- Нас вовсе не интересует этот кафтан! - сказал Кук. - Рассказывайте лучше свою историю дальше!
- О, кафтан играет большую роль в моем рассказе! - невозмутимо продолжал Баренс. - Работник, о котором я говорю, носил всегда с ним белый отложной воротничок, а на самом кафтане была нашита масса больших металлических пуговиц…
- Да какое нам дело до пуговиц! - нетерпеливо перебил его кто-то. - Переходите скорее к делу!
- Доберемся и до него, не торопитесь! Однажды этот молодой человек в синем кафтане с металлическими пуговицами и оттопыренными карманами отправился в церковь. Проходя по лесу, он заметил на земле какой-то зеленый клубок, который принял за свалившегося с дерева маленького попугая. Наклонившись, он только хотел поднять его, как клубочек развернулся, вцепился ему в руку и ужалил его - то была змея. Проходившие через несколько времени соседи нашли на тропинке лежавшего без чувств юношу, положили на носилки и понесли домой. По дороге молодой человек, не приходя в себя, умер. Сняв с него праздничный наряд, хозяин похоронил его, а кафтан аккуратно повесил на гвоздь.
- Ну, и что же случилось дальше?
- Встав на следующее утро, хозяева заметили, что прокушенный змеей рукав весь покрылся какими то полосами. После полудня с кафтана начали отпадать пуговицы, карманы окончательно разбухли, подкладка расползлась, а к вечеру от кафтана стало распространяться страшное зловоние…
- Ой, Баренс, пощадите! - надрывался от хохота даже больной Гарпер.
- Да, говорю вам, кафтан распространял такое зловоние, что его пришлось вынести на двор и сжечь. Кафтан был пропитан ядом.
- Жаль, что мне надо отправляться домой! - сказал Робертс, вставая из-за стола. - А то бы много можно было наслушаться необыкновенных историй!
Робертс, видя, что, кроме Мулинса никто не собирается отправляться вместе с ним, обратился к Брауну.
- Послушайте, - сказал он. - Отчего бы вам не поехать ко мне? Меня дома ждут дела. Вы могли бы помочь записать кое-что. Хоть я учился когда-то, но совершенно перезабыл все, и мне легче застрелить оленя или пантеру, чем написать строчку. Будьте добры, поедемте!
- К сожалению, не могу исполнить вашу просьбу. Я завтра должен быть на собрании Регуляторов Фурш-ла-Фава.
- Скажите, Браун, вам удалось напасть на след убийц Гитзкота?
- Пока - нет. Все первоначальные подозрения пали лишь на меня, и я чуть не был арестован. Единственная пара башмаков, подходящая к следам убийцы, нашлась у Роусона. Но кто же вздумает обвинять этого человека в убийстве? - сказал Браун.
- Н-ну… это не так невозможно, - задумчиво сказал Робертс. - Весьма возможно, что Гитзкот, давно привязывавшийся к Роусону, затеял с ним ссору опять и…
- К несчастью, - заметил Браун, - дождь смыл все следы, и больше нам не удалось ничего отыскать. Остается еще один подозрительный предмет, это - маленький нож, найденный около места убийства. Никто, однако, не может сказать, кому он принадлежит.
- То был, кажется, простой перочинный нож? - заметил Робертс. - По такому ножу действительно трудно найти убийцу.
- Однако мы не теряем надежды найти его, - сказал Браун.
- А куда девался тот подозрительный молодой человек с лошадьми, с которым вы встретились во время погони за конокрадами?
- Джонсон? - переспросил Кук. - Да он все время болтается тут, а где живет - право, не знаю!
- Надеюсь, Браун, что вы хоть проводите меня немного? - спросил Робертс. - Когда вы думаете тронуться отсюда?
- Через полчаса. Я думаю заночевать у Вильсона.
- Завтра вы будете проезжать мимо Аткинса, будьте добры сказать ему, чтобы он в будущий понедельник был дома. Мы с Роусоном собираемся побывать в этот день у него, чтобы окончательно сговориться относительно продажи фермы. Не забудете, а?
- С удовольствием исполню ваше поручение! - ответил Браун.
Затем Робертс почистил свое высохшее уже платье, сел на лошадь и вместе с Мулинсом отправился домой.
ГЛАВА III
Уже несколько недель прошло со времени последнего свидания Брауна и Марион, и молодой человек твердо держал свое слово: он ни разу не был с тех пор у Робертсов. Тяжелое чувство разлуки с любимой девушкой несколько смягчалось теми заботами и трудами, которые выпали на его долю, долю начальника Регуляторов. Поэтому он не особенно торопился с отъездом в Техас, решив предварительно во что бы то ни стало отыскать убийцу Алапаги и Гитзкота.
Почти все фермеры считали вопрос об убийстве совершенно выясненным и не думали обвинять Брауна в этом преступлении.
Что касается Марион, то она решилась поскорее выполнить свое обещание, данное Роусону. Он недавно сказал девушке, что все его счастье зависит от нее, что с потерей ее согласия он готов пустить себе пулю в лоб. Марион считала совершенно несправедливым разбить жизнь этого благородного человека, чтобы доставить счастье другому. Девушка окончательно примирилась с мыслью быть женой Роусона и в один прекрасный день без прежних колебаний и слез твердо высказала отцу и матери свое согласие на замужество с Роусоном.
