говоря это, он повернул лодку против течения и громко приказал одному из гребцов ухватиться за сучья лежавшего в воде дерева, чтобы придержаться на месте.
- Берегись, Нил! Что ты делаешь? Лезешь волку в пасть! - прошептал один из гребцов.
- Молчи! Знаю, что делаю. Не надо возбуждать подозрения.
- Вы куда путь держите? - раздался вопрос с берега.
- До мыса Монгомери.
- Можете принять одного пассажира?
- Сама добыча в руки идет! - шепнул сосед рулевому. - Соглашайся, Нил; у этого пассажира, верно, есть поклажа!
- Нет! - крикнул рулевой, не обращая внимания на слова товарища. - Нас здесь уже вдоволь, и если встретимся с пароходом, то, пожалуй, мы подвернемся под него… Отпускай! - приказал он державшемуся за дерево. - Ну, вперед!
- Отчего было не принять этого пассажира? - заворчал говоривший. - Ты лишил нас добычи по свосй прихоти, и атаман наш не похвалит тебя за это.
- Не болтай о том, чего не понимаешь! - возразил Нил. - Забыл, верно, каких хлопот нам стоила недавняя история с дрянным чемоданишкой?.. Не стоит рук марать из-за вздора. Худо только, что нас виаели… Ну, ничего! Работайте дружно… Атаман ждет нас; он решит в эту же ночь насчет нашего ближайшего дела.
Гребцы налегли на весла, и скоро показался остров, покрытый пышной растительностью.
Он был из наносной почвы, как и все острова на реке Миссисипи, и берега его защищались громадными камышовыми порослями, ивняком, исполинскими хлопковыми деревьями. Когда-то здесь была пристань, но в то время, к которому относится наш рассказ, суда старались обходить этот островок, опасаясь окружавших его подводных камней. Он был известен под № 61. Избегавшие его пловцы не знали, что в чаще, притаясь, следили за ними какие-то люди, говорившие злобно и угрюмо:
- Счастье ваше, что вы не пристали сюда! Сон ваш был бы продолжительнее, чем вы думаете!
Остров длиной около трех миль лежал близ левого берега Миссисипи. Он расширялся в одну сторону, покрытый густой чащей, другая заканчивалась мысом, от которого тянулась отмель, позволявшая доходить, при спаде вод, до другого островка, находившегося в полумиле далее. Этот второй островок считался прилегающим к № 61. Справа остров был защищен высокой грядой песчаных холмов, которая тянулась в двухстах метрах от острова и заканчивалась узкой полосой земли, покрытой деревьями.