- Роусон может убираться… куда ему угодно, - возразил тот, выпивая третий стакан кулиса и уже начиная чувствовать его действие. - Клянусь, что отныне я не позволю ему вмешиваться в мои дела. Я предоставил ему свою жену и дочь, пусть он делает с ними, что хочет, или, вернее, что они хотят, чтоб он с ними делал.
- Мне кажется, что они это делают уже и без вашего согласия! - возразил Куртис.
- Да, и это мне не особенно нравится. Ханжа Роусон, со своей постной рожей, мне не особенно по душе.
- Однако он, по-видимому, влюблен в вашу дочь и…
- И через месяц их свадьба. Впрочем, мне все равно! - сказал Робертс.
- Послушайте, господа, - сказал неугомонный Баренс, - в былое время я страшно влюбился в одну женщину из Сан-Луи. Как-то мне пришлось по торговым делам отправиться к рекам Миссури и Йеллоу-Ривер. Каждые три дня я получал от нее по самому страстному посланию, которых мне, однако, не удавалось читать. И представьте себе, с какой пылкой страстью были написаны эти письма! Когда я открыл сумку, где они лежали, там оказался только один пепел, и больше ничего!
- Вот так анекдот! - расхохотались все присутствующие. - Браво, Баренс!
- Перестаньте шуметь, джентльмены! - вмешался любитель охоты, купец. - Теперь уже поздно, и я думаю, пора бы и спать лечь. Ведь завтра придется рано вставать, а я порядочно-таки устал за сегодняшний день.
- Да, - сказал Робертс, вставая со стула и подходя к окну. - Звезды уже ярко сияют на небе. По-моему, теперь уже половина одиннадцатого.
- Подождите еще минутку, господа! - воскликнул Гарпер. - Уж если зашла речь о любви, то я расскажу вам об одной истории с моим отцом, который в молодости был большой ходок по этой части. Лет восемнадцати он удрал: посватался разом за трех сестер и, не зная, как выпутаться из беды, попросту удрал. Раз он в Филадельфии зашел к одному квакеру, оказавшемуся, к несчастью, братом этих девушек. Квакер сразу узнал отца, но не показал вида, а пригласил обедать. После обеда квакер, отговорившись спешным делом, ушел, намереваясь захватить полицейского и арестовать гостя. Угадайте теперь, что он нашел дома, когда вернулся с констеблем?
- Да ничего особенного, по-моему, - ответил Баренс. - Вероятно, ваш отец удрал?
- Удрать-то удрал, да не один, а с женой квакера!
- Удивляюсь, до чего может завраться человек! - сказал Баренс на ухо Куртису.
- Теперь, господа, можно и спать лечь. Где у вас спальня, Баренс?
- Спальня? Ну, это довольно затруднительный вопрос! Вот здесь у меня стоят три кровати. На одной спят мои дочери, на другой - я с женой, а на третью, по-моему, должны лечь те, кто постарше, - Робертс и Гарпер. Вы же, Куртис с Гарфордом, можете расположиться на полу на шкурах. Ассовум тоже, вероятно, последует вашему примеру-
Краснокожий, весь вечер молчавший, очевидно, не находя никакого удовольствия в фантастических рассказах Гарпера и Баренса, большими глотками пил виски. Когда все стали собираться спать, он завернулся в одеяло и пошел было к разостланным на полу шкурам, но у камина как-то подозрительно споткнулся и чуть не упал.
- Эге, любезный, - заметил шутливо Гарпер, - никак виски ударило вам в голову?
- Никогда не следует обременять ни себя, ни своего желудка лишней ношей, - сказал тот, добираясь почти ползком и растягиваясь на своем импровизированном ложе, - но добрый глоток виски никогда не лишний!
С этими поучительными словами краснокожий повернулся на бок и тотчас же захрапел.
- Вам все равно, с какой стороны спать? - спросил Гарпер у Робертса, раздеваясь.
- Нет! - машинально отвечал фермер.
- Так ложитесь под кровать! - рассмеялся Гарпер, укладываясь на постель.
Робертс счел за лучшее последовать примеру своего приятеля, уже храпевшего вовсю, и растянулся рядом с ним. Несколько минут спустя в хижине Баренса раздавался только могучий храп усталых охотников да треск догоравших в камине поленьев.
Ночь прошла спокойно, за исключением того, что Куртис, выведенный из терпения возней пробравшихся в хижину со двора собак, вскочил с постели, ругаясь на чем свет стоит, и выгнал их обратно.
ГЛАВА VIII
Едва петухи, бродившие на дворе фермы Баренса, успели возвестить наступление утра, а на небе погасли звезды, как Бетси уже поднялась на ноги и стала прибирать хижину и печь маисовые лепешки. Немного спустя она разбудила дочерей и велела им толочь в ступке жареный кофе.
- Я сто раз уже говорила твоему отцу, - сказала мистрис Баренс дочери, - чтобы он привез мне из Литл-Джен кофейную мельницу, но он все забывает, думая только о своих охотничьих принадлежностях; вот теперь и возись со ступкой. Небось виски не забыл привезти!
- Перестань ворчать, моя милая! - отозвался с кровати уже проснувшийся Баренс, услыхав женины слова. - Будет тебе сердиться.
- Тебе хорошо толковать! Разве я-то неправду говорю?
- Конечно, неправду. Посмотри-ка там, налево вон от того ящика. Это что там за штука?