Мать радостно обняла свою дочь, хваля за такое послушание родительской воле и разумный выбор, а отец только промолвил:
- Если думаешь быть с ним счастлива - выходи. Дай только Бог, чтобы тебе не пришлось раскаиваться в своем выборе!
Роусон, уехавший несколько дней назад, еще не возвращался, и Робертс с нетерпением ожидал его, чтобы окончательно скрепить брачный договор.
Стоял чудный вечер, когда вся семья вышла во двор, занимаясь обычными домашними работами. Марион, с корзиной корма в руках, стояла, окруженная тучей птиц, и мать невольно залюбовалась этой мирной сценой. Вдруг Марион вздрогнула и от неожиданности выронила из рук корзину: у забора, отделявшего двор, стоял Роусон.
- Чего ты испугалась, дочурка? - спросила мистрис Робертс, не заметив подошедшего Роусона.
- Мама, мистер Роусон вернулся! - ответила молодая девушка, оправившись от смущения и подходя к проповеднику.
- Добро пожаловать, любезный мистер Роусон! Очень рада вас видеть. А мы, признаться, уже соскучились по вас! - сказала старушка.
- И мисс Марион тоже? - спросил Роусон, здороваясь с хозяйкой.
- Вы прекрасно знаете, мистер Роусон, что я очень рада вас видеть! - смущенно произнесла молодая девушка. - Вы всегда дорогой гость в нашем доме!
- Марион, - сказал методист серьезным тоном. - Мне удалось наконец справиться с делами. Теперь у меня будет собственный дом. Желаете ли войти туда хозяйкой? Желаете ли быть моей женой?
- О, конечно, конечно! - ответила за дочь мистрис Робертс. - Марион уже призналась мне, что любит вас. Теперь ее счастье в ваших руках!
- О, что касается меня, несчастного грешника, - смиренно сказал Роусон, - то я, насколько позволят мне мои слабые силы, постараюсь сделать мисс Марион счастливой, как она заслуживает того!
Девушка молча протянула Роусону руку, которую тот нежно поцеловал.
- Ага, Роусон, вот это я называю держать слово! - воскликнул Робертс, показываясь на крыльце. - Как дела?
- Прекрасно, мистер Робертс! Даже лучше, чем я предполагал. Теперь остановка только за вашим согласием. Благословите нас с Марион, и на будущей неделе в воскресенье можно будет совершить брачный обряд!
- А не слишком ли это скоро будет? - осведомился Робертс.
- Отчего же скоро? - вмешалась мать. - Ведь Марион согласна, а наши приготовления почти совсем окончены. А как дела с домом, мистер Роусон?
- Я уже почти покончил с Аткинсом. Если хотите, завтра мы вместе съездим посмотреть ферму. У меня с женой будет прекрасная ферма на очень недурной земле.
- Так не лучше ли подождать со свадьбой до окончательной покупки фермы? - спросил Робертс.
- О, мистер Робертс! - возразил Роусон. - Мне столько пришлось перенести всякого рода затруднений и хлопот, что вы должны понять мое самое горячее желание поскорее устроить свою судьбу!
- Ну, как хотите! - согласился хозяин. - Берите Марион и будьте счастливы!
- Поверьте, я постараюсь, чтобы Марион никогда не пришлось раскаяться в своем выборе! А теперь позвольте попрощаться с вами, дорогие родители! Надеюсь, вы разрешите мне теперь так называть вас?
- А я думала, что вы проведете вечерок с невестой! - скачала мистрис Робертс.
- Страстно бы желал этого, - ответил Роусон, - но дела требуют моего немедленного прибытия опять в город!
- Мы отправимся к Аткинсу в понедельник, - заметил Робертс. - Не забудьте этого, Роусон! Я уже просил Брауна предупредить Аткинса о нашем приезде.
- А мне говорили, что общество Регуляторов распадается, - оживленно заметил Роусон. - Разве это неправда?
- Они, напротив, еще теснее сплотились и завтра будут обсуждать меры, необходимые для дальнейших действий.
- А нельзя ли и мне присутствовать на их собрании?
- Сколько угодно! - расхохотался Робертс. - Да не хотите ли сами вступить в число членов их общества? Впрочем, я и забыл, что вы не одобряете их образ действий!
- Я не одобряю их поступков, поскольку они безрассудны и бесчеловечны, - ответил Роусон. - Но цель самого общества кажется мне почтенной, и я не прочь присоединиться к ним!
- Как? - изумился, не веря своим ушам, Робертс. - Да ведь еще недавно вы осуждали их и говорили…
- Я и теперь нахожу их собрания противозаконными, - перебил его Роусон, - но тем не менее…
- Что ж тут удивительного? - вмешалась мистрис Робертс. - Мистер Роусон своим вмешательством хочет предохранить их от всякого рода заблуждений.
- Не забудьте, Роусон, - сказал Робертс, - что Регуляторы принимают в свое общество только людей, поклявшихся всегда и во всем повиноваться их постановлениям. Не думаю, чтобы они охотно приняли вас, постоянно читающего им нотации и во всеуслышание заявляющего, что они не правы, поступая по-своему.
- Тем не менее я попытаюсь сделать это, - невозмутимо продолжал Роусон, - и если завтра у меня останется свободное время, я отправлюсь на собрание и не откажусь от своей цели до тех пор, пока мне прямо не скажут, что не желают иметь меня своим членом.