- Боже мой, да это кофейная мельница! - всплеснула руками мистрис Баренс. - Что ж ты раньше-то ничего не сказал, а заставил нас толочь кофе в ступке?
- Разве я мог видеть, что вы там делаете?
- Эй, послушайте, Робертс! - закричал в это время Гарпер. - Оставьте мне хоть кусочек одеяла! Право, бессовестно стаскивать его совсем!
- Уделите мне хоть половину-то постели! - спросонок отвечал тот.
- Половину? - спросил Гарпер. - Да с величайшим удовольствием. Только отдайте другую половину мне.
- Ну, друзья, будет спорить, пора вставать! - сказал Баренс, вставая с постели, подходя к камину и беря бутылку с виски. - Выпьем-ка лучше нектара, услаждающего нашу жизнь. Самое лучшее средство для желудка - это виски, выпитое натощак!
Эти слова сразу подействовали на лежавших охотников, и они поднялись с постели, исключая, однако, купца, продолжавшего храпеть во всю мочь.
Куртис, лежавший рядом с ним, тряс его некоторое время за плечо, но потом плюнул и сказал, что этот проклятый янки такой длинный, что его всего сразу все равно не разбудить.
Когда взошедшее солнце зазолотило своими лучами вершины деревьев, Баренс с гостями сидел уже за столом, наслаждаясь вкусным завтраком, а его дочери, задав корма их лошадям, выпускали из хлевов на двор свиней и домашнюю птицу.
- Знаете, Баренс, - сказал наконец Робертс, - поиски наших пропавших свиней придется отложить, теперь из-за этих проклятых кровавых пятен нам придется заняться делом, гораздо более важным, чем наши поросята. Мне не хотелось бы, чтобы жена стала упрекать за нерадивость в хозяйстве.
- Свиней можно будет отыскать и в другой раз, тем более что я надеюсь найти все стадо, за исключением, конечно, съеденных медведями, милях в двух отсюда, у низовьев реки. Недавно я встретил там стадо свиней с вашим клеймом и, кстати, Куртис, видел одну свинью вашего отца, с вырванным медведем куском мяса на шее.
- А, так, значит, старая свинья жива?
- Жива, она бежала, окруженная девятью маленькими славными поросятками, вертевшимися у нее под ногами.
- Вот так штука! - обрадовался Куртис. - Только, чур, Баренс, не говорите об этом ничего отцу. Вчера я сказал дома, что свинья издохла. Теперь я ее сторгую у отца, раз она считается пропавшей, и за 30 долларов приобрету свинью с поросятами.
- Прекрасная мысль! - смеясь заметил Гарпер. - Вы, Куртис, ловкий, однако, парень: норовите надуть даже и отца родного.
- Как надуть? - возразил купец. - Честная торговая сделка не может быть названа надувательством. Отец Куртиса может продать свинью и за глаза.
- Ну конечно, для янки все будет честной торговой сделкой, что и говорить! - сказал Баренс. - Однако солнце поднялось уже довольно высоко, пора нам, пожалуй, и отправляться. Если там действительно совершено убийство, то надо попытаться изловить и убийцу, хотя вряд ли он станет нас дожидаться. Вчера утром я проходил мимо тех мест и встретился там с мистером Брауном, отправлявшимся от своего дяди…
- Брауном? - воскликнул Гарпер. - Не может быть! За каким чертом ему понадобилось идти по этой дороге?
- Да разве он не говорил вам, куда он отправился?
- Говорил. Вероятно, возвращаясь из Фурш-ла-Фава, он сбился с дороги. Идемте же, идемте! Сюда мы вернемся не раньше полудня.
Охотники распрощались с любезными хозяйками и отправились к реке. При переезде через нее Ассовум взобрался на лошадь позади Гарпера, не желая мочить ноги и отставать от белых. Переправившись, охотники рысью поехали к месту, где вчера нашли кровавые следы.
- Стойте! - закричал Ассовум, соскакивая с крупа лошади Гарпера. - Вот вчерашнее место, не ходите по нему, чтобы не затоптать следы!
Охотники, поняв громадное значение совета краснокожего, тотчас же слезли с лошадей и привязали их к деревьям.
Индеец пошел первым и остановился у первого найденного следа. Он внимательно разглядывал землю, не
пропуская ни одного листика, ни одной травки. Затем индеец медленно тронулся вперед, продолжая внимательно изучать следы. Вдруг он остановился, еще раз присмотрелся к почве и знаком подозвал охотников, тесным кружком обступивших его. Несомненно, что Ассовум нашел место, где было совершено убийство. Около упавшего ствола сосны, опутанного разросшимся кустарником, он увидел следы лошадиных копыт. По всей вероятности, всадник был поражен пулей, но не убит, а лошадь бросилась в сторону.
- Я думаю, что пуля попала в лошадь, а иначе всадник был бы выброшен из седла! - сказал Робертс.
Краснокожий, не говоря ни слова, указал на ствол другого дерева, росшего в двух шагах от первого. Футах в десяти от земли на нем были ясно видны кровавые пятна.
- Боже мой! - с ужасом воскликнул Гарпер. - Этот всадник ударился головой о дерево и упал вот сюда!
В этом месте земля была истоптана следами человеческих ног. Видимо, убитый храбро и долго защищался от убийц. С некоторых ветвей сорваны листья: убитый, значит, хватался за них руками, стараясь удержаться на ногах. Здесь-то он и упал, так как тут гуще всего были кровавые пятна. Все окружающие кустарники и трава были покрыты кровью.